Спасти рядового Гакта

- ...Нет, гастроли в России - это, конечно, круто, и зрители просто супер, но почему все пытаются со мной выпить? - бормотал Гакт, спускаясь по лестнице чёрного хода. Конечно, не слишком удобно и достаточно пыльно - видимо, никто не видит необходимости прибирать здесь - но по крайней мере, здесь не водятся любители брудершафта. Зато они в изобилии водятся в окрестностях номера, откуда... нет, не сбежал - тактически отступил обалдевший от местного гостеприимства музыкант. На всякий случай оставив в номере браслеты, кольца, цепочки и даже смыв мейк, чтобы затруднить встречным опознание. - Прятать надёжнее всего на видном месте... Значит, где можно спрятаться от выпивки? Правильно, там, где её много! - и Гакт, мысленно похвалив себя за гениальность, устремился к дверям гостиничного бара. Да, чашечка кофе - это то, что сейчас нужно. «И не только мне, похоже...» - Камуи покосился на сидящего рядом парня. Тот печально рассматривал батарею пустых стаканов на стойке перед собой. «Наверное, у него серьёзные проблемы», - подумал добрый музыкант. И тут же пожалел о своей доброте, потому что парень поднял голову, просветлел лицом и двинул в сторону сочувствующего взгляда, что-то дружелюбно, хоть и невнятно объясняя по-русски. - Извините, я не пони... - попытался было объяснить Камуи, но его собеседника не волновала способность соседа к диалогу. Похоже, он уже дошёл до той стадии опьянения, когда слышишь только себя. - ...Эй, парень! Водки мне и моему другу... - в это время заказывал парень. Гакт, увидев перед носом рюмку, мысленно застонал, но как человек по натуре добрый не смог выдержать умоляющий взгляд нового знакомого. Водка перекочевала внутрь вокалиста... и на месте пустой рюмки тут же появилась полная. - Ты понимаешь... - парень махнул рукой, - ...он и так говорит: «Ты мне не сын, какой ты узбек, если ты блондин». А я виноват, что на маму похож? Гакт понял, что у него что-то спросили, и неопределённо кивнул головой, попутно расправившись с третьей рюмкой. - Вот... - парень принял кивок за согласие. - И я говорю - не виноват. А он - ты бестолочь, не учишься, не работаешь - и военкому сдал... я второй месяц у друзей прячусь... Гакт, заслушавшись, даже не замечал, как рюмки одна за другой пустеют... А в это время на другом конце Москвы... -... Да не знаю я, где он... сколько можно ходить... у родителей спросите... - Ещё один такой ответ, и я их поубиваю... - человек в военной форме пнул дверь подъезда. - Да ладно тебе, Михалыч... - второй в такой же форме, но моложе, махнул рукой. - Вон, последняя квартира осталась. Если и тут не знают, пускай военком сам своего Рустамова ищет. - … Карим? Конечно, знаю - он у Лёхи зависает. Только их там нет, они собирались в баре весь вечер бухать, в гостинице... спросите, их там знают... - Ну вот, Михалыч, а ты расстраивался... Сейчас мы этого Рустамова упакуем... В баре гостиницы через час. - Эй, парень! - военный помоложе окликнул бармена. - Ты Карима Рустамова знаешь? Он здесь? - Ага, вон он... - бармен махнул рукой в конец стойки, где уткнувшись лбами в стойку спали двое мужчин. - Так... - Михалыч осмотрел обоих. - И который? - А что тут думать? - молодой уверенно ткнул пальцем. - Вот он. - Уверен? - второй задумчиво почесал затылок. - Как-то он слишком... взрослый. - Да само собой, вон, посмотри на второго - бледный, блондинистый, какой он Рустамов? А этот вон явно азиат - типичный Карим. Ну, берём? - Берём... а то их завтра с утра уже отправлять... Почти двое суток спустя. ...Голова трещала так, что Гакту казалось, окружающие тоже должны слышать этот треск. Он открыл глаза... и тут же закрыл, испугавшись, что начались галлюцинации. Очень уж непохожа была на гостиничный номер комната, в которой он находился, - большая, серые стены, двухъярусные железные кровати... Да и бритоголовые молодые парни в странной зелёной одежде как-то не напоминали стафф... - Где я? - Камуи приложил руку к голове и тут же с ужасом отдёрнул - волос не было. Совсем. Зато перед глазами оказался рукав, хотя Гакт точно помнил, что когда спускался в бар, на нём была футболка. И никаких рукавов камуфляжной расцветки у неё точно не было. - Где я, а? - в конец растерявшийся вокалист обвёл взглядом комнату. В ответ он получил несколько фраз, из которых не понял ни слова - этого языка он не знал. - Э-э-э... - парень с соседней койки присвистнул. - А узбек-то вообще по-русски ни бельмеса... во блин... а как же с ним разговаривать? - А может, он какой другой язык знает? - предположил его сосед снизу. - Эй, узбек, ду ю спик инглиш? - English? Yes! - обрадовался Гакт. - I know in English! Where I am? - Во даёт узбек - по-русски ни гу-гу, а на инглише шпарит... В армии ты, чучело, - заржал его собеседник. - Юр ин зе арми нау! Акцент у парня был ужасный, но главное несчастный вокалист понял. - In the army? - Камуи похолодел. Какая армия? Почему? Зачем? А главное - где? - What is a country? - Чего? А-а-а, кантри... страна... Россия это! Раша! Нехилые тебе, видать, проводы устроили, если ты даже страну не помнишь... - Russia? I'm in the Russian army? It can't be! This is my dream! - от полного впадения в истерику Гакта спасло появление нового действующего лица — здоровенного усатого мужика в камуфляже. - А ну, тараканьи дети, стройся! Сняли задницы с кроватей, живо! Все дружно высыпали на середину казармы и кое-как выстроились в ряд. Слегка замешкавшийся Гакт тут же стал объектом внимания здоровяка. - Тэ-э-э-эк... это что за родительская ошибка к койке приросла? Это у нас... - мужик сверился в личными делами в руках. - Ага, это у нас Рустамов Карим... спящая красавица наша. Это как же тебя провожали, кошачья подробность, что пришлось тебя, как красну девку, двое суток на руках носить? А ну, слазь и рысью в строй! Вокалист смотрел на него расширившимися глазами, не понимая, чего хочет этот огромный человек. И думая, что было бы неплохо упасть в обморок. - Да он не понимает... - пояснил кто-то из строя. - По-русски не говорит. - Кто сказал? - детина обернулся. Ответом было коллективное молчание. - Тэ-э-э-к... да вы тут все русский забыли... Молодцы! В ближайшее время он вам и не пригодится, - изъясняться вы, жертвы папкиной неосторожности, будете на армейском языке. А учить вас буду я - ваш папа, мама и товариш капитан Пербудько. Усвоили? Он сурово осмотрел строй. Гакт, от шока неправильно истолковавший этот взгляд, решил, что страшный мужик требует повторить его слова. И честно попытался это сделать. - Пе... ре... ебут.. ка?.. - неуверенно выговорил он. Строй в лёгком ужасе замер, ожидая последствий такого надругательства над командирской фамилией. Но товарищ капитан расплылся в довольной улыбке. - Вот! Гордитесь! Среди вас - пророк! Не зная языка, Рустамов совершенно точно определил наши с вами отношения на ближайший год! А тебя, Рустамов, чувствую, я буду любить особенно нежно... А сейчас разойдись! Через полчаса построение на плацу, и только попробуйте опоздайте - пророчество тут же вступит в силу... Перебудько ещё раз наградил подопечных тяжёлым взглядом и вышел. Гакт покрутил головой, разыскивая парня, с которым говорил. - Hey! What did he say? - А? А-а-а, чего сказал? - парень задумался, подбирая слова. - Сказал, что ближайший год иметь тебя будет. Понял? - Иметь? Год? - Камуи представил огромного Перебудько... и наконец-то потерял сознание. -... Гаку! Эй, Гаку! - кто-то тряс Камуи за плечо. - Что? Строиться? - вскочил вокалист. - Куда строиться? - опешил Чача, на всякий случай попятившись. - Бар закрывается, в номер пошли. - Бар? Номер?... - Гакт осмотрелся. Гостиничный бар, и никаких казарм и камуфляжа... - Ох ты ж... приснится же такое... - Пойдём-пойдём, пьянь окинавская... - Фуджимура ласково, но крепко взял Гакта за руку. - Послушай лучше, какая мне мысль в голову пришла. Я тут полистал Интернет... Что если на следующий концерт одеться в русскую военную форму, а? - Нет! - вокалист аж подпрыгнул. - Никакой формы! И, вывернувшись из цепких Чачиных лап, шустро рванул в номер.