Птица, не успевшая жить

Тёмным вечером вдали от своего дома и его обитателей я хожу вдоль Волги, поднимаясь со временем всё выше по утёсу. Я иду к тому самому месту. Где была счастлива. С ним. С тем человеком, который дарил мне счастье. За всю свою маленькую, но скучную жизнь я не испытывала такую бурю эмоций как за те десять дней. Он разбудил до этого дремавшую во мне любовь и параллельно жуткий страх упасть в глазах общества. Так искренне я никогда до этого не улыбалась! Но теперь всё осталось в прошлом. А между своих мыслей я всё же иногда отмечаю, что дорогие туфли скользят по неуспевшей высохнуть траве. Была гроза. Ах, как это символично: природа отразила всё моё внутреннее состояние в этом могучем и пугающем своей силой явлении. С каждым новым оглушительным ударом сердце в моей груди словно останавливается. При очередной яркой вспышке я вижу лица, устремлённые на меня. Я снова испытываю тот же самый страх, как и тогда, на площади. Наконец-то я смогла подняться в гору. Гробовая тишина. А где-то внизу слышен лёгкий шум реки. Взглядом обвожу наше место, цепляясь за каждую соломинку, каждую веточку. Здесь прошли мои десять дней счастья... В голове множество мыслей; одна хуже другой. Отныне я страшная грешница, я предала своего мужа, свою семью. Я осмелилась полюбить другого, будучи замужней женщиной. Всё это очень сложно. Мои чувства, то, чем я живу, это губит меня. И у меня больше нет сил. Запутавшись, я больше не могу покинуть лабиринт, который создала своими руками. Ах, что же делать? Разве может быть выход из этой сложившейся ситуации? Разве Господь Бог сойдёт до жалости к такой, как я, и ниспошлёт мне озарение? До сих пор помню, как всё произошло, картинка последних событий чётко стоит перед моим взором. Первые несмелые капли дождя, люди толпятся под наполовину разрушенной террасой. Со мной тогда были муж с сестрой и свекровь. У-у, змея подколодная! Я буквально кричу эти слова в пустоту, а наружу вырываются громкие, совсем не приличные рыдания. Падая на колени, бью руками по земле, не думая о том, что испачкаются дорогие юбки и что земля забивается под ногти. Кому какое дело до моего внешнего вида, если они не видят моих мук! О свекровь моя, маменька, это вы должны гореть в геене огненной, что в тот день так явно показалась моей блудной душе! Вы олицетворяете всё зло, что есть на Земле! Начинается дождь... снова... Я поджимаю под себя ноги, а усилившийся ветер окончательно растрепал мои тёмные волосы, которые теперь так нагло лезут в лицо. И пальцы немеют, и хочется кричать. Внутри все очень пусто. Будто меня вылили. Будто выпотрошили. Я слишком сильно чувствую всю боль. Она не уходит. Накатывает, накрывает меня волнами и не желает уходить. Возможно, я весьма для нее привлекательна. Сердце бешенно колотится в груди, виски будто бы сжали тисками. Мне хочется выть. Во вспышке молнии я вижу знак, он манит меня за собой. На подгибающихся ногах я несмело плетусь к обрыву. А ветер, словно нарочно, сильнее толкает меня в спину, будто говоря, что смерть - мой единственный шанс на спасение. Я подхожу к обрыву и замираю. О, как прекрасен сей вид! Гроза всегда пугала меня, но сейчас... сейчас она дарит мне свободу. Я мечтала летать подобно птице и кажется, что у меня появляется такая возможность. Я уже чувствовала ту боль, что принесут мне прибрежные камни, видела то, каким будет моё тело после падения с высоты... Воля моя слабела с каждой секундой, в какой-то момент я уже была готова снова разразиться рыданиями, и умолять кого-то, кого сама не знаю, о прощении, о счастье для себя и моего милого. Но я понимаю - назад пути нет, мне нужно преодолеть себя, во что бы то не стало! Я хочу сделать шаг, но вся трясусь. Не так легко решиться на такой тяжкий грех и прервать жизнь, данную Богом. Нет, мне не жаль уйти из этого мира, он ничего не принёс мне кроме горя и разбитых надежд. Однако жаль всё-таки, что я никогда больше не увижу моего милого Бориса, не смогу прикоснуться к нему и увидеть в его глазах ту теплоту; теплоту, которую доселе не замечала больше ни в ком другом. Интересно, будет ли хоть кто-то сожалеть о моей ранней кончине? Или я всё же никому не нужна в этом страшном доме? Может, я достаточно натерпелась на Земле, теперь настало время предстать перед Богом? Я всё же делаю шаг вперёд, расставляю руки, как крылья перед полётом, наконец-то я свободна! Казалось, что прошла целая вечность, мне снова стало страшно, но... Но теперь мои мучения окончены. Да прости же меня, Боже!