Привет, Мелочь. А знаешь... я вернулся. С того света.

Солнце пронизывало оранжево-желтую листву с тут и там проскальзывающим багрянцем. Еще теплый осенний воздух был пронизан невесть откуда взявшимся ароматом яблок. Но место все равно оставалось мрачным. Место, где люди расставались с родными и любимыми. Городское кладбище Магнолии сейчас встречало одинокую девушку, что взахлеб рассказывала что-то темно-серому мраморному надгробию. -Знаешь, я так и не разлюбила рок-музыку. Ты весьма успешно меня на нее подсадил. Раньше я была к ней равнодушна, а сейчас не могу представить себе утро без играющего в динамиках рока. Прости, что меня так долго не было. Я уехала из Магнолии через три месяца после похорон. Я так и не смогла заставить себя прийти сюда после того, как Джу привела меня сюда, еле стоящую на ногах. Это было сразу после того, как меня выписали из больницы. Ведь похороны я пропустила. Прости меня и за это. Я работала. Я сдала экзамены экстерном, за все три оставшихся курса и уехала в столицу, работать в редакции. Ты же знаешь, я всегда хотела стать журналисткой. Работала как проклятая, стала уважаемой и известной в кругах журналистов. Зарабатывала довольно неплохо. Снова начала заниматься спортом. Помнишь, я плавала, когда мне было пятнадцать? Теперь хожу в бассейн. Конечно, снова ездить на соревнования мне не светит, но я не жалуюсь. Мне хватает просто плавать три раза в неделю. А недавно… я вдруг наткнулась на наш старый альбом. Помнишь, мы ездили в горы и там фотографировались? Просто дурачились, играли, смеялись. Я тогда сделала очень много фотографий, ты же помнишь. Чудо, что он уцелел тогда… ну… ты понял… Конечно, многие фотографии обгорели, но хорошо еще, что сам альбом цел. И вот, смотрела я на наши фотографии, где ты не такой серьезный и угрюмый, как с другими, а именно такой веселый и беззаботный… такой родной и такой любимый… каким ты бывал только со мной. И на меня накатило. Я вдруг поняла, что неправильно поступила, когда уехала, когда оставила Джу, Люси, Кану, Эльзу… я должна была остаться. А я уехала, попросту сбежала отсюда… и я решила вернуться. Знаешь, я надеюсь, что Джу еще не сменила номер. Надеюсь, что она сможет меня простить… Черт. Я обещала не плакать. А сейчас сижу здесь и чуть не реву… голос дрожит. Ты всегда странно на меня влиял. Голос девушки сорвался, она всхлипнула и закрыла лицо руками. Тонкие пальцы дрожали. -Я думала, что справилась. Что не почувствую ничего, кроме легкого сожаления, когда приду сюда. А теперь… сижу на траве перед надгробием и реву, как последняя дура. Прости. Ты терпеть не мог, когда я плакала. Прости, что так и не стала сильной. Я старалась, очень старалась измениться. Старалась жить ради себя, как ты и хотел. Только у меня не получается. Я продолжаю жить воспоминаниями о тебе. Я так и не смогла смириться с твоей смертью, как ни старалась… прости меня, Гажил. Плечи девушки тряслись, пальцы дрожали все сильней, всхлипы вырывались все чаще. Ее бил озноб, хотя на улице было довольно тепло. Сентябрь. Бабье лето. А у могилы так рано ушедшего парня сидит на коленях плачущая девушка, и клен, растущий на соседней могиле, роняет на ее волосы багряную листву… *** «Номер не существует» -Черт… - девушка раздраженно посмотрела на экран старомодного золотистого телефона Nokia, понимая, что теперь Джу придется искать по ее адресу. А если они переехали? Вот ведь… победитель по жизни просто. Поймать такси у кладбища было просто нереально, поэтому пришлось идти на остановку, лихорадочно вспоминая, какой автобус ходит до района Джувии Локсар – двоюродной сестры Гажила. Наконец семерка подъехала к остановке. Леви немного запаниковала, когда автобус свернул не туда, а затем улыбнулась. Как странно. Она помнит короткие пути, но абсолютно забыла стандартные автобусные маршруты, хотя ездила на автобусах почти каждый день, когда жила здесь. Наверное, их с Гажилом поездки на мотоцикле так врезались в память, что она до сих пор помнит те узкие улочки, по которым можно было добраться гораздо быстрее. Улыбка погасла. Этот дом… обгоревший фундамент, абсолютно сгоревшая и провалившаяся внутрь крыша маленького коттеджа. Клочки обгоревших занавесок за лопнувшими стеклами. Леви закрыла глаза, не желая видеть этот осколок своего прошлого… Flashback. -Гажил. – улыбнулась девушка, снимая большие наушники и кладя их на стол. Она обернулась, ожидая увидеть любимого, но увидела лишь двоих незнакомых мужчин, что мерзко ухмылялись ей в лицо. Короткий замах одного из них и темнота… Очнулась она от запаха гари. Она лежала на дороге у дома. Их с Гажилом дома, что сейчас полыхал ярким пламенем. Рядом стояли пожарные машины, скорая помощь, полиция. -Она очнулась. – сказал сидящий рядом с ней парень. – Ну, ты даешь. Я уж тебя откачивать собрался. Девушка села. -Где Гажил? -Что? – удивился парень. -Где Гажил? Он что… там?! Нет… не может быть! -Б***ь… народ в доме еще кто-то! Девушка сидела и качалась из стороны в сторону, наблюдая, как пожарники метнулись в дом. Она тихо молилась. И плевать, что Гажил считает молитвы бредом. Господи, спаси его. Пусть он будет жив. Из дома вынесли обгоревшее тело. Леви вздрогнула. Это не может быть Гажил. Это просто не может быть ее Гажил! Руки тряслись как у алкоголички, ноги подкашивались. Девушка чуть не теряла сознание, подходя к уже накрытому телу. Пожарный отдал ей маленький железный медальон, сказав, что это было зажато в руке трупа. Девушка открыла маленький замочек и секунд десять просто смотрела на чуть обгоревшую фотографию, где они с Гажилом счастливо улыбаются в объектив. Она подарила ему этот медальон на день рождения. Гажил его не снимал. Ноги подкосились, в глазах потемнело, она задыхалась. Падая на землю, девушка подняла руку и нащупала на груди точно такой же медальон, сжимая его из всех сил. Молясь, чтобы это была чудовищная ошибка и Гажил еще не пришел из магазина. Что вот сейчас он поймает ее и назовет своей глупой Мелочью… -Мать вашу… она не дышит! В машину ее, срочно! – это было последнее, что девушка услышала, снова проваливаясь в темноту… End of flashback. -Девушка… вы остановку свою не проспите? – спросил Леви старичок, что устроился на соседнем сиденье. -Мне до конечной. – даже не отрывая голову от рюкзака, в который она уткнулась лицом, сказала Леви. Она, конечно, понимала, что это невежливо, но ей было страшно посмотреть в окно и увидеть столб искр, поднимающийся над их домом. И плевать, что они проехали уже две остановки от него… это видение преследует ее уже три года, хотя она была за сотни километров от этого места. Автобус остановился. Конечная. Что ж… остается надеяться, что Джу живет там же, где раньше. Девушка вышла из автобуса и огляделась. Да. Ничего не изменилось. Все такие же газетные киоски, ларьки с выпечкой и туристическое агентство через дорогу. А вот и многоэтажки. Какой там этаж был? Седьмой? Вспомнить бы еще номер квартиры. Поднявшись на лифте, который она жутко не любила (лифт конкретно этой двенадцатиэтажки имел свойство очень резко тормозить и застревать в самый неподходящий момент), девушка потерла спину, которой приложилась о стенку лифта, когда он резко тормознул и осмотрелась. А вот и квартира Джу. Все такой же коврик со смайликом у двери. Грей всегда говорил, что ему не нравится этот коврик. Он ему улыбается, а Грею приходится об него ноги вытирать. У Фуллбастера вообще всегда было странное представление о вещах. Нацу, например, был бы доволен… Нацу. Где же тебя носит, сволочь? Звонок прозвучал из глубины квартиры птичьей трелью. Она услышала цветистый мат, затем шаги, а после резкий выдох. Дверь распахнулась настолько неожиданно, что Леви чуть не схлопотала по лбу. -Леви… - на нее удивленно смотрела девушка с коротким темно-синими волосами. Глаза цвета моря изучающе осматривали ее фигуру. Леви рядом с ней всегда чувствовала себя малявкой. Пусть Джу и не была слишком высокой, но она была определенно выше Леви, да еще и каблуки любила носить. -Привет. – криво улыбнулась МакГарден. Джу слабо улыбнулась, а потом сжала подругу в объятиях. Леви прямо почувствовала, как хрустят ее кости. Джувия затащила девушку в квартиру и фактически насильно усадила ее за стол пить чай, требуя рассказать ей все-все. Леви удивленно смотрела на девушку. Раньше Джу была другая. Она постриглась, фигура стала намного лучше, завязанная под грудью рубашка позволяла увидеть кубики пресса. Она стала даже как будто выше. Вот только из глаз исчез задорный блеск, а на лбу залегла небольшая морщинка. Джувия стала выглядеть старше. Раньше это была беззаботная девчонка, боготворившая любимого. Теперь Леви видела перед собой уже взрослую, состоявшуюся девушку. Вот только какие-то неживые глаза пугали ее. Девушки пили чай, а Леви рассказывала о том, как прошли эти годы. Джувия улыбалась и смеялась вместе с ней. Казалось, что она прежняя. Но эта пустота в глазах. Это странно… раньше она не была такой. -Оставайся у меня. – улыбнулась она, когда Леви спросила, где она может снять квартиру. -А… Грей против не будет? Вы вроде вместе живете. Черты лица Джувии стали жестче, резче обозначилась линия скул. Она встала и, взяв чашки, включила воду. Какое-то время в кухне царило напряженное молчание. -Грей ушел. -Что? – Леви недоуменно посмотрела на Джу. До нее не сразу дошел смысл этих слов. -Грей. Ушел. От. Меня. Так понятней? – резко спросила Джу, разворачиваясь к ней лицом. Затем она вздохнула и как-то расслабилась. – Прости. Просто понимаешь… еще до смерти Гажила, у меня нашли аневризму головного мозга. Я никому об этом не говорила, знал только Грей. А ты же знаешь, на тот момент у меня был еще целый букет болезней. Помнишь, как я ездила по больницам и сдавала бесконечные анализы, пила горы таблеток, постоянно сидела на разных диетах… А еще и аневризма. Грей меня успокаивал, говорил, что все будет хорошо. Врач говорила, что аневризма большая, что нужна операция. Я просто не знала кому верить. Мы с Греем ругались, кричали друг на друга. Анализы становились все хуже. На одной аневризме выросли еще несколько. А потом пожар… именно смерть Гажила меня и добила. Тогда я впервые потеряла сознание, уже отчетливо понимая, что операция необходима… но я все еще продолжала от нее отказываться. Мне было просто страшно, что что-то сделают не так с моим и без того слабым организмом. А через месяц после твоего отъезда уехал и Грей. Ну, сначала я не поверила, что он ушел. Он оставил мне записку, видимо думая, что она меня успокоит. И только побродив по квартире, заметив, что пропали его вещи, я осознала, что он и правда ушел. Мне стало плохо. Очень. Я упала и лежала на полу, все еще в сознании. Мне было уже все равно. Только дикая боль в голове и все. Все остальные чувства будто атрофировались. Я тогда еще подумала, что может именно этого он и хотел. Меня спасла Люська. Ей что-то понадобилось, она пришла в гости и вызвала скорую. Она знала, что Грей всегда оставляет ключи под смайликом. Открыла дверь, а я лежу на полу… Мне сделали операцию. Но воли к жизни у меня не было абсолютно. И вытащила меня опять же Люси. Она что-то кричала, даже дала мне пощечину. Но она смогла вытащить меня из той абсолютной апатии, в которой я находилась. Я смогла снова жить. Я начала заниматься спортом. Не так серьезно как ты, конечно, но мне хватает. А Грей… да пошел он лесом, раз смог бросить девушку, которую фактически сам же чуть не загнал в могилу. Леви сидела как громом пораженная. Так вот откуда короткие волосы и эта морщинка на лбу, что появилась в двадцать три года. -Не смотри на меня так. – улыбнулась Джу. – Все, хватит. Ты смотришь на меня как на выходца с того света. Прекрати, а то я обижусь. Девушка постелила Леви на диване, пробормотав что-то про то, что на ее кровати она часа не проспит. Матрас у нее там какой-то особенный. Леви отмахнулась. Все равно не заснет. Джу понимающе улыбнулась и спросила, страдает ли Леви бессонницей и кошмарами. На медленный кивок Джувия ответила лучезарной улыбкой, принесла плед, включила DVD-проигрыватель и ушла на кухню. Вернулась она с огромной тарелкой попкорна, говоря что-то про то, что микроволновка противно пищит. И, под заливистый смех Леви, смотрящей на ее тапочки с огромными кроличьими ушами, девушка засунула диск в дисковод. -Начинаем марафон «Трансформеров». Людей, НЕ страдающих бессонницей, просим выйти за дверь. Нет таких? Отлично. Тогда погружаемся в мир КАМАЗов, любящих кубики…