Всё идёт по плану

— А что, если они не позвонят? — в сотый, должно быть, раз спросила Эллен Каллахан. — Они позвонят, миссис Каллахан, — заверила её Лиз мягким, но очень убедительным тоном. — Ещё пять минут. Похитители никогда не звонят раньше времени. — Господи, что бы я без вас делала, — всхлипнула Эллен и зажала рот руками. — Простите, я, наверное, кажусь вам такой жалкой… — Ну что вы, — Лиз присела на корточки и осторожно взяла её за руки. — Посмотрите на меня, Эллен. Вы очень мужественная. Вы справитесь. Через пять минут раздастся звонок, вы ответите, узнаете требования похитителей и согласитесь на всё, о чём они попросят. Всё будет хорошо. Я обещаю вам это. Ваш муж вернётся к вам целым и невредимым. Лиз тепло улыбнулась, и Эллен Каллахан выдавила из себя ответную улыбку. Она действительно хорошо держалась — по сравнению со многими другими жёнами, мужьями, детьми и родителями похищенных, с которыми Лиз доводилось работать. Возможно, даже лучше, чем она сама в своё время. — Двухминутная готовность, — сообщила Мира, заглядывая в гостиную. — Вы в порядке, миссис Каллахан? — Да, в полном, — она быстро смахнула слёзы и снова улыбнулась, уже куда увереннее. Поднявшись с дивана, Эллен прошла в кабинет, где стоял приготовленный для неё телефонный аппарат. Мира и Лиз заняли свои места, надев наушники. В комнате повисла тяжёлая тишина. Стрелки массивных антикварных часов, висевших на стене, передвинулись на три часа дня, раздался мелодичный перезвон. Эллен вздрогнула всем телом, и Лиз быстро положила ладонь ей на плечо. — Всё в порядке. Не нервничайте. Они сейчас позвонят. Эллен судорожно кивнула и уставилась на телефон, боясь даже моргнуть. Но тот молчал. — Вы уверены, что они позвонят? — напряжённо спросила Эллен, когда прошла минута. — Абсолютно. Они играют с вами. Устанавливают свои правила, демонстрируют, что именно они контролируют ситуацию, — голос Лиз звучал уверенно, но она покосилась на Миру, ища поддержки. Та скептически приподняла бровь и чуть заметно повела подбородком. Профайл, который Лиз составила после первого контакта с похитителями, не давал оснований предполагать, что эти люди станут делать что-то подобное: голос в трубке, хоть и искажённый до неузнаваемости, звучал не слишком уверенно. Либо у них сменился лидер, и это не обещало ничего хорошего, либо что-то пошло не так, и звонка не будет вообще. Телефон по-прежнему молчал. В кармане Лиз завибрировал сотовый. Она нетерпеливо вытащила его и нахмурилась: номер не определялся. Дав Мире знак поговорить с миссис Каллахан, Лиз вышла в гостиную и нажала кнопку «принять». — Кин. — Здравствуй, Лиззи, — произнёс незнакомый мужской голос. — Кто это? — О, ты со мной ещё не знакома, но мы скоро исправим эту оплошность. — Мне сейчас неудобно разговаривать. — Они не позвонят. — Простите? — Ты зря тратишь время, Лиззи. Они не позвонят. Если ты хочешь, чтобы мистер Каллахан благополучно вернулся домой к жене, ты выслушаешь то, что я хочу тебе сказать. Сделав несколько быстрых шагов обратно к кабинету, Лиз махнула рукой Мире, давая понять, чтобы та переключилась на прослушивание её звонка. — Вы как-то связаны с ними? Откуда вы знаете про мистера Каллахана? — О нет, я не имею никакого отношения к его похищению. Я просто человек со связями, который может вам помочь — в обмен на небольшую услугу с вашей стороны, которую мой клиент, к тому же, готов щедро оплатить. — Я не работаю с преступниками. — Речь идёт о ребёнке, Лиззи. О маленькой девочке, которую забрали из дома. Я дал слово её матери, что найду лучшего специалиста, и это ты. — Меня зовут Элизабет, для вас — мисс Кин, но точно не «Лиззи», сэр... простите, я не услышала вашего имени. — Реймонд. Реймонд Реддингтон. Да, чтобы вам долго не искать, попросите мисс Малик сразу пробить по базе данных ФБР. Лиз скрипнула зубами, но бросила взгляд на Миру. Та быстро пробежалась пальцами по клавиатуре ноутбука, затем развернула его экраном к Лиз. — Я же сказала, что не работаю с преступниками, мистер Реддингтон. — Значит, тебе придётся сделать для меня исключение, — ответил он, и теперь его голос звучал более жёстко. — У тебя нет выбора. Будь готова к ужину, я пришлю машину. До вечера! Он повесил трубку. Лиз стремительно обернулась к Мире, но та покачала головой. — Он пользовался устройством для маскировки местонахождения. С одинаковым успехом Реддингтон может быть как в Вашингтоне, так и на Ямайке. — Кто это был? Это они, да? Что-то изменилось? — Эллен Каллахан, выбежав из комнаты, схватила Лиз за руку и встревоженно заглянула ей в лицо. — В деле вашего мужа возникли новые обстоятельства, миссис Каллахан, — произнесла Лиз. Теперь, когда она больше не понимала, что происходит, сохранять уверенный тон было гораздо труднее. — Но всё будет хорошо. — Но почему они позвонили вам? Почему не стали говорить со мной? Она была на грани истерики, и Лиз, вздохнув, взяла себя в руки. — Такое случается. На самом деле, это хороший знак — похитители просто решили, что хотят говорить с профессионалом. Это означает, что они не хотят никаких осложнений — как и мы с вами, верно? Лиз вдохновенно врала, судорожно вспоминая формулировки из лекций в Куантико, но на Эллен это подействовало. Она кивнула, успокаиваясь, и Лиз улыбнулась, поняв, что кризис миновал. — Мне нужно съездить в офис, уладить несколько вопросов. Позвоните брату, пусть он приедет к вам. Если что-то произойдёт, звоните мне либо мисс Малик. И, главное, помните: всё будет хорошо. — Всё будет хорошо, — повторила за ней Эллен почти шёпотом, словно мантру. Они вышли из дома Каллаханов и сели в припаркованную перед крыльцом машину. — Ты же не пойдёшь на встречу с Реддингтоном, — полуутвердительно произнесла Мира. Лиз повернула ключ в замке зажигания и лишь затем ответила: — А у меня есть выбор? — Мне кажется, это тот момент, когда стоит привлечь к делу ФБР. — Ты знаешь моё правило, Мира. Никакого ФБР. Мы не работает совместно с федералами. Либо мы, либо они. — Мы потеряли контакт с похитителями. Возможно, Рой Каллахан уже мёртв. И если это так, угадай, на кого повесит всех собак его безутешная вдова? — Если есть ещё хоть малейший шанс спасти Каллахана, я не отступлю. Если же мы передадим дело федералам, на его жизни можно поставить крест. И мне, если честно, плевать, кого будет винить миссис Каллахан. Для меня главное — знать, что я сделала всё возможное. — Тебе нужно научиться договариваться со своей совестью. Иначе рано или поздно это закончится плачевно для нас обеих. — Ты всегда можешь уйти. — Отказаться от места в партере? Ну уж нет. Я не хочу пропустить тот момент, когда ты признаешь, что я была права. Лиз улыбнулась, и Мира чуть дёрнула уголком рта, изображая ответную улыбку. С Мирой она познакомилась два года назад, когда только начинала свой бизнес и искала напарника. Задача оказалась намного сложнее, чем Лиз ожидала: те, кого ей удавалось найти, были либо отставными копами, либо отставными федералами, и все они привыкли работать по чётким правилам, которым их научили когда-то в полицейской академии или в Куантико. Она сама была когда-то такой и знала, как тяжело переучиваться. Один раз ей попался бывший военный, и это можно было счесть удачей, но он не имел опыта работы переговорщиком. Лиз решила для себя, что возьмёт его, если не найдёт лучших вариантов. Лучшим вариантом оказалась Мира Малик, работавшая раньше в ЦРУ. Она не стала рассказывать, почему ушла со службы, а Лиз не стала задавать вопросов. Что они сработаются, ей стало понятно уже через две минуты разговора, и это было решающим фактором. Мира отличалась жёсткими методами работы, сомнительным чувством юмора, граничившим с сарказмом, и полной непроницаемостью. Лиз ни разу не видела, чтобы её напарница утратила самоконтроль, а в их работе это было одним из самых важных качеств. Кроме того, Мира имела частичный доступ к закрытым базам данных АНБ и ЦРУ, и, как показала практика, это было очень приятной мелочью. * Реддингтон — Рэд, как начала называть его мысленно Лиз, ознакомившись с заведённым на него делом, — как и обещал, прислал за ней машину. Местом встречи оказался небольшой французский ресторан почти в самом центре Вашингтона, на небольшой тихой улочке, затесавшейся между широких проспектов. — Рад наконец увидеть тебя во плоти, Лиззи, — улыбнулся Рэд, поднимаясь из-за столика. Лиз, мысленно сравнив его с фотографией десятилетней давности из личного дела, невольно отметила, что годы его не пощадили: Реддингтон погрузнел и избавился от волос — хотя, следовало отдать должное, для своего возраста всё равно выглядел более чем неплохо. Одет он был с иголочки — костюм-тройка горчичного цвета, со вкусом подобранный галстук спокойных тонов, идеально начищенные туфли с классическим носом. Снятый пиджак висел на спинке стула, и Лиз имела возможность оценить, что, несмотря на некоторую грузность Реддингтона, жилет сидел на нём, как влитой. Всё выдавало в нём человека, не только заботящегося о своём внешнем виде, но и наслаждающегося этим. Посетителей кроме них не было — Рэд явно не желал разговаривать при свидетелях, даже обслуживавший их официант, как догадалась Лиз, был никем иным как владельцем ресторана. — Давайте сразу расставим все точки, — сказала Лиз, не дожидаясь, пока Рэд сделает заказ. — У вас есть информация, которая позволит мне спасти мистера Каллахана, и вы готовы поделиться ей в обмен на мою помощь вашему клиенту. Я правильно всё поняла? — Лиззи, — Реддингтон укоризненно покачал головой. — Это слишком хороший ресторан, чтобы я мог позволить себе говорить о делах до еды. Я взял на себя смелость сделать заказ, но оставил тебе возможность самой выбрать десерт. Кстати, как ты относишься к красному сухому? — Благодарю за заботу, мистер Реддингтон, но я не голодна. Я пришла на деловую встречу, а не на ужин. — Зря. Я же предупреждал. Бутылку красного сухого на твой вкус, — произнёс он, обращаясь к владельцу ресторана. — Тебе всегда удаётся меня удивить. Что ж, — продолжил Рэд, снова возвращаясь к Лиз, — молодости свойственна нетерпеливость. Вся необходимая тебе информация содержится здесь, — он пододвинул к ней пухлый пакет с документами. — Моя клиентка ждёт результатов твоего расследования послезавтра. — Я ещё не сказала, что согласна. — Брось, Лиззи, если бы ты не собиралась согласиться, ты бы не пришла на эту встречу. Я тоже изучал техники ведения переговоров, и знаешь, в чём их главный недостаток? — В чём же? — Их с большой вероятностью читали и твои противники. А значит, следуя этим правилам, ты становишься предсказуемым и, как результат, уязвимым. — Я редко следую правилам. — Именно это и делает тебя лучшей в своём деле, не так ли? — улыбнулся Рэд. У него была обаятельная улыбка сытого хищника, который лишь выглядит безобидным и неопасным, но не дай Бог подойти к нему слишком близко, обманувшись его ленивым видом. — Почему я должна вам верить? У меня нет никаких доказательств ни того, что Рой Каллахан жив, ни того, что вы можете как-то повлиять на ситуацию. — Боюсь, тебе придётся положиться на мою репутацию, Лиззи. Можешь спросить своего друга агента Ресслера, мы с ним отлично знакомы. Помню, в Брюсселе… — Кто ваша клиентка? — перебила Лиз. — Вся информация в пакете, ты сможешь ознакомиться с ней, когда мы расстанемся. Прости, — он развёл руками, — мои клиенты ценят конфиденциальность. Я не могу называть имён, пока не буду уверен, что ты в деле. — Сколько лет ребёнку? — Десять. — Похитители выходили на связь? — Пока ещё нет, но у моей клиентки есть свои соображения на счёт его личности. — Конкуренты по бизнесу? — Скорее, кто-то решил свести личные счёты. — Это хуже, — Лиз нахмурилась. — Вариант с конкурентами хорош тем, что в этом случае нет резона убивать или калечить ребёнка, он выступает исключительно залогом выполнения условий похитителей. В таких ситуациях мне обычно даже не приходится вмешиваться, осложнений не желает ни одна из сторон. — У нас есть основания полагать, что девочка ещё жива. Но дорога каждая минута. У вас есть тридцать шесть часов, не больше. — Это условие похитителей? — жадно спросила Лиз, вцепляясь в крупицу информации. — Я же сказал — они не выходили на связь, — Рэд посмотрел на неё с укором. — Это условие моей клиентки. Да и о мистере Каллахане не стоит забывать. — Хорошо, — она глубоко вздохнула, как перед прыжком в воду, — я согласна. Но знайте, я делаю это не ради обещанной вами информации. — Я знаю, Лиззи, — снова улыбнулся Рэд, и теплота его улыбки поразила Лиз. — Ты не работаешь с преступниками, не работаешь с ФБР, не следуешь правилам, которым тебя учили в Куантико, и никогда не нарушаешь те, что установила лично для себя. Я всегда навожу справки о тех, кого нанимаю, — пояснил он в ответ на скептический взгляд своей собеседницы. — О, а вот и наш заказ. Стейк из тунца здесь просто потрясающий, уверен, тебе понравится. * Документы, предоставленные Реддингтоном, были похожи на тонкую издёвку. Краткое досье на каждого телохранителя загадочной клиентки были, несомненно, крайне ценой информацией, необходимой для выполнения задания. Газетная вырезка со статьёй о самой клиентке была куда интереснее, но давала скорее общее представление о ней, нежели какие-то конкретные данные. Элеонор Родригез была супругой колумбийского бизнесмена, которому принадлежало несколько кофейных плантаций и который пару лет назад подозревался в контрабанде наркотиков, но благополучно избежал официальных обвинений. Статья была даже не о самой Элеонор, а о жёнах колумбийских магнатов, так или иначе связанных с наркотрафиком. Элеонор посвящался всего один абзац — но Лиз готова была согласиться, что этот абзац был крайне любопытен. Элеонор Родригез даже по этим коротким строчкам не производила впечатления обычной дурочки, польстившейся на кокаиновые деньги: прекрасное образование, степень магистра по финансовому анализу и немаленькое наследство от отца. Казалось маловероятным, чтобы такая женщина заблуждалась насчет истинной деятельности своего мужа и уж тем более не принимала в ней участия. Тем не менее, к удивлению Лиз, в базах ФБР никаких данных на неё не было. Зато имелся обширный файл на её мужа, включавший записи телефонных разговоров с подрядчиками и партнёрами, фотографии и видео с камер наблюдения, финансовые отчёты и данные о его передвижениях. Наибольший интерес вызывала ещё одна ветка файлов, которая требовала более высокого уровня доступа, которого у Лиз, разумеется, не было. Но ей и не требовалось читать материалы: интуиция и опыт в один голос заявляли, что здесь не обошлось без информатора и программы по защите свидетелей. Она протянула руку и взяла мобильный телефон. — Мира, у меня есть первая зацепка. — Потрясающе, — сдержанно ответила напарница. — У меня тоже. — Что? Что ты узнала? — Пока рано говорить о чём-то, мне нужно больше информации. Что за зацепка? — Элеонор Родригез, скорее всего, замешана в работе своего мужа, но Рэд сказал, что похищение её дочери не связано с бизнесом, а носит личный характер, так? — Он разговаривал с тобой, тебе виднее, — терпеливо напомнила Мира. — Да, да, я знаю. Но в деле её мужа есть одна странность: очень многие детали указывают на причастность Элеонор, но дело на неё в Бюро не заведено. Зато в деле её мужа есть засекреченная папка, такие обычно создаются, когда речь идёт о человеке, проходящем по программе защиты свидетелей. О самом муже уже неделю ничего не слышно — он пропал со всех радаров, нет ни одного фото за это время, ни одного нового бита данных, зато эта папка создана чуть более недели назад и в последний раз обновлялась вчера. — Он пошёл на сделку и согласился сдать свою жену, — резюмировала Мира. — И прихватил с собой дочь. — Элеонор Родригез интересует не столько местонахождение дочери, сколько местонахождение мужа-предателя. — Мы не можем дать ей эту информацию, — твёрдо произнесла Лиз. — Мира, мы должны найти Роя Каллахана раньше, чем истечёт отведённое нам время. — Я над этим работаю, — вздохнула та. — До связи. Она повесила трубку. Лиз посидела некоторое время, глядя на свой мобильный, затем посмотрела на часы. Времени оставалось мало. Она набрала новый номер и поднесла телефон к уху. — Ресслер, — услышала она хорошо знакомый голос, звучавший с привычной ноткой усталости. Она невольно задалась вопросом, спал ли Дональд этой ночью и проследил ли кто-нибудь за тем, чтобы он поел. Ей пришлось напомнить себе, что это давно уже не её забота. — Привет, это Лиз. Мы можем встретиться? * Это была небольшая кофейня в квартале от штаб-квартиры ФБР. В обед здесь, наверное, некуда было бы сесть, но не в это время. Пожилая пара явно европейского вида устроилась у окна, вполголоса обсуждая что-то — возможно, дальнейший план прогулки по городу. В дальнем углу сидела девушка-подросток; на столике перед ней были разложены тетради, уши заткнуты наушниками плеера. Больше в кофейне не было никого, и Лиз это одновременно радовало и напрягало. С одной стороны, их с Доном разговор определённо не предполагал широкого круга слушателей. С другой же, Лиз чувствовала себя некомфортно, встречаясь с ним наедине; возможно, будь вокруг больше людей, ей было бы проще. Дон уже ждал её. Он поднялся из-за столика, и Лиз невольно вспомнила прошлый вечер и встречу с Реддингтоном. Конечно, между ними не было ничего общего, но неожиданная параллель застряла в голове, не желая никуда уходить. — Рад тебя видеть, — с искренним теплом улыбнулся Дон, и Лиз стало ещё более неловко. Он не был виноват в том, что произошло три года назад, и определённо не заслуживал того, чтобы она столь резко и без каких-либо объяснений вычёркивала его из своей жизни. Несмотря на это, он всё равно согласился встретиться — сразу и не задавая вопросов, словно для них это было нормой. Последний раз они виделись два с половиной года назад, разговаривали — примерно тогда же. За это время он совершенно не изменился, и Лиз не могла решить для себя, хорошо это или плохо. — Я тоже, — ответная улыбка Лиз получилась, пожалуй, несколько натянутой. — Спасибо, что согласился встретиться. — Мы же напарники, — Дон попытался сказать это небрежно, но Лиз всё равно услышала в его голосе укор и всё ту же самую усталость. — Да… да, конечно. — Так о чём ты хотела поговорить? — Реймонд Реддингтон. Если верить базам данных, ты вёл его дело. — Давно ещё, до твоего прихода в ФБР, да. Я упустил его несколько раз, расследование не продвигалось ни на шаг, и в итоге меня сняли с дела. Его передали спецгруппе Гарольда Купера. — Да, я знаю. Но… — Но со мной ты знакома лучше, чем с замдиректора Купером, — понимающе хмыкнул Дон. — Зачем тебе Реддингтон? — Я бы поставила вопрос иначе: зачем я Реддингтону? — Что? — Дон непонимающе уставился на неё. — Как… — Он вышел на связь. Сам, лично — достал где-то мой номер телефона. Сказал, что у него есть клиент, которому нужны мои услуги. В обмен на них Рэд готов помочь с другим моим делом. — Внезапно. — Не то слово. — Ты согласилась? — У меня не было выбора, — она пожала плечами. — Ты могла обратиться к нам, Лиз. Почему ты согласилась? — Он… — Лиз запнулась, пытаясь восстановить в памяти то странное чувство, которое ощутила вчера рядом с Рэдом. Оно было едва уловимым и трудно формулируемым, но было в Реддингтоне что-то такое, что-то особенное, словно Лиз знала его очень давно. Возможно, причиной была фамильярность, с которой тот обращался к ней, это детское «Лиззи», уменьшительно-ласкательное имя, допустимое лишь для по-настоящему близких людей, но никак не в отношениях между преступником и бывшим федералом, которые встретились первый раз в жизни. — Я не знаю, Дон, но что-то в его словах, в том, как он себя ведёт, вызывает доверие. Это не манипуляция моим сознанием, — быстро добавила она, оправдываясь. — Просто он держится очень уверенно и с достоинством, всё в его поведении направлено на поддержание определённой репутации, то же следует и из материалов дела, которые мне удалось раздобыть… — Я даже не буду спрашивать, где ты их взяла, — едва не простонал Дон. — Дай угадаю: ты не подавала официального запроса в архив?.. — Ты бы стал ему доверять? Ты гонялся за ним пять лет, ты знаешь его лучше, чем я или даже Купер. Ты бы стал ему доверять? — Да, — неохотно ответил Дональд. — Я бы ему поверил. Но это не значит, что тебе стоило идти на сделку, Лиз. Реддингтон — преступник, самый настоящий, он опаснее большинства из тех, кого мы с тобой совместными усилиями отправили за решётку. Расскажи мне всё, и я найду способ тебе помочь, даю слово. — Я не могу, Дон. Я не могу рисковать жизнью человека, привлекая к делу ФБР. — Значит, речь идёт о похищении. — Дон! — Ты уже обратилась ко мне за помощью, разве не так? Ты позвонила, ты пришла сюда — потому что тебе нужна помощь. И я готов тебе помочь. Не привлекая к делу Бюро — я сам, лично. Лиз закусила губу и отвела взгляд. Это было ошибкой. Эта встреча, вообще само решение обратиться к Дональду за помощью. Почему все её решения, связанные с ним, рано или поздно оказывались ошибкой?.. — Я не… Она подняла глаза и встретилась взглядом с Доном. Он смотрел на неё с затаённой теплотой, очень терпеливо ожидая её ответа, но явно ни на что не надеясь. Он вообще ни на что уже не надеялся, поняла вдруг Лиз, и ей почему-то стало больно дышать. Она вспомнила, каким он был, когда они только познакомились: суровый прагматизм, ни одной улыбки, никакого чувства юмора, никаких отступлений от правил. Тот Дональд Ресслер никогда не предложил бы помочь ей в обход Бюро, он даже напарником её долгое время не считал, уверенный, что зелёному новичку не место в их отделе. Лиз втайне гордилась тем, что он изменился её стараниями — научился улыбаться, смеяться над чужими шутками и даже шутить сам; научился смотреть на вещи с непривычной для себя стороны, её глазами. Она научила его смотреть, и однажды он оглянулся и увидел её саму. Ничем хорошим это не закончилось для них обоих, но Лиз не смогла бы сказать, на кого из них это повлияло сильнее. — Я буду рада, если ты поможешь, — произнесла она сдавленным, чужим голосом. Мобильный телефон зазвонил как никогда вовремя. — Да, Мира, какие-то новости? — Знаешь, Лиззи, это, по меньшей мере, невежливо с твоей стороны, — укоряюще заявил Реддингтон. — Признаться, я просто оскорблён в лучших чувствах. — Где Мира, Рэд? — перебила его Лиз и заметила, как напрягся Дональд, услышав это имя. — С ней всё в порядке, можешь не волноваться. Я случайно обнаружил её у себя дома, мы немного поговорили, и мисс Малик великодушно позволила мне позвонить с ее телефона. Лиз обессиленно закрыла лицо ладонью. Она никогда не сомневалась в профессионализме Миры, но, откровенно говоря, такого провала она не ожидала. — Я знаю всё про Элеонор Родригез. Я знаю, что её муж пошёл на сделку с ФБР и увёз с собой их дочь. Элеонор плевать на девочку — ей нужно местонахождение мужа. Во что вы пытаетесь меня втянуть? — О, Лиззи, — Рэд мягко рассмеялся, — лучшая защита — это нападение? Приезжай, поболтаем. Только не делай глупостей, прошу тебя. Я не собираюсь причинять вред мисс Малик, но Элеонор Родригез — эта не та женщина, с которой тебе следует шутить. — Куда мне… — она не успела договорить: Рэд повесил трубку. Одна всего пару секунд спустя ей пришло сообщение с адресом. — Дон… — Лиз подняла растерянный взгляд. — Элеонор Родригез и её муж, я понял. Они действительно были когда-то напарниками и умели действовать сообща. В отличие от Миры, Дон никогда не полез бы следить за Реддингтоном, не поставив Лиз в известность. Она подумала, что соскучилась по работе с ним. — Поезжай. Но, на всякий случай, оставь мне адрес, хорошо? — Конечно. Лиз, уже поднявшись из-за столика, вытащила из сумочки блокнот и, быстро написав адрес, вырвала страницу. — Будь осторожна, ладно? — Дональд взял её за руку и коротко сжал, одновременно ободряя и обещая быть рядом. Лиз кивнула, глядя прямо ему в глаза. Говорить что-либо не было необходимости. * Дом, адрес которого Рэд прислал ей, был обставлен с поразительным вкусом и не жалея денег. Как Лиз уже знала от Дона, ранее он принадлежал известному искусствоведу и коллекционеру, после смерти владельца перешёл к его сыну, проживавшему в Англии, и большую часть времени в нём никто не жил. Однако это интересовало её сейчас в самую последнюю очередь. — Что я здесь делаю? — спросила она, входя в гостиную. Помощник (слуга? дворецкий? да кто там разберёт) Рэда — высокий чернокожий мужчина крайне угрожающего вида — встал в дверях, перекрывая обратную дорогу, но Лиз предпочла не обратить на это внимания. — Что за игру вы ведёте? — Такие вопросы задают плохие переговорщики, Лиззи. Ты не плохой переговорщик, не нужно меня разочаровывать. И снова этот мягкий, отеческий укор в голосе, который уже начинал вызывать у Лиз раздражение. Тем не менее, в словах Рэда был резон. Она постаралась взять себя в руки. — Где... — Мисс Малик в соседней комнате, спит, — снова заговорил Рэд, не давая ей не только закончить реплику, но даже начать её, — я попросил Дэмбе дать ей снотворное. Лекарство совершенно безобидно, никаких побочных эффектов. Мистер Каллахан в безопасности, с ним мои люди, они дожидаются только моего знака, чтобы вернуть его домой. Он сам считает, что его спасли федеральные агенты, но не могут пока отпустить, потому что операция не завершена. Что же касается Элеоноры Родригез — да, ты сделала совершенно правильные выводы, Лиззи. Но у меня самого в этой истории совсем другие интересы. — Какие же? — Расскажи мне, что случилось с твоим мужем? Лиз от неожиданности замерла. Меньше всего на свете ей хотелось обсуждать с Реддингтоном Тома. Даже теперь, спустя столько времени, она всё ещё не была готова об этом говорить. — Полагаю, вы знаете всё и сами, — проговорила она наконец. — О, я-то знаю. Мне интересно, что знаешь ты. — О чём вы? — Лиз нахмурилась. — Расскажи мне о своём муже, Лиззи, — повторил Рэд, добавив в голос чуть больше настойчивости. — Считай это моим условием. В обмен я расскажу тебе о моих целях. Что скажешь? Лиз набрала в лёгкие побольше воздуха и сжала пальцы, начинавшие чуть подрагивать. Она медленно прошла через всю комнату, опустилась в дальнее от Рэда кресло, поправила растрепавшуюся чёлку. — Мой муж, Том Кин, пропал без вести три года назад. Ушёл утром на работу и не вернулся. В школе, где он работал, в тот день его никто не видел. Ничего из вещей не пропало, он не взял с собой никакой одежды, кроме той, что была на нём. Машину выловили из Потомака неделю спустя, никаких следов обнаружено не было. Следствие рассматривало разные варианты, но ни к какому однозначному выводу так и не пришло. Через три месяца дело была убрано в архив в связи с недостатком материалов. — После чего ты ушла из ФБР и начала заниматься поисками пропавших и возвращением похищенных людей сама, частным образом, на пару с мисс Малик. — Да, — сухо подтвердила Лиз. — Занятно, как бесследно, оказывается, может исчезнуть человек. Тебе не кажется? А ведь мы оставляем следы на каждом шагу, иногда сами того не замечая. Сколько же сил нужно потратить, чтобы скрыть их все, м-м? И стоил ли таких усилий простой школьный учитель? — Одной из версий следствия была связь с каким-то из моих дел, личная месть. — Но она не выдержала проверки, да? Если бы это была месть, тебе бы дали это понять. Возможно, прислали бы тело по частям... — Довольно. К чему всё это? — О, прости, Лиззи, я не хотел сделать тебе больно. — Рэд взял лежавший рядом с ним пакет и протянул ей. — Возьми. Здесь несколько фотографий, которые могут показаться тебе интересными. Лиз неохотно встала и подошла ближе. Когда она взялась за пакет с фотографиями, Рэд не сразу разжал пальцы, задержавшись на несколько мгновений, чтобы внимательно посмотреть ей в глаза. — Присядь, Лиззи, — он похлопал по дивану. Лиз подчинилась. Открыв пакет, она высыпала фотографии на журнальный столик. Их было около дюжины. На каждой был запечатлён Том. Лиз почувствовала, как слёзы наворачиваются на глазах; она сморгнула их и принялась раскладывать фотографии уже откровенно дрожащими руками. Одно фото, лежавшее под остальными, привлекло её внимание. — Откуда это, — напряжённо спросила Лиз и обернулась к Рэду. — Откуда эта фотография? — А как ты думаешь? На фотографии Том Кин, в дорогом костюме, без галстука, без очков и с недельной щетиной на лице сидел на террасе огромного особняка, судя по обступавшей его растительности — где-то в Латинской Америке. А рядом с ним сидела не кто иная, как Элеонор Родригез. Чтобы уничтожить любые сомнения, способные возникнуть у Лиз, в нижнем углу карточки красовалась отметка с датой. Фото было сделано три дня назад. — Этого не может быть, — резко произнесла Лиз. — Не принимайте меня за идиотку, я тоже проверяла все возможности. В том числе и ту, что Том сбежал сам. Чёрт, да я даже на полном серьёзе прорабатывала версию о том, что он был шпионом, — у Лиз непроизвольно вырвался истерический смешок. — Он не шпион, — поправил её Рэд, — он наёмный убийца. Очень хороший и очень осторожный. Даже я не сумел узнать его настоящее имя, а это говорит о многом. — Я вам не верю. — Я не собираюсь тебя обманывать, Лиззи. Я никогда не стану тебя обманывать. Тебе придётся мне поверить, потому что я — твой единственный шанс найти Тома и узнать правду. — Но как? — Очень просто. Ты узнаёшь местонахождение Альваро Родригеза, я сообщаю его Элеонор, и она отправляет на место Тома. Там его будут ждать твои бывшие коллеги из ФБР либо ты сама — решать тебе, но на твоём месте я бы поостерёгся встречаться с ним лицом к лицу. Это может быть слишком опасно. Не думаю, что у него остались какие-то сентиментальные чувства на твой счёт. Лиз снова посмотрела на фотографию. По щеке скатилась слеза, но Лиз словно не замечала этого. — Все эти три года я винила себя, — глухо сказала она. — За то, что предпочла работу семье, за то, что проводила так мало времени дома, за то, что наши отношения начали портиться, за... — Лиз осеклась, остановив себя на середине фразы. Рэд был определённо не тем человеком, перед которым стоило изливать душу, даже если по какой-то странной причине она больше не чувствовала его чужим. — На самом деле, все ваши отношения были ложью, — мягко произнёс Рэд, осторожно касаясь её плеча. — Тебе не в чем себя винить, Лиззи. Тем не менее, я должен сказать, что та работа, которую ты делаешь, — это что-то невероятное. Ты совершаешь маленькое чудо для каждого из тех, кто приходит к тебе за помощью, и если причиной для этого стал Том — что ж, одно доброе дело ему на счёт можно записать. Лиз решительно смахнула слёзы. — У нас слишком мало времени. Элеонор ждёт ответ к утру. — Да. — Хорошо, — она кивнула и поднялась. — Я пришлю вам адрес. Дайте мне пару часов. И разбудите, чёрт возьми, Миру. Она мне нужна. Рэд довольно улыбнулся и — Лиз показалось, или в его взгляде и правда промелькнуло что-то похожее на гордость? * — Я удивлён, что ты не захотела присутствовать при задержании. Дональд опустился на скамейку рядом с ней. Он выглядел несколько более отдохнувшим, чем в прошлый раз, но также и более встревоженным. Лиз готова была предложить, что это из-за неё, но предпочла не делать выводов. В последнее время она делала слишком много ошибок. — Я не уверена, что готова его увидеть. — Понимаю. Я... мне жаль. Правда. То есть я рад, что ты получила наконец ответы, но... — Возможно, мне было бы легче, если бы я так ничего и не узнала? — Да. Она задумчиво покачала головой. — Знаешь... нет. Я рада, что знаю теперь правду, пусть даже и не всю. Я могу жить дальше, понимаешь? У меня больше нет пропавшего без вести мужа, чьего возвращения я втайне ждала бы всю оставшуюся жизнь. Я свободна жить дальше. Дональд внимательно посмотрел на неё, явно собираясь что-то сказать, но передумал в последний момент. Он опустил глаза и кивнул, глядя куда-то под ноги. — Тогда я рад за тебя тем более. А как твоя клиентка? — Всё в порядке. Рой Каллахан по-прежнему верит, что его удерживали агенты ФБР в интересах следствия, и преисполнен благодарности силам правопорядка. Его жена же настолько рада получить его домой, что ей вообще всё равно. Она бы даже забыла оплатить наши услуги, но Мира не преминула напомнить. — Вы заслужили эти деньги. Пусть даже отработали их совсем не так, как считают Каллаханы. — Ну, по их мнению, мы не заработали вообще ничего, но они просто рады, что всё закончилось, и готовы заплатить сколько угодно, чтобы больше никогда нас не видеть. — Не могу их осуждать. Он помолчал немного, затем вымученно улыбнулся и встал. — Полагаю, мне пора. У коллег, которые вели дело Родригезов, ещё множество вопросов ко мне, даже не представляю, как я на них отвечу. Но я подумал, что ты, наверное, не захочешь быть втянута во всё это снова... — Спасибо, — тепло улыбнулась Лиз. — Ты всё сделал правильно, хотя я была бы рада тебе помочь. — Ну, ты всегда можешь попробовать вернуться в ФБР. — О да, как будто меня примут обратно с распростёртыми объятиями. Дональд неопределённо хмыкнул. Он развернулся и двинулся по дорожке к выходу из парка. Лиз смотрела в его удаляющуюся спину и чувствовала, как что- то сжимается внутри с каждым его шагом. — Дон! — Лиз окликнула его, вскакивая со скамейки. Она не знала, что хочет ему сказать, но знала, что не может позволить ему просто уйти. — Лиз? — Дон... — слова застряли в неожиданно пересохшем горле, и Лиз вытолкнула их наружу с трудом: — Помнишь, тогда, три года назад... Мы собирались сходить в бар, чтобы... поговорить. Он болезненно напрягся и сжал зубы. — Конечно, помню. — Я... полагаю, за мной должок. — Лиз, ты ничем мне не обязана. Я помог потому, что мы друзья, напарники, а не потому, что... — Пожалуйста. «Пожалуйста, дай мне шанс, — хотела сказать Лиз, но у неё кончились силы и смелость, чтобы произнести это вслух, — дай шанс нам обоим». Дональд посмотрел ей в глаза, и Лиз показалось, что он прочёл в них эти несказанные слова, потому что неожиданно улыбнулся и, шагнув вперёд, осторожно коснулся губами её щеки. — Я позвоню. Бумажный конверт ждал её дома на столе — точно такой же, как тот, в котором Рэд держал фотографии Тома. К конверту была прикреплена записка, на которой аккуратным почерком, вполне подходившим, по мнению Лиз, Рэду, было написано: «Я взял на себя смелость дать тебе ещё несколько ответов. Скорее всего, они породят лишь новые вопросы, но не пытайся меня найти. Я вернусь и найду тебя сам. С наилучшими пожеланиями, Реймонд Реддингтон». В пакете снова были фотографии — можно было бы подумать, что Рэд полагал изображения лучшим способом хранить и передавать информацию. На этот раз на фотографиях был сам Рэд. Несколько кадров с выпускного, несколько кадров в форме, судя по всему, на каких-то учениях, свадебное фото. На самой последней фотографии молодой Рэд держал за руку маленькую девочку, прижимавшую к себе плюшевого белого кролика. Совсем такого, как тот, что лежал у Лиз в спальне, но только без чёрного обгорелого пятна на плюшевой спинке.