Беспокойство

Когда звонит телефон, Дональд сидит в офисе. Рабочий день уже закончился, но он почти никогда не уходит вовремя — ему просто незачем торопиться домой, так что в этот вечер, как и во многие другие, он неторопливо заполняет отчёты, сортирует папки и расшифровывает заметки. — Ресслер, — говорит он в трубку, даже не глядя на экран. Дональду всё равно, кто решил позвонить ему в такое время. Это определённо не один из тех, чьего звонка он ждёт, так какая разница? — Привет, Дон, — слышит он голос Элизабет Кин. Дональд быстро проверяет номер, с которого она звонит, но тот, конечно же, скрыт — странно было бы ожидать чего-то другого. — Где ты? Ты в порядке? Я беспокоился за тебя, — слова слетают одно за другим почти без какого-то сознательного импульса — он просто произносит вслух то, что так давно билось, пульсируя, в его голове. — Не стоило, — отвечает Лиз, и он может представить, как она мягко улыбается в этот момент. — Я в порядке, правда. — Она игнорирует его первый вопрос, и в этом тоже нет ничего неожиданного. — Прости, что от меня не было никаких вестей. Сам понимаешь, я не могу часто звонить. — Конечно. — На самом деле, я и сейчас не могу долго говорить. Просто… просто хотела сказать, что я в порядке. — Когда ты… — О, ну вот, мне пора бежать. До связи. На линии звучат короткие гудки. Дональд отрывает трубку от уха, несколько секунд смотрит на экран, пока тот не гаснет. Этот странный телефонный звонок — первый признак жизни, который Лиз подала с момента отъезда, и Дональду кажется даже, что ему это просто приснилось. Он встаёт из-за стола, набирает стакан холодной воды из кулера, долго пьёт мелкими глотками, чтобы убедиться, что не спит. Вернувшись к своему месту, он открывает входящие звонки на своём мобильном и тяжело вздыхает. Принятый входящий звонок со скрытого номера, четыре минуты назад. Легче почему-то не становится. * Проходит полторы недели. Всё остаётся, как прежде: никаких серьёзных дел, враги не выпрыгивают из бумажных завалов, всё растущих на столе Дональда, несмотря на часы сверхурочной работы, Лиз больше не звонит. В этот вечер Дональд приходит домой даже позже обычного, и впервые за все годы службы ему в голову приходит мысль о том, чтобы уволиться. Официально они не находятся под следствием, но тот факт, что всю группу разделили и рассадили на самые бесполезные должности подальше друг от друга, говорит сам за себя. Скорее всего, это конец его карьеры. Хотя, по правде говоря, ему уже почти всё равно. Лиз сидит на кухне с бутылкой пива. Бутылка почти пуста — должно быть, Лиз ждёт его уже давно. Дональду становится неловко за это. — Прости, я порылась у тебя в холодильнике, — Лиз виновато улыбается, и Дональд небрежно отмахивается. — Там всё равно больше ничего нет. Я не ждал гостей, — он пытается отшутиться, но голос звучит слишком устало. Дональд открывает холодильник, достаёт из него вторую бутылку пива и садится за стол рядом с Лиз. — Я хотела сделать сюрприз, — усмехается она. — Кроме того, Рэд полагает, что твой телефон могут прослушивать, так что… — Он знает, что ты здесь? — Да, конечно. Он никуда не отпускает меня без присмотра, так что Дэмбе должен быть где-то неподалёку. — Рэд заботится о тебе, — с непонятной интонацией замечает Дональд и делает глоток. В квартире жарко, холодная бутылка запотела почти мгновенно, и вода капает на стол, стекает по запястью. Стоило бы взять салфетку или полотенце, но вставать неохота. — У него есть для этого основания, — хмуро отвечает Лиз. — Я по-прежнему не знаю, жив ли Том. — Вы с Рэдом… — Дональд запинается; ему не очень хочется продолжать, и он надеется, что Лиз, догадавшись, закончит за него. Но она смотрит на него, ожидая продолжение, и Дон неохотно договаривает: — Вы вместе? Лиз негромко смеётся. — Господи, с чего ты взял? Конечно, нет. — Ты уехала с ним, — поясняет Дон, но звучит это не то как оправдание, не то как обвинение. — Оставаться было небезопасным. Нет, я понимаю, почему ты мог так подумать. Но Рэд… мне кажется, он мой отец. — Что? — Это самое убедительное объяснение всему, что он делает для меня. — Ты спрашивала его? — Конечно. Он сказал, что я ошиблась, но потом отказался говорить мне имя моего настоящего отца, потому что, по его словам, мне слишком опасно знать правду. Если так, то он вполне мог соврать мне в первый раз, не думаешь? — Возможно… Это правда звучит убедительно. Кроме того… да, кроме того, он испытывает облегчение от того, что между ними ничего нет. Эта мысль беспокоила его почти так же сильно, как неосведомлённость о местонахождении Лиз. Сейчас, в этот момент, он впервые за последние месяцы был совершенно спокоен, потому что мог не волноваться за неё. — Как он вообще? Реддингтон. — Так себе, — честно говорит Лиз, и в её голосе слышится тревога и горечь. — Я не знаю, Дон, но мне кажется, что он больше не контролирует ситуацию. Он держит меня как можно ближе, потому что не может гарантировать мою безопасность. Знал бы ты, каких усилий мне стоило уговорить его отпустить к тебе сегодня. — Это того стоило? — спрашивает Дон и тут же ругает себя за это. Ну зачем, зачем… — Мне тяжело находиться рядом с ним. Он постоянно встревожен, постоянно занят, при этом я должна сидеть без дела и выполнять его указания. — Лиз невесело усмехается и смотрит прямо на Дональда: — Ты знаешь, я не особо в этом сильна. — О да, — он усмехается. — На самом деле, мне вообще трудно привыкнуть к тому, что ты где-то не здесь. Не осаждаешь Купера и вышестоящее начальство требованиями собрать обратно нашу команду, не делишься своими выкладками и наблюдениями, доказывая связь между совершенно отдельными событиями, не просишь помочь сделать что-то не слишком законное… — Эй, когда это я нарушала закон? — перебивает его Лиз; на её губах улыбка — оказывается, Дональд скучал по ней. — Мне почему-то кажется, что ты бы не остановилась перед этим, — Дональд улыбается тоже. Улыбка Лиз становится лукавой. Она пожимает плечами и делает глоток из бутылки. Пива там остаётся на самом дне, и Дональд поднимается, чтобы достать из холодильника ещё одну, но в этот момент мобильный телефон Лиз коротко тренькает, оповещая о входящем сообщении. Лиз бросает короткий взгляд на экран и с сожалением оставляет бутылку в сторону. — Прости. Мне пора ехать. — Если бы я знал, что ты придёшь, вернулся бы пораньше, — с сожалением говорит Дональд. Он не хочет, чтобы она уходила, но знает, что не имеет права её задерживать. — Я надеюсь, это не последний раз. Если ты, конечно, не против, — она спохватывается, и Дональд быстро мотает головой. — Я всегда тебе рад. Она встаёт. Он провожает её до двери. Уже на пороге Лиз оборачивается и целует его в щёку. Они всё ещё стоят очень близко, Лиз смотрит ему в глаза, словно ждёт чего-то, и Дональд, подавшись вперёд, едва касается её губ своими. Лиз не отвечает на поцелуй, но и не отталкивает Дона. Он отстраняется сам. — Береги себя, — тихо произносит она. — Ты тоже. Она уходит, и он закрывает за ней дверь. * Когда звонит телефон, Дональд как раз собирается уходить из офиса. В такое время ему может звонить всего несколько человек, и он не удивляется, увидев, что номер скрыт. Дональд улыбается и снимает трубку. — Ресслер, — говорит он строго. — Привет, Дон, — звучит в ответ голос Элизабет Кин. Он привычно спрашивает как дела и чувствует, что тугая пружина беспокойства в его груди чуть разжимается — ненадолго, лишь до того момента, пока Лиз не повесит трубку. Но сейчас, в этот самый момент, ему чуточку легче.