Пути к спасению

Наступила полная тишина. Рассевшись по своим местам, парни переглядывались, не смея заговорить. Даже Алби задумчиво тёр подбородок, хмуро смотря в пол. Томас сидел на ящике, сжав ладони в замок. Напряжение было невыносимым. В такой тишине были слышны отдалённые разговоры глэйдеров в Хомстеде и рядом с ним. Мысли парня постепенно уносились далеко от Собрания, кружась вокруг Марии. Возможные последствия её прибытия. Выгоды, потери. Польза, вред. Он чувствовал, что половина будет против. Активнее всех выступит, конечно, Галли. В его диком взгляде это было заметно невооружённым взглядом. Парень посмотрел на Минхо, сидящего напротив Томаса. Тот с хитрым прищуром смотрел на бегуна, а поймав его взгляд покачал головой. Он ещё был вспотевший и, видимо, ничего толком не понимающий. Томас вздохнул, прикрывая глаза. - Итак. На сегодня вопрос всем известен. Что делать с девчонкой? - Алби открыл таким образом собрание, поднимая взгляд. - Мы не знаем, что она могла понести за собой. Думаю, её надо отправить в Лабиринт, - пожал плечами Галли, несомненно, взяв за собой право высказаться первым. Томас напрягся. Такое заявление его не радовало. И, кажется, Ньюта тоже: - Сбрендил? - возразил блондин. - Не думаю, что девчонка может нас всех ночью перерезать, как цыплят. Даже самый хилый из нас сможет её уложить на лопатки. Пусть остаётся. Среди прочих кураторов прошлась волна ропота. Сердце у Томаса заколотилось быстрее, а лбу выступили капельки пота. - Но я и Чак прибыли сюда последними, до неё. Даже те, кто прибыл сюда до нас - на них подозрения не падали, потому что они были парнями. А на неё кинули всё разом из-за другого пола. Это глупо! - Томас сам не понял, как слова успели вырваться быстрее, прежде чем он хорошенько подумал. Он прикусил язык, почувствовав на себе раздражённые взгляды, поскольку слова ему не давали. - Говорить будешь потом, шанк, - грубо одёрнул его Алби. - Минхо? - Слушайте, я ещё не врубился толком, чё с этой девчонкой такого ужасного, поэтому ничего конструктивного не могу сказать. Оставьте её, вам плохо будет что ли? К тому же, это дев-чон-ка, - сказал бегун, на последних словах ухмыляясь (Томас при этом только поджал губы). Парень не слышал, как Алби опрашивал остальных кураторов, но одно он мог сказать точно - мнение было неоднозначным, и в итоге одна половина была за то, чтобы оставить Марию в Глэйде, другая - за Изгнание. Окончательное решение было за Алби. Он долго думал, заставляя Томаса волноваться сильнее. Парень уже был готов к резкому обрыву внутри него, когда вердикт будет страшным для него и Марии. - Держим в Кутузке до завтрашнего дня. Потом я проведу Экскурсию и пущу по кураторам, как положено. По жилам заструилось облегчение, возвращая клеткам кислород, а нервам спокойствия. Томас вытер пот со лба, поднимаясь на ноги. Он и не думал, что Алби оставит девушку здесь. А Ньют с довольной ухмылкой смотрел на Галли, что готов был лопнуть от злости. Ясное дело, что он недоволен вердиктом лидера. Ничего, побесится и смирится. - Что ж, это хорошее решение, - Минхо встал, положив руки на пояс, и посмотрел на Алби. - Если она только подумает о том, чтобы нарушить наш уклад, то ошейник с её останками мы сожжём после её Изгнания, - сухо дополнил Алби, выходя из зала Совета. Минхо двинулся за ним, на ходу говоря: - Ты действительно её хочешь выпихнуть, если она накосячит? - Да, - твёрдо сказал лидер, не смотря на бегуна. - ... Только потому, что она девушка, - усмехнулся Минхо, хлопнув Алби по плечу и идя вперёд. Томас шёл за ними, немного сникнув после этих слов. Всё же, решение оказалось таким, каким он его и представлял. Мария сможет нормально жить среди ребят. Это было главным. Парень хотел навестить девушку и рассказать ей решение Совета, но Алби скомандовал отбой. Пора было ложиться спать. Чак его уже ждал возле Хомстеда. Ребята выбрали уютное местечко возле покосившегося домишки, легли на траву и практически сразу уснули. Мария хотела дождаться Томаса, но поняла, что это бесполезно - ночь стала темнее, звёзды ярко и грустно мигали сквозь прутья окошка. Девушка только прислонилась спиной к углу Кутузки, кутаясь плотнее в кофту, и постепенно уснула. По щеке прокатилась холодная слеза.