Напилась, а кашу расхлебывать кто будет?

      Ветер трепал волосы стройной девушки в легком сарафане. Блондинка шла, пошатываясь и держась за голову, по которой будто молотком стучали. Она неуверенной походкой направлялась в гильдию. Дома продукты закончились, а в Хвосте Феи есть добрая Мира, которая и покормит и по головке погладит. Сил не было даже на то, чтобы просто шагать по краю набережной. Будто бы назло солнце нещадно палило, заставляя людей двигаться медленней и изредка обмахиваться газетами или клочками бумаги. Девушка подошла к зданию гильдии и насторожилась: тишина такая, словно это не Хвост Феи, а какой-то Саблезубый Тигр с Генмой. Встряхнув головой и тут же охнув от боли, девушка медленно открыла дверь.       - Люси, привет! Какая же ты все-таки молодец! - подбегая к ней, прокричал Нацу.       - Уйди, Нацу, у меня голова болит, - девушка отшатнулась и подошла к Мире.       - А что за затишье?       - Из-за вчерашнего бедлама, - улыбнулась Штраус, продолжая собирать заказы.       - А что вчера было? Я все так смутно помню, - блондинка уселась на стул и прикрыла глаза.       - Ну понятное дело, плохо помнишь - сколько ты вчера выпила, болельщица, - подойдя к девушке, Лексус взял ее за подбородок и мягко повернул лицом к себе. - Про спор-то помнишь?       - Какой спор? - краснея, спросила девушка и отвела глаза.       - Не помнишь?       - Плохо.       - Хорошо, напомню тебе, - парень заглянул в глаза девушке. - Ты состоишь в Громовержцах целую неделю, а если продержишься, то я отдам тебе шубу.       - Какую шубу? - девушка посмотрела на блондина.       - Эту самую, - парень выпустил лицо девушки и скинул себя темную шубу с белым мехом, небрежно закинув ее на стул. - Но если проиграешь ты, то становишься моей рабыней на целый месяц.       - Р-рабыней? А может не надо? Я же все-таки пьяная была, - девушка отвернулась.       - Мне говорили, что заклинатели держат свои слова, не так ли, блондинка?       - Хорошо, согласна. Начнем с завтрашнего дня, блондинчик, - осторожно встав со стула, девушка подошла к выходу и помахала ребятам рукой.       Сохраняя самообладание только до железных ворот, девушка бросилась прочь. Ругая себя за такой опрометчивый поступок, Люси подбежала к двери дома, зашла внутрь и залезла с ногами на стул. Взяв перо и обмакнув самый кончик в чернила, девушка начала выводить буквы на чистом листе. Изредка с пера срывались капли, расползаясь по бумаге незамысловатыми черными узорами, но она, не замечая этого, продолжала писать. Эмоциями всегда легче с кем-то поделиться, чем держать в себе, даже если этот кто-то давно умер. Осторожно сложив лист и положив его в конверт, она нашла кольцо с печатью своей семьи и, поднеся его к свечи, нагрела воск, после чего опустила его на края конверта. Подождав когда воск застынет, Люси осторожно открыла лакированную шкатулку из темного дуба и убрала письмо внутрь. Блондинка легла в кровать, ведь головную боль никто не отменял, даже если произошло такое...