Самое честное создание

Если кто-то в этом мире и был абсолютно и безусловно честным… созданием, то это была Луна. Да-да, та самая, с ненормальной улыбкой и вечным своим «хо-хо-хо». Луна, по какой-то ошибке зависшая на небесах, никогда не врала: чем больше крови стекало в её рот — тем больше убитых этой ночью, чем больше убитых — тем больше работы для Маки и Соула. Всё по-честному, и попробуй кто с этим поспорить. Ей, этой Луне, спуститься бы в Город Смерти, да и работать на Шинигами. Цены бы ей не было — всегда знает кто, где и как умрёт, а если бы ещё и силой отличалась… Тогда уж точно стала бы героем нашего времени. Только вот Луна со своего неба никуда не уходила, издевательски смеялась над людишками, которые ночью уснуть не могут, если кому-то угрожает опасность. Маке порой хотелось взять камень поувесистее да и швырнуть наглой Луне в лицо, ещё один зуб выбить, чтоб неповадно было. Только сил докинуть всё равно не хватит, а Луне будет лишний повод смеяться: вот, мол, какая ты, Мака, слабая. Соул с Макой по поводу Луны был решительно не согласен. Луна и Луна, чего с неё взять? За всю его, Соулову, жизнь — пусть не такую уж и длинную, — Луна никаких метаморфоз не претерпела, так с чего Мака взяла, что по ней можно количество убитых определять? Она бы ещё по Солнцу пыталась прогнозировать приливы безумия у доктора Штейна: занятие точно такой же — то есть, нулевой — полезности, а доктору хоть развлечение будет. Но как Соул Маку не слушал, так и она на его слова внимания не обращала. Болтает он себе и болтает, может, оно и к лучшему, если никто (кроме Маки) не способен язык Луны понимать. Когда-нибудь она ещё и пользу из этого извлечёт, тогда и посмеётся над Соулом знаменитым «хо-хо-хо». Хотя Соул и мог бы поверить в Макины россказни, у него всё сводилось к «а на практике доказать?». Маке оставалось только фыркать — ведь поди угадай, где скончался очередной несчастный, — а потом, случайно заметив, что потекла новая струйка крови, истошно кричать: «Вон, вон! Ну, смотри же! Неужели не видишь?». Соул не видел. Как ни старался, как ни напрягал свои глаза и ни подключал своё воображение — всё равно не видел. Мака дула губы и называла Соула слепым дурнем, затем решала, что это он специально, чтобы её позлить, и из принципа прекращала обижаться: пусть знает, что её такие мелочи не задевают. И всё бы ничего, пока Луна в одну прекрасную (или не очень) ночь не решила доказать свою честность. И теперь-то уж все заметили, что Луна кровь не просто глотает — она ею буквально захлебывается: вместо привычного «хо-хо-хо» над Городом Смерти то и дело слышалось забавное «буль-буль-буль». Мака успела в красках представить, как она ткнёт Соула локтём в бок, закатит глаза и спросит: «Ну, как, до сих пор не видишь?». И Соул тоже обязательно закатит глаза, хмыкнет, но ничего не скажет. Все яркие фантазии Маки разбились зеркальным звоном: Шинигами на связи. А если уж сам Шинигами звонит им, простым ученикам академии, то сразу понятно — стряслась беда. И хотя маска его, как и всегда, кажется беззаботно-весёлой, по голосу всё равно можно понять: дела обстоят хуже некуда. И тогда уж точно требуется оставить в стороне все выяснения: кто прав, кто нет, а кто идёт убирать лабораторию доктора Штейна после уроков. Если работа не ждёт, нужно только побыстрее отыскать место, где вот-вот может появиться новый кишин, и — «Эй, Мака, попридержи коней, я ещё не нашёл свою бандану!» — выдвигаться. Чем больше крови стекает в лунный рот — тем больше убитых этой ночью, чем больше убитых — тем больше работы для Маки и Соула. Всё по справедливости, и с этим невозможно поспорить, ведь Луна остаётся самым честным созданием в пределах этой вселенной. С высоты на многое приходится смотреть под другим углом.