Голодные игры.Сойка-Пересмешница. Огненная революция

POV Гейл Целых две недели я, беспомощный, сижу в карцере Капитолия. Трибунал уже несколько дней раздумывает над приговором, но как бы странно это ни звучало, мне наплевать, что твориться в суде, я бы всё сейчас отдал лишь бы получить хоть какую-то весточку от Китнисс. Передо мной до сих пор стоит её испуганный взгляд, когда на меня надевают наручники и под прицелами ведут в служебный автомобиль. Ей запретили выезд из Двенадцатого, она наверняка в истерике там бьётся, главное, чтоб с собой ничего не сделала. Проходит ещё полтора месяца, когда меня решают навестить и объявить приговор. Честно говоря, знал бы я, кто придёт к власти после Сноу, ещё бы подумал, поддерживать ли революцию. Зря я не послушал Китнисс тогда в больничной палате, как только она вернулась с Арены. Я, как и Кит, не могу по-настоящему жить без свободы, но всю жизнь оказываюсь связан, какими бы благими ни были мои намеренья. Миротворцы заводят меня в подготовительную комнату и снимают наручники, которые стёрли мои руки в кровь. Вдруг замечаю возле окна мужской силуэт – Боггс. Как только я засматриваюсь на него, он резко поворачивается и устремляет свой взгляд на меня, будто пытаясь испепелить одними глазами. - Чего уставился, непривычно кроту из норы на свет вылезать? - Непривычно слышать такое от своего пленника, - ледяным тоном заявляет командир. - Я не пленник. - Только пока, вскоре к нашим встречам присоединяться пару персон, такие как плеть и решётка. - Я невиновен. - Вы соврали, мистер Хоторн. - Я лишь недоговаривал. - Ваши оправдания теперь ничем не помогут. - А что поможет? - Задумайтесь над словами действие и противодействие. Неужели понять это правило так сложно? Вы никого не трогаете, не трогают и Вас, однако Вы решили проявить не терпеливость и предосторожность, а наглость и находчивость, теперь вы понимаете, что вам может помочь? - Ничего. - Правильный ответ, мне заплатили довольно круглую сумму за Вас. Я бы начал ваше наказание прямо здесь и сейчас, но по закону вам дано два дня, чтоб попрощаться перед долгосрочным заточением с каким-то одним человеком. Надеюсь вы утешите мисс Эвердин, а мы посмотрим, вы же всегда завидовали Мелларку, так сможете побыть на его месте, - меня больше не волнует, какие глупости Боггс рассказывает обо мне. Мой мозг сейчас занят только одной мыслью – как обезопасить Кит и не дать ей вновь забыться в горе, но когда я слышу имя Мелларка, то ко мне в голову приходит сумасшедшая идея. - Мне нужно встретиться с Питом Мелларком, - заявляю я, разговорившемуся Боггсу. - Оригинальный выбор, но не посмею Вам перечить, - через несколько минут, я уже нахожусь в квартире у Пита. Сначала я сомневался в нём, но затем перешёл к вопросу, который касался только меня и решил, что кому-кому, а себе я доверяю. Он бы и так скоро появился в нашей с Китнисс жизни, ведь месяц назад ему вывели из крови последнюю дозу отравы, которую его заставил вколоть себе Сноу пять лет назад. Пит не мог сделать тогда иначе, я бы тоже так поступил ради безопасности Китнисс и только по этой причине я делал то, за что был осуждён. Бывший президент обещал Кит, что устроит ей ад на земле, но я не давал этому произойти, держа Пита подальше, в месте понадёжнее. - Ты даёшь мне слово, что никогда и ни при каких обстоятельствах не бросишь? – говорю я, когда Пит заходит в комнату. Наш разговор долгим не будет, ведь время поджимает. - Я даю тебе своё самоё твёрдое и искреннее слово, я никогда больше не причиню вреда, а только уберегу от него. - Прощенья может и не быть. - У тебя тоже, снова эти тайны… - Самая важная моя тайна известна, думаю мелочь не имеет значения. - Значит то, что ты делал, совершенно незаконно, все долгие пять лет, это всё мелочи? - Они не сравняться с тем, сколько счастья и любви я получил за это время. - Ты великий человек, Гейл. - Но не такой стойкий, как ты… POV Китнисс Я одна. Снова. Почему всех дорогих мне людей забирают? Почему даже после революции мне не стало жить легче, а только больнее? Почему самые близкие люди заставляют закрывать глаза на мои моральные устои, почему они постоянно лгут и предают меня, а потом ломают и получают прощенье? Всю свою жизнь я пыталась быть сильной, чтоб всё было хорошо, не сдавалась, боролась до конца, но после борьбы не осталось ничего того, за что я сражалась. Я уже не знаю, кому верить, но сердце подсказывает, что Гейл не мог воспользоваться мной. Если бы он хотел так поступить, то зачем же ему было так долго ждать моей взаимности, поддерживать, когда он мог просто начать ухаживать и заставлять забыть Пита? Гейл же давал мне выбор, он делал всё возможное, чтобы я была счастлива и всегда был готов выслушать, даже если разговор касался моих чувств к Питу. Какой же символичный образ дал мне Цинна… Сойка-пересмешница. Быстрая, ловкая, неукротимая, но в то же время, хрупкая, мелодичная и нежная. Вот только теперь я не храбрая победительница, готовая разжечь огонь одним только взмахом крыльев, а раненая беспомощная пташка, заключённая в золотую клетку. После Игр я и то была более живой, нежели сейчас. Я не знаю, как мне двигаться дальше, не имея никого за спиной. Прим я не сберегла, мать, как только я стала совершеннолетней, написала отказ от родительских прав и уехала, Хеймитч предал, Пит бросил, а Гейла забрали. Уже целых два месяца я ничего не ем и практически не сплю. Как только у меня случаются обмороки от нехватки сил, я погружаюсь в тёмную пучину кошмаров, из которых меня никто не вытащит и только собственные крики вернут в не менее устрашающую реальность. Я даже смогла немного полюбить кошмары за это время, ведь в них я хотя бы не одна. Каждый день меня мучают мысли о попытке самоубийства, но я сопротивляюсь им, ведь сердце всё ещё верит, что остались люди, которым я дорога. Ко мне обязательно кто-то вернётся, а значит нужно встать с колен и достойно ждать. Впервые за два месяца осматриваю комнату, в которой нахожусь. Это моя старая спальня, в нашу с Гейлом я просто не смогла зайти. Окна здесь заколочены, пыль летает в воздухе, мебель сломана, шкаф превратился в отдельные запчасти, разбросанные по комнате вместе с инструментами. Стекло в душевой разбито, зеркало тоже, а на белой плитке остались тёмные следы от засохших каплей крови. Я пришла в эту спальню в слабом состоянии и натворила такое, а что творится на первом этаже вообще боюсь представить. Вдруг мне становится интересно не только как преобразился мой холодный одинокий дом, но и как изменилась я сама. Еле нахожу в своей комнате более-менее уцелевшее зеркало и устрашаюсь, увидев своё отражение. Мои руки и ноги все в глубоких порезах от стекла, а в некоторых ранках даже остались мелкие осколки. Интересно, почему же ни один из них не повредил ни одну вену, чтоб прекратить мои страдания? Из растрёпанной косы вылезли непослушные патлы, платье, которое я одела два месяца назад для завтрака с Гейлом теперь разорвано практически в клочья и на нём тоже красуются тёмные капельки крови. Под серыми безжизненными глазами залегли глубокие синяки, а вся фигура изрядно похудела. Локти, колени, ключицы и рёбра кажется готовы в любой миг порвать бледную кожу. За столько лет не меняется только одно – поток горьких слёз, льющихся из глаз, обжигающе стекая по щекам. Вдруг сквозь свои тихие всхлипы слышу скрип входной двери. Мне ещё вчера позвонили и сообщили, что Гейла посадят, но неужели он сбежал? А если это не он, то кто? Эти вопросы не дают мне покоя, и я направляюсь на первый этаж, чтоб посмотреть на гостя. Каждый шаг приносит ужасную боль, но я всё-таки собираюсь с силами и дохожу до лестницы, но увидев посетителя, хватаюсь за перила чтоб не упасть то ли от изнеможения, то ли от вида знакомой фигуры и родного взгляда нежных, обеспокоенных глаз, пронизывающего сердце. Пит.