Хэллоуин, колдовство и Гробокопатель

Придя к себе в номер, Гленн сделал несколько глотков из бутылки «Джека Дениелса», дожидавшейся его возвращения на столике возле двери, и, бросив дареную книгу на тумбочку, уселся смотреть телевизор. Погуляв по каналам и не найдя ничего для себя интересного, Типтон остановился-таки на каком-то музыкальном канале, где в тот момент как на зло шло критическое обсуждение прошедшего накануне концерта, в котором Джудас принимали участие. Суть беседы сводилась к одному: все группы выступили вполне достойно, только, к великому сожалению для поклонников рок-музыки, выступление великих Джудас Прист оставляло желать лучшего, ибо без Роба Хэлфорда группа потеряла былой блеск. Несколько расстроившись, Гленн выключил телевизор, заказал ужин в номер и с удовольствием захавав порцию китайской еды, запитой остатками «Джека» решил перед сном, чтобы убить время, что-нибудь почитать, чтобы расслабиться и отвлечься от трудностей жизни рок-звезды. Вспомнив, что вещица, которую он читал накануне, была благополучно дочитана еще вчера вечером, а свежей прессой он так и не обзавелся, Гитарный Паганини решил полистать сбагренную ему Кеннетом книгу. Ничего интересного или тем более полезного она, конечно, не обещала, но делать было решительно нечего и, взяв зловещий Некрономикон в руки, Гленн уселся в кресло. Даже от черной обложки, порядком потрепанной, со стершимся названием веяло чем-то недобрым, а местами заляпанные кровью страницы и вовсе внушали ужас и чувство чего-то нехорошего, злого, безумного и одновременно с тем привлекательного, таинственного, запретного… ну, насколько таинственным и запретным может быть вещь написанная безумным арабом, питавшим слабость к черной магии. С первых же секунд ознакомления с этой вещью, Гленн полностью разделил мнение Говарда Лавкрафта относительно психического здоровья автора сего творения, но, однако, в его писанине находились и весьма занятые, относительно невинные заклинания и прочая веселая хрень. В какой-то момент Типтон нашел в этой дьявольской книжонке очень интересные вещи: некий ритуал, совершив который можно было вернуть молодость, заговор для возвращения человека в общину, а так же весьма милую вещицу, благодаря которой можно было создать полноценного двойника любого человека. Пораскинув мозгами, Гленн пришел к выводу, что, так как всё вышеперечисленное не требует человеческого жертвоприношения или совершения каких-либо мерзких извращенных действий, то можно было бы и попробовать наладить свои дела посредством магии. Он зажег свечу, нарисовал на полу мистические символы, прикончил пару мотыльков и троицу пойманных на живца комаров, после чего произнес второе заклинание, гарантирующее возвращение Роба в группу. Лишь последнее слово колдовского текста сорвалось с губ гитариста, он ощутил внезапное непреодолимое желание вернуться к сотрудничеству с Энтвистлом и Пауэллом (пусть последние уже и были мертвы)… Почесав бо́шку и немного спугнувшись, Типтон все же прочел еще одно заклинание, возвращающее молодость, объектом на сей раз выбрав самого себя, но… ничего не произошло, молодость не вернулась к Гленну… Чуток расстроившись и решив, что все эти заговоры, мягко говоря, не работают, гитарист станцевал ритуальный танец, пропел последнее заклинание смешав его с еще одним, и просто забавы ради добавив слова из какой-то песни… И тут произошло то, чего Гитарный Паганини ожидал меньше всего: раздался мощный раскат грома, хотя ничего и не предвещало грозы и парень мгновенно вырубился, без чувств упав на пол.