Got the music

Сознание медленно, не торопясь возвращалось к Адажио, словно пробираясь через густой кисель. Она немного приоткрыла глаза, еще ничего не соображая и едва чувствуя свое тело. Тишина пугающе резала слух. Как вдруг подобно току её пронзили все воспоминания - голос Шедара словно протянул ей руку и вытащил из непонятного состояния полуэйфории. - Жива... - чуть слышно пробормотала сирена и ощутила, как крупные горячие слезы покатились по её щекам. Она еще не чувствовала рук, поэтому стереть их не могла. От этого ей стало еще больнее, но хотя бы сознание заработало. - Жива... Все еще жива... Как и предвидела Ария, Адажио больше расстроилась, чем обрадовалась своему спасению. Ведь это значило, что она неизбежно увидит снова сестер и Шедара, увидит его большие зеленые глаза, с осуждением смотрящие ей в душу, услышит его голос: "Как же ты могла, Адажио?" - А вот могла! - Даззл неожиданно даже для самой себя тряхнула огненно-рыжей шевелюрой и тут же поморщилась от противной ноющей боли в шее. - Если я была рождена такой, что мне еще оставалось делать? Предала мать, предала Эквестрию, всех предала, всех... Слезы снова обожгли её лицо, но теперь Адажио уже смогла утереть их правой рукой. Левую же она почти не чувствовала - та была прочно закована в гипс. "Перелом, значит... - поняла она. Взгляд скользнул дальше, к шраму на животе, свежему совсем. - И кровотечение, скорее всего." Сирена вздохнула. "И это того стоило?" На самом деле бросаться под машину Адажио вовсе не собиралась. Но и оставлять все как есть она не могла. Ноги будто сами понесли её куда-то прочь, куда-то далеко от всех этих проблем, от прошлых ошибок, страданий, от боли... Но все это кончилось гораздо раньше, не успела она пробежать и десяти метров. Просто резкий толчок в сторону - и все. Даззл ничего не почувствовала - она помнила лишь визг тормозов и яркий свет фар, а потом темнота. Казалось, вот все это и кончилось!.. Но она открывает глаза, и белизна больничной палаты слепит её еще мутное сознание. И ничего не прошло, все еще только впереди, только подразумевается. Каково же ей было это осознавать? - Черт... - девушка крепко сжала здоровую руку в кулак, и глаза её сверкнули злобой и отчаянием. - Черт! Но потом она снова вспомнила те недолгие времена, когда все было иначе. Когда она только родилась и с ней была Сопрана, а после и Ария, и они были не теми стервозными сучками, в которых превратились после... Так что же произошло той ночью? Что это был за темно-фиолетовый дым, который и затуманил сознание троих духов музыки и обратил их прекрасную магию в нечто прямо противоположное? Тогда Адажио совсем не знала, как ответить на этот вопрос. Сейчас она, конечно, стала взрослее и умнее, но дать внятное и точное объяснение у нее все равно бы не получилось. Она понимала, что это была темная магия. Но как и откуда она взялась, ей было неизвестно. "А что, если это можно было предотвратить?.. - подумала вдруг Адажио. Сразу представилась жизнь в Эквестрии. Как они научили бы и остальных пони дару, подвластному лишь им, колдовали бы во имя музыки и помогали бы пони. И не грызло бы чувство совести и стыда за себя и сестер... А что же случилось на самом деле? "Мы убили её... - сглотнув слезы, подумала Адажио, и в горле словно застрял наждак. - Убили Сопрану... Маму... Она ведь и не знает, что теперь, спустя тысячу лет мы стали прежними, мы разрушили в себе зло и молим у звезд прощения..." В её душу будто смотрели водянисто-голубые глаза пегаски, смотрели с добротой и доверчивой искренностью. Но сейчас помимо них были еще одни, изумрудно-зеленые, точно сочная весенняя трава, и чувствовать на себе их взгляд было еще тяжелее. - Так... не может... продолжаться... - решила сирена и, собрав волю в кулак, вцепилась рукой в край больничной койки и приподнялась. Свежие швы на животе потянуло, доставив девушке довольно сильную боль, и Даззл с трудом подавила вскрик, почти до крови закусив губу. Сейчас ей меньше всего нужны были свидетели. Адажио отдышалась и внимательно осмотрела комнату, в которой оказалась. Помимо кровати здесь стояла прикроватная тумбочка, лампа для чтения, небольшой столик и шкаф с медикаментами. "То, что нужно..." - мысленно улыбнулась она и спустила ноги с кровати. Ей было страшно. Но она тщательно скрывала этот факт даже от самой себя. С неимоверным усилием поднявшись с кровати, сирена пошатнулась, но устояла и довольно откинула рыжие волосы. Подобравшись к шкафу, Адажио открыла его и быстро пробежалась глазами по полкам. Снотворное, шприцы, обезболивающее, успокоительное... Почувствовав страшную тряску, Даззл решила начать с него. Сжевав одну таблетку и поморщившись от неприятной горечи, она перевела дыхание и снова вернулась к полочкам. "А что если превысить дозу?.." - мелькнуло у нее. Адажио дрожащими руками повертела коробочку, выудила оттуда инструкцию и пробежалась по строкам. "Да, отлично. Безболезненно, быстро, почти бесповоротно... Идеально." Девушка высыпала в ладонь целую горсть таблеток и уже собралась заглотить эту огромную порцию, но почему-то остановилась. "Если сейчас все кончится... - она задумалась. Ей в голову, как и любому человеку, порой приходили мысли о том, что бы она хотела сделать до того, как покинет сей бренный мир. - Если сейчас все кончится... Шедар знает о моих чувствах, знает о том, что я раскаиваюсь. Простит он меня или нет - мертвым все равно. Перед теми, кто уже давно отдал концы, я извинюсь после - это еще предстоит. Сестры проживут без меня. Да и... Да и все, наверное. Остается только..." Адажио сжала в ладони кучку таблеток и прикрыла глаза. Так для чего она, черт возьми, пришла в этот мир? Если для того, чтобы поведать ему о музыке, то эта миссия уж точно выполнена. Она отдала эту частичку себя окружающим. Но что она оставила себе? Она мечтала о любви. И она добилась этого - она любима и любит. Но это счастье было сломано, скомкано и выброшено её же руками. "Я дух музыки. Я создана для нее. И раз уж суждено мне умирать - так умру как сирена!". Даззл улыбнулась и запела. Запела чисто, искренне, красиво, как она всегда хотела петь. Голос лился из её души, шел от сердца, отражался от стен и мягко звенел в воздухе. Да, этот голос умел очаровывать своей таинственностью и безжалостной страстностью, нежностью и мечтательностью. Этот голос умел сводить с ума и подчинять себе. Но разве для этого он был дан Адажио? Нет! Она пела так, как хотела, спокойно, умиротворенно, и слезы счастья снова покатились по её щекам. Она умирает свободной! Нет больше тех чар, той отвратительной темной магии, поглотившей их сознание на тысячу лет! Душа Адажио переполнилась чувством невыразимого счастья. Песня лилась и лилась и не хотела останавливаться. Но шаги, раздавшиеся за дверью, заставили сирену прерваться. Времени глотать таблетки уже не осталось - шум чьих-то ног приближался с угрожающей быстротой. Даззл запаниковала - еще одно мгновение, и её самоубийство будет сорвано. В отчаянии она метнулась к шкафу и схватила первое, что попалось под руку - это оказался скальпель. Дверь открылась - девушка, бледная, как смерть, даже не подняла глаз. В проеме виднелись несколько фигур. Адажио было все равно, кто это был - какая ей к черту разница! Это уже совсем не имеет значения. Сирена пошатнулась и, крепко сжав скальпель, резанула по запястью левой руки - благо оно было свободно от гипса. Горячая алая кровь брызнула на белую больничную одежду и ручьем покатилась на пол, разбиваясь об него на тысячи капелек. Адажио побелела еще больше, круглыми глазами наблюдая за этим. Сознание снова начало заволакивать непроницаемой пеленой, через которую не было слышно ни крика медсестер, ни плача какой-то маленькой пациентки. Она не чувствовала, как чьи-то сильные руки быстро подхватили её, не дав упасть. "Ну, вот и все..." - с облегчением вздохнула Адажио и позволила сознанию окончательно оставить её.