Рождённые побеждать

      Арганта Синтар ненавидела нордские гробницы.       Она ненавидела их честно, искренне и всей душой, всей душой небесного дракона; дракону было тесно и темно под толщей земли и стен, дракону не хватало места. То-что-под-землей было для нее лишь склепом и гробницей для Zul и Viing, голоса и крыла, потому что драконы спускались с небес, лишь умирая или погружаясь в сон на грани со смертью.       Когда-то, сейчас кажется - всю вечность назад, она прошла Лабиринтиан, выжигая его изнутри огнём и грозой; всю вечность назад она заставила себя забыть про ветра KeiZaaL до тех пор, пока в ее руке не оказался посох Магнуса, и маска Морокеи, жреца, осмелившегося не признать власть дракона, не упала к ее ногам.       А теперь на ее столе лежали выцветшие карты Волундруда, собранные по огрызкам из древних рукописей и дневников.       Застегивая крепления легкого доспеха и проверяя, насколько легко из ножен на поясе выходит кинжал, Арганта позволила себе признаться, что даже чисто по-человечески ненавидит нордские гробницы.       В дверь негромко и очень вежливо постучали.       – О, вы уже готовы, – радостно произнес Кассий Эртос, проскользнувший внутрь после ее суховатого "войдите". В ответ на вопросительно поднятую бровь обезоруживающе развел руками: – Я тут подумал, что мне до Волундруда как минимум несколько дней скачки, а вам – только пара секунд портала... в общем, миледи архимага ведь не затруднит?       Арганта лишь закатила глаза.       Мастер-вор, в отличие от магессы, выглядел так, словно предстоящий спуск в глубины Волундруда был не более чем увеселительной прогулкой. Ну, возможно, прогулкой, на которую требуется чуть больше подготовки и чуть более качественное снаряжение.       Снаряжение – то, что не скрывал плащ и доспех – включало в себя пару кинжалов, от которых тянуло холодной смертоносной силой, перевязь метательных ножей и притороченные к поясу котомки с зельями. Синтар, оценивающе рассматривавшая свою собственную коллекцию целебных зелий, на миг задумалась, обернулась к удобно расположившемуся в ее кресле вору.       – Нет смысла брать то же самое в двойном количестве. Что у вас с зельями, Кассий?       Эртос беззаботно пожал плечами.       – В большинстве своем "перышко".       Архимаг заставила себя вдохнуть и выдохнуть. Срываться на союзнике перед совместной миссией было не самым мудрым решением.       – "Перышко". Не исцеление, не регенерация – "перышко".       У нее получилось даже не повысить голоса.       – Ну, даже у меня не хватит наглости просить леди тащить мои вещи, – очень вежливым и рассудительным тоном отозвался мастер-вор. – С другой стороны, я подумал, что леди не захочет так быстро радоваться моей безвременной кончине и соблаговолит потратить на меня каплю своих целительных способностей, ежели что случится. Вывод?       – Вывод: вы решили не только узнать, что затевает Братство, но и вынести из Волундруда все, что можно отодрать и вынести, – тяжело констатировала Арганта. – Дэйдра с вами, Кассий. Но если это хоть на минуту отвлечет нас от цели...       Эртос примирительно поднял руки вверх.       – Понял, знаю, обещаю. Кстати, у вас неполные карты, так что я вам все-таки пригожусь. Вы не будете брать свою бирю... амулет?       Если бы взглядом можно было убивать, от него остался бы только пепел.       За дальнейшими сборами Синтар Кассий благоразумно наблюдал молча, и даже Эртос-дракон в его мыслях отзывался подозрительно смиренным VahDiN и Prem, что не оставляло много пространства для маневра. Поэтому вор философски размышлял о женской натуре, разглядывал заметки древних магов–исследователей и перебирал в памяти все, что могло бы хоть как-то облегчить им дорогу и оградить от возможной встречи с тамошним населением драугров.       Почему-то в наличии драугров Кассий не сомневался. Каждой порядочной нордской гробнице требовалось иметь как минимум десяток.       – Все, – наконец прохладно сообщила Арганта, видимо, все еще не простившая подобное отношение к своим артефактам. – Готовы, мессер вор?       Время прозвенело колокольным серебром.       Мессер вор коротко кивнул и, скользнув ближе, замер в шаге от правого плеча – собранный, спокойный и непредсказуемо опасный, как бывает опасна тень, в которой не заметить скрытого клинка. Тень видела цель, тень была готова победить.       Арганта вдохнула небо.       Пространство разошлось под ее ладонями легко, как расходится паутина под острым лезвием, свернулось в лиловую бездну, обозначилось точкой и проколом в самой ткани мироздания. Брешь портала повисла в воздухе, и двое драконов шагнули вперед.

***

      – Будет лучше, если нам удастся пройти незамеченными, – негромко сообщил Эртос, нащупывая отмычкой невидимые штифты. – Я понимаю, что чары иллюзии сложно поддерживать столько времени, но...       – Я тоже не испытываю большого желания проверять на себе меткость драугров, Кассий, – буркнула Арганта.       Помолчала немного, с задумчивым любопытством исследователя рассматривая врезанные в сталь и камень рунические знаки у входа. Волундруд выглядел мрачно и внушительно; достаточно мрачно и достаточно внушительно, чтобы отбить у случайных путников желание забраться внутрь и порыться в погребальных урнах.       Синтар оценивающе взглянула на Кассия и добавила:       – Поэтому вы пойдете первым.       Эртос, от одновременного возмущения и восхищения архимаговой наглостью не сразу нашедший, что ответить, даже вскрыл последний, никак не поддававшийся ему штифт.       Изнутри дохнуло затхлостью и могильным холодом; дрожь пробежала вдоль спины – неприятная, стылая дрожь. Небесный дракон сложил крылья и сощурился, затихая, уступая место сопернику-из-тени; дракон знал, что сейчас для победы ему нужна чужая сила. Волундруд жадно скалил пасть – где-то там, где-то внутри их ждала тайна, столь нужная им истина – но эта истина давалась лишь достойным.       Двое драконов собирались доказать, что они – достойны.       Первый пролет Кассий прошел, не особо оглядываясь по сторонам – здесь можно было не осторожничать; мертвые не поднимались так близко к поверхности. Здесь еще не ставили ловушек – а если и ставили, то с их помощью давно закончили жизнь неудачливые искатели приключений – ныне истлевшие скелеты, чьи кости рассыпались в труху под сапогами.       На втором пролете Эртос прикрыл глаза и сосредоточился.       Слова проявлялись в его груди, прожигали легкие багряным огнем; он позволил впустить в себя их смысл, позволил ему пропитать разум и сознание, позволил себе стать идеей.       Кассий-Эртос-дракон, воплотившийся в Шепот, растворился в затхлом воздухе под-земли, просочился сквозь стены и камни, сквозь время и пространство, потому что для изначальной идеи не существовало ни времени, ни пространства.       Шепот вернулся, впитав в себя ток жизни и смерти окружающего мира.       Кассий выделил из этого "здесь и сейчас", и открыл глаза.       – Ближайшие полчаса все еще пусто, – спокойно сообщил мастер-вор. – Потом обойдем по коридору слева... задействуете вашу иллюзию на несколько минут. Дальше небольшая передышка и потом опять ползком около четверти стрелы.       Арганта коротко кивнула.       Чуть шевельнула пальцами; над их головами соткался из воздуха серебристый шар, поплыл рядом, освещая дорогу. Эртос мысленно поблагодарил архимага – теперь хотя бы не приходилось выискивать наощупь и вслепую всевозможные капканы и опасные плиты, где при случайном шаге сверху обрушивался град валунов, от которых не спасет ни один доспех, или рассекали пополам выскользнувшие из невидимых щелей в стене острейшие лезвия.       Вслух он предпочел об этом не распространяться.       Покосился на молчаливую Арганту, ступавшую за ним след в след и отрешенно разглядывавшую застывшие потеки то ли крови, то ли ржавой извести на стенах, и усмехнулся.       – Хотите поговорить, моя леди?       Синтар с едва заметным любопытством взглянула на него.       – О чем же?       Кассий пожал плечами.       – Ну, к примеру, вы можете рассказать мне поподробнее про ваше что-то-там-Мантеллы и нелинейность времени вкупе с псиджиками и Оком Магнуса. Или про то, как вы любите проводить свободное время. Или про то, какие пирожки вы любите есть на завтрак. Мне, в принципе, сойдет все, я сейчас не занят.       Женщина тихо фыркнула, засмеялась у его плеча.       – Может, наоборот? Уверена, у вас было достаточно приключений, мессер.       Глава Гильдии воров философски задумался над тем, что из его приключений можно было рассказать, не опасаясь случайно сорвавшегося огненного шара, и что из его приключений вообще можно было бы рассказать трезвым и в компании леди.       Список резко сократился вчетверо.       Арганта смотрела на него с насмешливым вызовом, и Кассий фыркнул, развел руками.       – Ладно, ладно. Так получилось, что один раз я нечаянно проиграл пари...       – Проиграли? Вы?       – Хорошо, я намеренно проиграл пари, – страдальчески вздохнул мастер-вор. – Мне нужны были сведения, что поделать. Взамен мне надо было всего лишь провести один легкий ритуал с козой... магический ритуал! Ну, так мне сказали вначале...       Полузадушенный смех архимага несколько разбавил замогильность Волундруда.       Через несколько коридоров им пришлось замедлить шаг; нажимные плиты стали встречаться чаще, а на стенах поблескивали искорки охранных рун. Встретились первые драугры – правда, тяжелые и неповоротливые, еще до конца не очнувшиеся от своего сна-забвения, и Кассий обошел их, не потревожив; тень скользнула вдоль стены так, что даже не шелохнулся застоявшийся воздух. Арганта нагнала его, укрытая покровом иллюзии – чары надежно хранили ее от глаз живых и мертвых; пожалуй, лишь дэйдра, вездесущие, и драконы, видящие во времени, могли бы поймать ее след.       Кассий уже почти не беспокоился.       Он снова был Шепотом, и снова чувствовал присутствие, и там, где их не замечали мертвые, с ладони архимага стекала серебристая змейка, указывающая направление; Шепот просачивался следом, искал, выслеживал, узнавал.       Тень не боялась.       У одной из стен Эртос вдруг замедлил шаг; подойдя ближе, почти касаясь, провел ладонью по пыльному, крошашемуся от древности барельефу. Он узнал изображение – и сущность дова неожиданно остро отозвалась где-то под левым ребром.       – Сколько драконов вы убили, Арганта? – глухо спросил Кассий.       Она, вторая рожденная дова, стояла рядом с ним, понимая все, что он хотел сказать – сейчас и во всевремени – но что не мог передать язык смертных.       – Трех.       Эртос повернулся, чтобы взглянуть ей в глаза – и серое небо отразило не сталь, но скорбь.       – Lot Paal, – сказал небесный дракон. – Великие враги. Равные по духу. В таком убийстве почти нет чести, одна боль.       – Двух, – ответил дракон тени. – Я понимаю.       Свет и воля плавились в их взглядах, свет и воля, перед которыми должен был склониться смертный мир.       Но лишь перед кем-то одним.       Кассий-Эртос-дракон знал, что победит.       Он знал, что другой падет от его руки или Голоса, но знание это было одновременно великим и горьким, холодным и ядовитым, как ртуть.       Он предложил бы другому все в доступном Мундусе, помимо первенства, но он знал, что тот, рожденный дова, никогда не примет второго места.       Дракон-Арганта-Синтар знала, что победит.       Она знала, что другой был слишком смел, слишком опасен, слишком хорош в том, что делал, чтобы согласиться быть вторым, и это знание было одновременно пьянящим и отравляющим, тяжелым и неизменным, словно яд.       Она знала, что другой должен умереть, умереть от ее Голоса или чар.       Они не были йорре, смертными, и, жившие среди людей, были чужды им, потому что между бескрылыми и крылатыми – пропасть в целое небо.       Потому что только дракон мог понять дракона, как брат понимает брата, как душа понимает душу – единым, слитным, сплавившимся, цельным.       Потому что один из драконов должен был умереть.

***

      Им удалось пройти незамеченными, и лишь один раз они нарушили скрытность – уже у самой двери на нижний ярус; один из драугров – мертвая, иссохшая плоть в ржавых доспехах – бесцельно мерил шагами путь от стены до стены. Обойти его не представлялось возможным, слишком узким был проход, и даже тень стала зыбкой и неуверенной.       Будь он один, и будь у него побольше времени, Кассий, скорее всего, позволил бы себе подождать – хотя бы полчаса; нежить не знает усталости, но что-то могло бы заставить его уйти с дороги, откатившийся камень или звякнувшая стрела.       Но времени ждать не было.       Тень кивнула и подобралась.       Эртос не успел понять, что случилось первым – исчезли ли чары иллюзии, или он на миг ослеп от пронесшейся вдоль коридора струи чистого пламени. В лицо дохнуло сухим жаром, это был не Крик, обычная магия, доступная смертным, простейшее плетение, с которым был знаком любой ученик – но в ладонях архимага оно стало дыханием смерти.       Теперь уже, как понадеялась Синтар, однозначной и окончательной.       Прах драугра остался на почерневших плитах; Кассию на миг показалось, что оплавился даже нагрудник доспеха. Арганта уже ждала; остановившись у двери, она рассматривала руны на полуколоннах и задумчиво покусывала губы.       – Что-то не так? – негромко поинтересовался мастер-вор.       Архимаг качнула головой.       – Этот замок не вскрыть отмычками. Здесь магическая печать на два артефакта, очень тяжелые и неудобные чары. Обычно такие ставят лишь тогда, когда хотят, чтобы внутрь не добрался больше никто и никогда, потому что артефактом может быть что угодно.       Кассий мысленно помянул всех магов нехорошим словом и раздраженно потер лоб. Без всеоткрывающего Ключа леди Ноктюрнал – потому что в Мерсера, самостоятельно вскрывшего гробницу драконьих жрецов, Эртос не верил ни секунды – все это могло превратиться в бесплодную погоню за не-знаю-чем.       – То есть нам надо возвращаться и искать... что-то? – хмуро уточнил он.       Синтар передернула плечами.       – Надо было бы... если бы кто-то, теперь уже однозначно опережающий нас, не сделал этого раньше.       Она толкнула дверь, и тяжелая каменная створка подалась, беззвучно и неожиданно легко, проворачиваясь на невидимом механизме. Если там когда-то и присутствовала защитная магия, то ее барьеры были сняты.       Кто?       Кто постоянно обходит их на несколько ходов?       Кассий-Эртос-дракон взрыкнул яростно и нетерпеливо, подаваясь вперед, выплескиваясь в коротком бессильном раздражении; ему отозвался эхом небесный дракон – свет горел в них, беспощадный, нечеловеческий свет Аури-Эля, но время было сковано в линейности, и сейчас это играло против них.       Просто кто-то шел быстрее.       – Есть еще смысл скрываться? – прошелестела Арганта.       Эртос мотнул головой.       Они бросились вперед.       Кассий чувствовал, что свет раскаляет грудную клетку изнутри, готовясь в любой момент выплеснуться наружу; чужой свет-огонь звенел рядом и был готов к удару. Он не стал слушать Шепот, теперь это уже не имело значения – тела драугров бессильно лежали у стен, и из слепых глазниц торчали черные стрелы.       Темное Братство расчищало дорогу – но кому?       Коридоры уводили вниз, лестница за лестницей; Арганте казалось, что они спускаются в какой-то колодец без дна, и глубине не будет конца, глубина затянет их, не выпустит наружу. Дракон обращался в свет, и свет не страшился ни бесконечности, ни темноты, но дракон не знал, как долго сможет удерживаться на этой грани.       Еще, еще глубже.       – Почти на месте, – хрипло выдохнул Кассий.       И почти без перехода крикнул:       – Берегись!       Со слепящей вспышкой принял на себя первую атаку оберег и исчез, рассыпался осколками чар. Арганта ударила огнем и молнией – почти вслепую; и чувствуя, что не задела, метнулась в сторону, торопливо восстанавливая щиты. Следом свистнул метательный нож, но тоже не достиг цели, и в следующий миг в руках Эртоса уже пели смертоносные кинжалы.       Мастер-вор, обратившийся тенью, замер напротив другой тени – призрачной и излучавшей бледно-лазурное мерцание смерти.       Лицо тени было скрыто капюшоном, но Кассий почему-то был уверен – тот, второй, сейчас улыбался. И еще почему-то Кассий был уверен, что призрак, кем бы он ни был, не имел никакого отношения к почившим драконьим жрецам и мертвой страже Волундруда.       Более того, призрак подозрительно напоминал убийц из Темного Братства.       И призрачные клинки в его руках выглядели очень достоверными.       Эртос-дракон невесомо скользнул в сторону, начиная свой танец; усмехнулся, ощутив, как невидимая броня укрыла его – Арганта не теряла времени даром, и в следующую секунду пламя и сталь ударили одновременно.       Убийца ушел от атаки легко, словно играючи; лезвия столкнулись и запели – серебряно и опасно. Короткий миг, почти неуловимый – прежде чем Кассию пришлось уйти в сложную связку, чтобы самому избежать удара. Тонко зазвенел оберег, принявший касательный; тень нырнула вперед и выросла в продолжение кинжала, закружилась в круговерти стали. Раздраженно-рвано выкрикнула что-то Арганта – убийца и вор слишком часто менялись местами, слишком быстрым был танец, слишком близко друг к другу, и архимаг не могла воззвать к своим стихиям, чтобы они разметали, уничтожили врага.       Кассий, чудом уклонившись от очередного удара, понял, что игру пора заканчивать – в дуэли у призрака было несомненное преимущество.       Он не знал усталости.       Посреди вихря стали два дракона – небо и тень – на одно-единственное мгновение встретились взглядами.       – КОЛДУЙ! – заорал Кассий.       И Синтар обратилась в пламя.       Пламя, пламя, беспощадный огонь Аури-Эля, непрощающий жар Акатоша, плавящий ра̀вно камень и двемерит, вырвались в смертный мир, залили все вокруг. Небесный дракон перестал быть собой, он стал этим пламенем, этим воплощением живого огня, существующим во всевремени и во всепространстве, и нигде не было спасения, просто не могло быть от него спасения – ни живым, ни мертвым.       Но за миг до этого Кассий-Эртос-дракон обратился пустотой, растворился, растаял в этом же всевремени и всепространстве, и огонь не нашел его, огонь прошел сквозь него, не задев и не коснувшись; огонь, оплавивший стены, уничтожил только врага.       Эхо Криков металось в звенящем от напряжения воздухе, пронзительно-острым светом то ли золота, то ли самого солнца, выжигало грудь.       А потом время дрогнуло.       Время вскрикнуло вместе с чужим звонким голосом:       – Лашанс, пора!..       Двое драконов подняли головы.       Она замерла на верхней ступени на противоположном конце зала, натянув лук и глядя на них насмешливо и с дерзким вызовом – темный капюшон, упавший ей на спину во время бега, больше не скрывал ее лица.       – Дэйдра подери, – потрясенно выдохнул Кассий. – Дэйдра. Меня. Подери.       Время звенело присутствием.       Время отражалось в другой рожденной дова, время воплощалось золотистым светом в ее глазах, и двое драконов не могли ошибаться, не могли не узнать.       Вот только...       ...только...       ...ей было не больше пятнадцати лет.       Эртос даже не успел заметить, как сорвалась в полет стрела с черным оперением, и лишь бесплотность Крика, еще жившая в его крови, спасла его – спасла в который раз. В ответ с ладоней архимага ударили ветвистые молнии, расцветили, расчертили зал, сотрясли до основания, словно сама бездна разверзлась в Волундруде и вытряхнула небеса.       Но поздно – на долю секунды, на долю мгновения поздно.       Кассий откуда-то отчетливо знал, что этой доли секунды было достаточно, чтобы убийца Темного Братства успела ускользнуть – в старых гробницах было немало потайных ходов, а у пришедших сюда первыми – более чем достаточно времени, чтобы найти их.       Они опоздали.       Снова.       – Проклятье, – яростно выдохнула Арганта, опуская руки; третий дракон ушел, и время выравнивалось, время успокаивалось снова. – Проклятье... не могу поверить. Нас переиграла какая-то девчонка!       Кассий Эртос тяжело вздохнул и вложил потерявшие изрядную долю своего магического заряда клинки в ножны.       Было как-то действительно обидно.