Got the music

Я долго еще размышлял надо всем произошедшим. Перед глазами стояло безжизненное лицо Адажио, в голове звучал её голос: "Умер бы? Умер бы, да? У меня на руках?.." Меня начало трясти от необъяснимого чувства вины - вот ведь довел девчонок... Придурок. И снова рыжеволосая девушка всплыла в сознании: "Идиот, какой же идиот...". Но больше всего меня волновала её реакция на произошедшее. С чего она так заботится обо мне? То, что я понравился Сонате, было очевидно, а её впечатлительность и простодушие еще больше усугубили положение. Но вот Адажио... Да, я знал её от силы третий день, но она была не из тех девушек, которые стали бы париться из-за каких-то левых парней. Значило ли это, что мои чувства к ней взаимны?.. Да нет, нет, конечно. Её слова окончательно объяснили мне, что творилось в её душе, когда я задыхался, лежа на полу перед ней. "Я никогда не видела смерть так близко..." Она дерзкая, решительная, властная, даже холодная, но не черствая, нет. Девушка она, самая обыкновенная, у нее изначально заложено в душе "не убий", у нее свои естественные инстинкты пробудились от созерцания моей аллергической реакции, ведь она бы чувствовала виноватой себя. И тогда мне еще совестнее стало, что я сам за собой не уследил, не уточнил про этот треклятый перец, обеих чуть в депрессию не загнал. А ведь только-только в их доме поселился. Теперь, когда в глазах Сонаты я стал каким-то алмазом, на который и дышать страшно, не то что опасности подвергать, я окончательно убедился в том, что мне нужно показать ей свою благодарность. Не за инцидент с перцем, конечно, а за все остальное. Когда я вернулся домой, Даск открыла мне дверь с тем же сияющим от счастья лицом. Мне даже неловко стало - и чем я её так зацепил? Впрочем, если учитывать историю нашего знакомства, я в её глазах - потрясающая личность. - Привет. Как ты... себя чувствуешь? - она не могла не задать этот вопрос. - Не беспокойся, этот отек проходит без последствий, - я положил рюкзак рядом с собой и начал раздеваться. Обладательница бирюзовых волос крутилась вокруг меня, точно преданная собачка, долго ждущая своего хозяина с работы и с таким энтузиазмом бросающаяся встречать его у дверей. - Да, верно, врач тоже это говорил... - она вздохнула и помогла мне повесить куртку. - Есть будешь?.. Я почувствовал, с какой неуверенностью, точно боясь задеть меня, спросила она. Словно ждала, что я откажусь или брошу какую-нибудь едкую шуточку в её сторону. Но это было совсем не в моем стиле. Зато точно в стиле Арии. Поэтому я и не удивился. - Конечно, буду, что за вопрос? - как можно участливее и благодарнее ответил я. Она робко улыбнулась - поняла, что не сержусь. - Надеюсь, ты не попытаешься убить его, как накануне. Я обернулся. Ария, хмуро окинув взглядом кухню, двинулась в сторону холодильника. Вот ведь легка на помине... Соната опустила глаза и отступила к стене, будто её отодвинула какая-то невидимая сила, исходившая от Блейз. - Да оставь ты её, она же нечаянно, - я недовольно взглянул на Арию. - А когда она тебя со спины по голове чем-нибудь огреет нечаянно, ты то же самое скажешь? - она достала из дверцы бутылочку с кефиром. - Ария, тебе лишь бы съязвить! - А ведь я их с Адажио подольше тебя знаю... - словно не услышав меня, пропела девушка и удалилась в комнату. Меня не могли не смутить ее слова, но, зная задиристость Арии, я решил не обращать на них внимания. Соната зажалась в угол еще сильнее. - Эй, - я улыбнулся. - Не слушай ты ее. Я же сказал, что не сержусь. Она подняла свои большие перепуганные глаза на меня, но с места не сдвинулась. - Не бойся, - я подошел к ней и ласково взял за руку. - Кстати! Помнишь, ты мне говорила, что не поешь? Хочешь, научу? Ее словно передернуло от моих слов. - Ч-чего?.. - Научу петь. Это не сложно, правда. Соната смотрела на меня, будто я был инопланетянином. Неужели это предложение прозвучало настолько странно? - Хочу... - Что? - она сказала это настолько тихо, что, кажется, сама себя едва услышала. - Хочу, очень хочу! - мне показалось, что она сейчас не выдержит и кинется целовать меня. Нет, удержалась. - А ты уверен, что... Она запнулась. А в чем я могу быть не уверен? - У тебя получится, вот увидишь! После ужина Соната утащила меня в свою комнату. - Я... Я не уверена, пригодится ли это... - она засунула руку куда-то за шкаф с одеждой (СКОЛЬКО ЖЕ ТАМ БЫЛО ШМОТОК!!!) и выудила оттуда большую коробку. - Что это? - я помог ей положить ее на пол и открыл - внутри лежал складной, блестящий, будто только-только купленный синтезатор. - Ух ты... - Он от предыдущих хозяев квартиры остался, - пояснила девушка и вытащила инструмент, собираясь установить его на складные ножки. Синтезатор весил, пожалуй, килограмм пять-шесть, но я все же помог Сонате с его сборкой. Подключили к сети - заиграл. Я с наслаждением провел по белоснежным клавишам, и с губ моих невольно сорвался томный и сладкий стон. Музыка... Она с самых ранних лет моей жизни была моим лучшим другом. Но ни потрогать, ни прижать к себе ее было невозможно - все свыше всегда неосязаемо. Мой отец пел маме серенады, она сама пела мне колыбельные. Так хорошо все было в нашей семье, пока не появилась Ибиса! После ее рождения всплыло, что папа мне не родной, затем прокатилась волна длительных и затяжных ссор между родителями, но ради сестры они решили не разводиться. Больше звуков песен не звучало в наших стенах. Лишь крики, всхлипывания, хлопанья дверей. В столь угнетающей обстановке и у меня пропало желание отдаваться музыке. Но в глубине души я не мог отказаться от нее. Когда никого не было дома, я доставал отцовскую гитару, а в школе не мог спокойно пройти мимо фортепиано. Любовь к музыке так или иначе жила во мне, грела сердце, помогала справиться с ежедневными трудностями. Она поднимала меня на ноги, залечивала сердечные раны. И я, как мог, ежедневно отдавал ей негласный душевный долг. - Ты ноты знаешь? - Конечно, - Соната с каким-то вызовом взглянула на меня. А потом глубоко вдохнула - и заиграла. Ее тонкие худые пальчики так резво запрыгали по клавишам, что я даже обрадовался - да она гуру! Даск выбрала недлинную мелодию, а потому вскоре торжественно отыграла заключительные аккорды и взглянула на меня. - Да ты не последний человек в музыке, как я посмотрю, - я одобрительно улыбнулся. - У меня было много времени, чтобы научиться. - Тогда в чем проблема? У всех пианистов есть слух, значит, ты стесняешься лишь голоса? - Нет у меня слуха, - насупилась она. - Пропал... - Он не может пропасть! - я немного смутился. Вроде, в музыке шарит, а такие глупости говорит. - А если он у тебя и пропал, то его можно развить. Я нажал на соль - любимая моя нота, сам не знаю почему - и взял ее голосом. - Пой. А она в комочек сжалась, молчит. - Что с тобой? Хочешь научиться петь молча? Соната замотала головой, как будто отгоняла ненужные мысли. - Что? - Пой, говорю. Со-о-оль. - Со-о-оль... - почти шепотом повторила Соната и опустила глаза. - Да не стесняйся ты, неограненный алмаз, - я не мог не блеснуть ювелирной шуточкой. - Я же вижу, чувствую, что ты любишь музыку. - Люблю... И понимаю... Но... Я внимательно смотрел на девушку. Все-таки иногда Соната ведет себя действительно странно... В этот момент в комнату неожиданно вошла Адажио. Я после всего надуманного боялся её прямого взгляда и всеми силами старался его избежать. А она, будто нарочно, прожигала меня насквозь большими рубиновыми глазами. - Соната, зачем ты достала... Как вдруг она замолчала и улыбнулась. Недоумение на её лице сменилось полным удовлетворением, а в глубине зрачков что-то блеснуло. Ее миловидное лицо словно превратилось в гипсовую непроницаемую маску, страшную маску злорадства. Меня точно передернуло - не к добру это. - Ты что-то хотела? - решив немного разрядить обстановку, спросил я. Она едва заметно вздрогнула и так же деланно улыбнулась. - Ах, да, разумеется. Ты же у нас начинающий ювелир? - Ну да. - Можно тебе доверить кое-что?.. - последние слова она так сладко промурлыкала, что мне снова стало не по себе, но на этот раз это было приятное ощущение. - Конечно... - я немного не к месту улыбнулся. - Тогда пошли, - выдохнула она, видимо, уловив мои пошлые домыслы. Я не помнил, как двинулся за ней. Кажется, бегом. Она завела меня в свою комнату и, оглядевшись по сторонам, заметила в дверях прячущуюся Сонату. Жестом указав ей скрыться, Адажио приоткрыла прикроватную тумбочку и вытащила оттуда небольшую черную коробочку. - Что там? Она еще раз осмотрелась и наконец открыла её. Я невольно пошатнулся - внутри лежали осколки какого-то крупного кроваво-красного камня. Их было довольно много, и среди них встречались и большие куски, и едва различимые невооруженным глазом песчинки. - Ого... - выдохнул я. - Он ярковат для рубина. Что это? И как ты умудрилась его разбить? - Просто кое-кто неплохо постарался, - пробормотала она. - Этот камень очень важен для меня. Важен больше, чем ты можешь вообразить. Его возможно собрать?.. В её голосе и глазах было столько искренней надежды, что у меня не осталось выбора, кроме как ответить: - Я очень постараюсь. Её измученное вчерашними волнениями лицо оживилось и просияло. О, я бы все на свете отдал, чтобы каждый день видеть её такой счастливой! - Спасибо, - она закрыла коробочку и протянула её мне. - Ты даже не представляешь, как я благодарна тебе!.. Она замолчала, не в силах больше подобрать слов. Я почувствовал, что на моих щеках заиграл робкий румянец. И все-таки она красивая. Да, чертовски красивая... Я... Я влюблен?.. Соната снова показалась в дверях. На этот раз Адажио кивнула ей и взглядом попросила меня покинуть комнату. Я вышел, едва перебирая ногами от переизбытка волнения и чувств.

* * *

- Ну, рассказывай, - Адажио присела на кровать и кокетливо закинула ногу на ногу. - Как ты умудрилась уломать его после всего вчерашнего? - О чем ты? - Соната недоуменно взглянула на нее. - А зачем вам еще нужен был синтезатор? Ты же не собиралась блеснуть перед ним своими музыкальными способностями? - Даззл насмешливо взглянула на девушку. - Он сам мне предложил... - еле слышно пробормотала она. - САМ! - воскликнула Адажио и тут же зажала рот ладонью, с опаской покосившись на дверь. - Сам?.. - полушепотом переспросила она. - Да. Он... Он хочет отблагодарить меня... Рыжеволосая победно улыбнулась. Да, это успех! Их жертва не просто попала в ловушку - она еще и собственноручно, сама того не подозревая, помогает им, сиренам, вернуть былое величие и сломать, отобрать, выжать из него всю магию без остатка... - Великолепно... - не своим голосом прохрипела Даззл. - Адажио... А... А ты... - Тебя что-то не устраивает? - ее почти ребяческий восторг резко сменился привычной дерзостью. - Он... Он такой милый! - выдохнула Соната и густо покраснела от смущения. Адажио устало вздохнула. - Не спорю, но твои чувства к нему пробудились весьма некстати! Мало того, что Ария подальше от греха сторонится его, так еще и... - она запнулась и тут же отрезала: - Не смей, слышишь, не смей заговаривать с ним обо всем этом! Даск пошатнулась и опустила голову - она не могла перечить ей... И это чувство долга превышало ее желание быть рядом с любимым человеком. - Он так смущается, когда ты с ним заговариваешь... - почти пискнула Соната. Адажио снова расплылась в злорадной ухмылке. - Верно, - промурлыкала она. - Пока мы не можем петь, у нас всегда есть возможность воздействовать на него через прямой контакт. Обладательница бирюзовых волос широко распахнула глаза и снова покраснела, еще гуще прежнего. - И я беру это на себя, - заключила рыжеволосая бестия и блаженно прикрыла рубиновые глаза.