Глава 33. Приговор.
22 октября 2014 г. в 23:32
Они влетели в его комнату через распахнутое окно, едва не падая с метлы. Напряжение и ужас, пережитые ранее, вылились в чистый звонкий смех и радость победы. Они были счастливы! Четвёртая стихия у них, невероятно интересное, но опасное приключение позади, а впереди, несомненно, много света и удач.
Драко аккуратно поставил спасительный «Чистомёт» у тумбочки. («Надо будет поблагодарить Поттера за то, что не выбросил его!»). Полумна с интересом рассматривала его комнату, с книжных полок её взгляд переместился на письменный стол.
- Ой, у тебя посылка! – удивилась она, заметив небольшой свёрток на столе.
Драко махнул рукой, поправляя прутья растрёпанного «Чистомёта»:
- Да, можешь открыть. Это мама меня сладостями балует.
Она улыбнулась и начала распаковывать посылку. Драко обернулся и заметил на столе письмо. По почерку на конверте и гербу понял, что от Нарциссы. Но тогда от кого же посылка? Он взглянул на Полумну в тот момент, когда она, вскрикнув, уронила что-то на пол.
- Оно укололо меня…. – удивлённо произнесла она, указывая на тёмное кольцо на полу. В коробке были не сладости, а это.
Драко едва не задохнулся от ужаса, глядя на большой перстень с чёрным камнем. Он отстранил от него Луну и схватил упаковку, в которую тот был завёрнут. Никаких пометок, по которым можно было бы вычислить отправителя, хотя он и так знал, кто является владельцем этого украшения. Он спешно разорвал конверт с письмом Нарциссы, отчаянно надеясь, что его догадка ошибочна.
«Драко, здравствуй! Я не знаю, простишь ли ты меня когда-нибудь или нет, но мне необходимо сообщить тебе то, что стало известно. Наш далеко не юный друг уже подготовился к началу "учёбы" (надеюсь, ты понял, о чём я). Это произойдёт очень скоро, возможно, уже на этой неделе. Всё, что узнаю подробнее – сообщу.
P.S. Не отвечай мне – вся почта вскрывается. Если будешь получать какие-либо письма, посылки без подписи – ни в коем случае не открывай их. Люблю тебя. Н.М.»
У Драко начала кружиться голова, контуры предметов и слов вдруг стали размытыми. Сквозь пелену ужаса он увидел, как Полумна тянется за перстнем, намереваясь поднять его. Он бросился к ней, перехватывая руку:
- Нельзя! Не прикасайся к нему!
- Почему? – удивилась она. – Разве с ним что-то плохое?
- Не знаю, - соврал он, вглядываясь в её лицо. – Ты же сказала, что он тебя уколол. Возможно, на нём жалящие чары.
Она покорно убрала руку. Там, на вершине радуги, которая исчезала у них под ногами, она выглядела лучше, чем сейчас. Глаза казались тусклыми и уставшими, лицо было бледным и болезненным, будто внутри неё начинала гаснуть искорка жизни, которая горела всегда, несмотря ни на что.
Драко схватил её за руку и потащил за собой.
- Куда мы идём? В Выручай-комнату? – непонимающе спросила она и испуганно воскликнула. – Ой, Филч!
Перед ними и правда стоял грозный завхоз.
- Ночью бродим по школе, да?! – угрожающе прорычал он.
Драко, не сбавляя скорости, грубо отпихнул его в сторону:
- Пошёл прочь! – и продолжил путь, не обращая внимания на онемевшего от возмущения завхоза.
Запыхавшиеся, они стояли в больничном крыле. Мадам Помфри сразу всё поняла, и усадила Полумну на мягкую кушетку.
- Мне необходимо время, что сделать какие-либо выводы, - бросила она Драко, давая понять, чтобы он оставил их, однако, непривычно серьёзный и даже взволнованный тон медсестры не обнадёживал.
Он постарался непринуждённо улыбнуться растерянной Луне, и вышел в коридор. Драко вновь поспешил к подземельям. Когда они пролетали над Хогвартсом, он заметил свет в окошке кабинета зельеварения, а значит, Снейп уже вернулся. Сейчас он был нужен ему, как никогда.
Да, профессор Снейп был у себя. Не заходя, с порога, едва отдышавшись, Драко выпалил:
- Профессор, там у меня… Прислали перстень…
Снейп, не говоря ни слова, мгновенно схватил его, и почти бегом они направились к гостиной Слизерина. Уже перед входом возник Филч:
- Профессор, они нарушили…
- Пошёл прочь! – рявкнул Снейп и, оттолкнув завхоза, быстро вошёл в гостиную.
Уже в комнате Драко Снейп осторожно, обернув пергаментом, поднял перстень с пола. Он несколько минут внимательно осматривал его, а затем спросил:
- Это ведь родовой перстень Блэков, мистер Малфой?
- Да, - кивнул Драко. – Его носила Беллатриса.
- На нём очень мощное проклятие, - задумчиво проговорил Снейп и обернулся к юноше. – Кто-то прикасался к нему?
- Да, профессор. Полумна Лавгуд, - скрывать это было бы глупостью.
- Я сожалею, мистер Малфой, - медленно проговорил Снейп, вновь разглядывая чёрный камень на перстне; сердце Драко упало, - но она обречена.
Весь мир в одно мгновение погрузился во всепоглощающую черноту…
***
Драко не помнил, сколько времени пробыл в бессознательном состоянии. Открыв глаза, он увидел Снейпа, стоящего у окна его комнаты, в которое ярко светило солнце. Тот, видимо, почувствовал, Драко пришёл в себя, и обернулся. Он взял со стола небольшую колбу с каким-то зельем и, налив его в стакан с водой, протянул Драко:
- Вот. Выпейте, мистер Малфой.
Драко одним глотком выпил содержимое стакана. В горле запершило, но сил стало чуть больше. Он приподнялся на кровати:
- Профессор, скажите, это ведь был сон? – умоляюще произнёс он.
- Мистер Малфой, я не собираюсь обманывать вас. Да и вам заниматься самообманом не советую.
Драко бессильно откинулся на подушки. В голове прояснилось, однако, душа его была растерзана на множество мелких клочьев. Это не сон. Неужели это действительно конец? Всему: мечтам, счастью, жизни…
- Мистер Малфой, я бы не советовал вам впадать в депрессивную меланхолию, - холодно произнёс Снейп, он явно прочёл его мысли. – В данной ситуации она – ваш худший враг. Вы должны жить и бороться за это право.
- Но выхода уже нет, - слабо ответил Драко.
- Выход есть всегда, - Снейп направился к двери. – И не советую вам забывать о том, что сообщила Нарцисса, - он указал на письмо, лежащее на столе.
- Мне уже всё равно. Я не хочу жить, - равнодушно произнёс Драко.
Снейп сверкнул чёрными глазами:
- Не превращайтесь в Поттера, мистер Малфой! Если вам всё равно, то это не значит, что вашей матери, друзьям и… ей наплевать на всё! Боритесь и живите для них, если не хотите жить для себя!
Он уже открыл дверь, но обернулся:
- И да, ещё, мистер Малфой. Там я оставил зелье, - он указал на небольшой флакончик на цепочке, стоящий на краю стола, - думаю, мисс Грейнджер найдёт, каким образом его применить, если всё человеческое станет вам чуждо. До свидания. Не советую забывать о моих словах. Для вашего же блага.
Дверь за ним затворилась. Драко ничего не понял в его последней фразе, однако, слова о том, что надо жить для тех, кто ему дорог, до сих пор звенели в голове. Наверное, он прав. Надо жить. Но как?..
***
Драко смотрел невидящим взглядом в небо. В такое яркое, пронзительно-голубое, как её глаза, которым суждено погаснуть... Судьба… Она дарит мгновения счастья, а затем погружает в бесконечность горя и безысходности. Драко знал, что против смертельных проклятий не существует лекарств или контрзаклятий, их нельзя излечить или переболеть. И самым худшим было то, что это проклятие предназначалось ему, у умирает от него она! Снейп сказал, что выход есть всегда. Нет, профессор, вот тут вы, к сожалению, ошиблись…
В дверь постучали.
- Входите, - равнодушно произнёс Драко.
На пороге стоял… Поттер.
- Я у Гермионы пароль взял, - объяснил он, хотя Драко совершенно не интересовало, как он сюда попал.
- Поттер, спасибо за метлу, - он кивнул, указывая на «Чистомёт». – Можешь забрать.
Гарри махнул рукой, даже не взглянув на метлу.
- Малфой, я решил, что не буду использовать Амулет для победы над Волдемортом.
Драко вопросительно посмотрел на него:
- Но мы ведь его уже почти собрали.
- Вот именно! – воскликнул Гарри. Осталась лишь одна стихия. Нам надо, как можно скорее разгадать её и достать символ. Гермиона говорит, что Амулет выполняет лишь одно, самое главное желание.
Драко ничего не понимал:
- Я знаю, Поттер! И для чего ещё ты собрался использовать его, кроме битвы с Лордом?
Тот стал очень серьёзным. В глазах горела решимость и уверенность:
- Наше самое главное желание – не победа над Волдемортом, а исцеление Полумны.
Драко смотрел на него широко раскрытыми глазами, не в силах вымолвить ни слова. Получается, что тот же Поттер готов пожертвовать тем, к чему шёл всю жизнь, ради жизни друга? Вот так, легко, без раздумий над выбором, словно выбор настолько неравноценен, что и думать не о чем. Он сам, конечно же, поступил бы так же! Но Поттер… Ведь это не Драко все годы жил с памятью об убийстве родителей Лордом, не он прошёл через все круги ада, спасая друзей и теряя близких, не на него возлагал надежды избавления от зла весь волшебный мир, а на Поттера! Любой другой был бы уже одержим идеей убить Лорда, и не уступил бы никому и ни за что перевес, привилегию в этой битве. А он вот так легко расстаётся с ней ради друга, ничуть не жалея о сделанном. Сейчас, глядя на этого худощавого, невысокого парня в очках и неизменным пламенем в изумрудных глазах, Драко чувствовал не уважение – нет! – он восхищался Поттером, своим вечным врагом и соперником!
- Поттер, скажи, - начал Драко, - у тебя никогда не возникало чувства, будто падаешь в пропасть и тянешь за собой всех, кто тебе дорог?
Он давно хотел задать ему этот вопрос, ещё после смерти Пэнси, когда сам начал чувствовать подобное, но не решался. Гарри невесело усмехнулся, в глазах появился туман невыразимой боли:
- Я с этим живу уже семнадцать лет, Малфой.
Вот и вся разница. Он уже просто привык к этому, жить с этим. И не сломался, не сошёл с ума, не впал в бессознательное отчаяние. Вот он перед ним – настоящий воин, каким сам Драко не был никогда. Он не остановится и будет идти до конца, пока сможет жить, пока будет дышать…
Боль в зелёных глазах сменилась дружеским участием:
- Возвращайся. Ты нужен всем нам, и особенно Луне.
- Я вернусь, - твёрдо произнёс Драко.
Гарри направился к выходу.
- Поттер! – окликнул его Драко, тот обернулся. – Спасибо.
Изумрудный и серебристо-серый – два взгляда сошлись, словно клинки на поле боя, рассыпая искры. Под ударами жизни они становились лишь сильнее и увереннее. Они бросили вызов всему миру, и кто-то в конце должен был сломаться – или он, или они. Их не удалось сломить, а значит, теперь нет выбора, а есть лишь путь, свернуть с которого уже нельзя. Или победа – или смерть!