Голодные игры.Сойка-Пересмешница. Огненная революция

POV Гейл Захожу в пустой холодный дом. От мёртвой тишины, стоящей здесь чувствую себя ещё более одиноко. Она выбрала его, можно было и не сомневаться, что мы не будем вместе. Хочу убраться отсюда сию же минуту, однако какое-то скверное предчувствие заставляет меня остаться и отправиться утром. Думаю, это будет самая ужасная ночь в моей жизни. Хоть я желаю Китнисс только добра, рад, что она счастлива, но мне будет неимоверно противно слушать всю ночь стоны обожания, доносящиеся из соседнего дома. За окном уже темнеет, а в соседнем доме свет не горит, не слышно ни весёлого смеха, ни предполагаемых стонов. Странно… Решаю осмотреть дом Пита со всех сторон, может они решили спокойно полежать в объятиях друг друга, а окна нужной комнаты выглядывают на задний двор? Быстро одеваюсь и выхожу на улицу. Обойдя все стороны соседнего дома, понимаю, что в нём вообще никого нет и это подтверждается, когда я дёргаю за дверную ручку, заперто. Первое время стою в оцепенении, не понимая происходящего, пытаясь осознать в какой ситуации нахожусь. Так ничего и не понимаю, но прихожу к выводу, что нужно срочно найти Китнисс. Есть только одно место, куда она могла пойти – домой, как и хотела, в её настоящее убежище – в лес. Со всех ног мчусь туда, ведь даже если сейчас увижу молодую счастливую семью Мелларков, целующихся на нашей с Кит поляне, то не почувствую боли, а получу облегчение, что с милой всё нормально. Рано или поздно всё равно придётся смириться… Я допускаю, что в определённый этап жизни всё-таки заведу отношения, но ни одна девушка, ни один рождённый от неё ребёнок никогда не будет мне так дорог, как Китнисс и наша семья, к сожалению, существующая исключительно в воображении. С этими мыслями блуждаю по лесу, когда вдруг замечаю на одиноком девере, проросшим среди груды камней, на мизерном участке земли, знакомую фигуру. Девушка взбирается практически на верхушку и через миг отталкивается от веток, падая вниз. Моя реакция оказывается достаточно быстрой, а расстояние от меня до дерева очень близким, поэтому вовремя успеваю спасти жизнь Кит. Попав в мои крепкие руки, она нервно подрагивает. - Зачем? – её голос сильно хрипит от невыплаканных слёз. - Через двести метров обрыв, а ты залезла на дерево, значит подсознательно всё ещё хочешь жить, просто тебе очень плохо, - сейчас мне естественно хочется узнать, что случилось, но этим я только усугублю ситуацию. Когда сможет, расскажет сама. - Он ушёл, точнее я ушла. Просто Пит был очень холоден со мной, с каждым прикосновением, с каждым словом он становился всё дальше, - слёзы вновь обрамляют её лицо. Как бы сильно я не хотел воспользоваться своим шансом, но это будет отвратительно, тем более, что сейчас меня действительно волнует, почему самый любимый Китнисс человек так жестоко поступил. - Возможно его отравили. Помнишь яд ос убийц? Я учил в Тринадцатом, что он может сделать такое, - высказываю предположение я. - Я пересматривала запись с 74х Игр немереное количество раз. У всех, кто был отравлен зрачки расширялись, а радужка становилась чёрная, взгляд стекленел, а в глазах Пита я видела обратное, они были голубые, чистые и бездонные. Голос тоже остался его, только огрубел. Если бы ему нужна была помощь, то я бы ни за что не ушла, но только находясь подальше я действительно могу принести ему счастье. - А при этом решила покончить с собой? – с укором спрашиваю я. - Мне казалось, что это лучше всего. Всё закончится. - Значит ты считаешь, что это нормально кончать жизнь самоубийством на том месте, где мы впервые встретились? Кидать всё в самом начале жизни, пройдя ради своего будущего все преграды? - Прости, об этом я не подумала. - Я и не сержусь, - успокаиваю Китнисс, поглаживая по волосам. – А куда Пит потом делся? - В пекарню, а потом он уезжает. Кажется, ночью или рано утром. Он самая большая любовь моей жизни и самое ужасное горе, - смотрю на неё сочувствующим понимающим взглядом. Интересно, а когда до неё дошла весть о моей смерти, чувствовала ли она такую же боль? Девушка будто читает мои мысли и отвечает: - Честно говоря, без тебя не лучше. Были моменты, когда я жалела, что встретила Пита вообще, ведь если бы не он, то мы бы смогли быть вместе, ты бы не умер, был рядом, поддержал… - Я обещаю, что не брошу тебя. - Никогда? – это стало нашим заветным словом. Оно несёт в себе огромную ответственность, но я без сомнений произношу в ответ: - Никогда, - она прижимается ко мне, целует в щеку, а потом прячет лицо на моём плече. Нужно отвлечь её от горя, вызвать какие-то хорошие эмоции, иначе она сломается, упадёт в самую глубокую пропасть отчаяния в этом мире. - Помнишь, как я носил тебя на руках в Тринадцатом? - Конечно, тогда мне целый день хотелось сделать то, на что уверенности хватило только к вечеру. - Ты так зашифровываешь обычный поцелуй в щеку, - улыбаюсь от её застенчивости. - Он был не совсем обычный, - серьёзно говорит она, а внутри меня зарождается надежда. - Я тоже хотел этого, просто ждал, когда ты сама будешь готова. - Я больше не хочу быть сама. Я была одна без Пита, с Питом, только ты не оставлял меня, но не расценивай это как признание в вечной любви потому, что моё сердце всё ещё предназначено другому, - этой фразой девушка наполняет меня счастьем и убивает одновременно. - Ты будешь в безопасности, никто не посмеет больше навредить тебе, а тем более я сам. - Спасибо. - Тогда пошли домой, уже темно. - Пошли, - Кит окончательно успокаивается, мы берёмся за руки и идём в Деревню Победителей. Мы долго бредём по тёмным улицам, когда вдруг натыкаемся на стоящего от нас в паре метров Мелларка. Китнисс будто окаменела. Она крепко сжала мою руку, боясь подходить ближе к Питу. Моё же единственно желание сейчас – размазать об стенку этого ублюдка, который заставляет Кит так страдать. В моей голове уже прокручивается план мести, который из уважения и заботы о девушке я никогда не смогу совершить, но вдруг она совершает то, чего я не представлял даже в своих фантазиях…