Три "К"

На следующий день в понедельник Стивен даже не стал дожидаться Вернера, чтобы поехать вместе на работу. Он отвез дочку в школу и, не торопясь, направился в контору. Припарковался и пошел в фойе вызывать лифт. Неожиданно сзади подошла Джейн и как-то очень сдержанно и нервно поздоровалась с ним. В гробовой тишине они дождались пока подъедет лифт и направились внутрь. — Стойте! — послышался окрик от входа. Томас весь всклокоченный, все еще в темных очках, запутался во вращающихся дверях и пытался обратить на себя внимание. Джейн вздрогнула от этого голоса и просто внесла растерявшегося Стивена в лифт. Она судорожно жала на кнопку нужного этажа и оглядывалась через плечо. Пока бухгалтер повернулась спиной к Стиву, Мюллер выставил средний палец в международном жесте в сторону Вернера. — Ми-истер Мю-юллер... — ошеломленно протянул тот. Лицо Тома вытянулось, будто бы он и представить не мог, что Стивен знает такие неприличные жесты. Вернеру не хватило буквально нескольких сантиметров, чтобы попасть в лифт. Дверцы кабинки закрылись прямо перед носом зама и Стив увидел в отражении зеркальной поверхности, что Джейн тоже показывала Томасу оттопыренный средний палец. Стивену захотелось и засмеяться, и взреветь одновременно. Прошла пара часов, как он проснулся, а уже успел испытать весь спектр эмоций, которые раньше посещали его в лучшем случае в течение целого дня. «Походу, меня климатит от всего этого», — Мюллер пошел в кухонную зону за утренней порцией кофе. — Стив, ты поговоришь со мной или нет? — всклокоченный Том подскочил к нему и попытался заглянуть в глаза. — Вы что-то хотели, герр Вернер? Отчет за выходные я отправлю вам к обеду. А сведения по поставкам будут готовы в лучшем случае во второй половине дня, — он прошел мимо, не глядя, и направился в свой кабинет. — Ладно. Я понял, — грустно кивнул в удаляющуюся спину начальник. Всю неделю они не разговаривали. Стивен очень удачно уходил от вероятных встреч в коридорах, да и сам Томас специально не старался с ним встретиться. Ближе к концу недели все узнали, что половине коллектива дают несколько дней отдыха без содержания. На электронку приходили сообщения от зама, но только на рабочие темы. Никаких намеков на то, что произошло между ними, не было и в помине. И Мюллер уже начал подумывать, как аккуратно и безболезненно вернуть их отношения на ту стадию, когда они вместе проводили время без романтической подоплеки. Все-таки ему не хватало общения с Вернером. Его веселого и легкого нрава, колких замечаний, толкового совета или просто дружеского присутствия рядом. Да и Кетрин все чаще спрашивала, когда придет дядя Том. Она тоже скучала без него. Хоть отец и запретил ей звонить соседу, но подозревал, что те втихую переписываются и созваниваются. В пятницу вечером Мюллера в свой кабинет позвал гендир на «конфиденциальный разговор», как тот выразился. Стив и забыл, когда такое случалось, но еще больше удивился, когда застал начальника одиноко сидящим в полутемном кабинете. Горела только настольная лампа, и даже компьютер был выключен. Директор при таком освещении казался еще старше своих немалых лет. Он вертел в руках фужер, а перед ним стояла недопитая бутылка виски. — Присаживайся, — устало предложил хозяин кабинета. Чувствуя, что разговор будет не из приятных, Стивен сел напротив и отклонился назад, чтобы освещение не попадало на его лицо. — У меня плохие новости для тебя, да и для всей конторы в целом, — шеф натужно наклонился, достал из стола другой стакан и поставил его перед посетителем. Налил на три пальца, пролив несколько капель на стол, чем подтвердил опасения Мюллера. Старикан был пьян. И прилично. — Поставки с Востока прекращены, рынок сбыта урезан практически наполовину. Мы прогораем и очень стремительно. Ты и сам это знаешь. Чудо, на которое я рассчитывал, когда брал на работу Вернера, не произошло. Пока там, — он покрутил пальцем, показывая на потолок, — выясняют, у кого, что больше выросло — нам приходится расхлебывать результаты их прежних решений, — гендир тяжело вздохнул и сделал приличный глоток из стакана. — Последняя надежда на Томаса. Если Вернер сможет протащить от старых поставщиков через все границы и кордоны хотя бы часть необходимого нам сырья, то можно надеяться, что фирма не загнется в предсмертных конвульсиях. Стивен насторожился. — Вернер уезжает? — Да. У него везде знакомые и друзья друзей. А если нет, то по крайней мере сможет договориться с таможней, или кто там еще захочет денег срубить. В старые времена его бы называли контрабандистом, — старик невесело хихикнул. — Дожили. Работа всей фирмы зависит от одного человека. — Томас справится, — заверил страдающего начальника Мюллер. — Он слов не ветер не бросает. — Очень на это рассчитываю. Но это еще не все плохие новости. Даже если у Вернера все получится, это не значит что все в ажуре останется. Придется сокращать людей. Людей, которые столько лет отработали на этом производстве, столько сил и энергии потратили на то, чтобы наша фирма приносила доход и налоги этим... — он опять покрутил пальцем в воздухе. — Вернер просил за тебя, но я сказал, что это только на твое усмотрение. Я же знаю, каким ты можешь быть упрямым. — Когда он уезжает? — этот вопрос волновал Стивена больше, чем предстоящее увольнение. — Сегодня. Вечером. Даже домой не будет заезжать. Чемодан здесь уже пару дней держит. Ждал подходящего времени. Сегодня все решилось, он отмашку получил — звонил кто-то… — Все будет хорошо, — скорее успокаивая себя, чем начальника, ответил Стив, подскочил со стула, одним залпом махнул алкоголь, скривился и рванул на выход. Уже в дверях тормознул и спросил, больше для успокоения совести. — Вы еще о чем-то хотели со мной поговорить? — Нет, Стивен, иди. Прости, если что… Но этого его подчиненный уже не слышал. Мюллер выбежал из кабинета начальника и, ничего не видя перед собой, влетел в туалет. Там навалившись на умывальник, уставился на свое отражение. «Он уезжает. И неизвестно куда. И неизвестно на сколько. И неизвестно, как у него там все сложится». Мысли нестройным хороводом неслись в голове. Паника исподволь подкрадывалась и старалась заглушить разумные доводы и факты. Все попытки рационально оценить ситуацию разбивались об одну единственную фразу: «А если…» Тут фантазия у Мюллера зашкаливала. Воображение подсказывало картинки, от которых у него волосы вставали дыбом от страха. Он набрал в ладони холодной воды — ополоснул лицо. От алкоголя щеки раскраснелись, глаза блестели, в ногах возникла подозрительная слабость. «Если я сейчас не решусь, то не сделаю этого никогда», — странная мысль промелькнула в сознании и затаилась, ожидая, когда ее смысл дойдет до адресата. Стараясь не начать анализировать свое и без того странное поведение, Стивен подошел к лифтам и нажал кнопку вызова. Почему-то вспомнилось горячее дыхание Михаэля и то, с каким жаром он рассказывал о Томасе. «Когда он сильно накосячит, ты заставь его, вынуди, сделать тебе минет. Он в этом не просто любитель. Профессионал! Без моей помощи конечно же не обошлось, но все же… А еще лучше сделать это в нестандартной обстановке. Неожиданно, чтобы он сам не догадывался. Это будет такой взрыв!! Такие эмоции!! Надолго запомнится». Мюллер зашел в аптечный киоск на первом этаже и купил предметы, которыми он уже и забыл, как пользоваться. На автопилоте поднялся к себе, прихватил из своего кабинета полотенце, смену белья, свежую рубашку. Все это лежало для экстренного случая, который кажется наступил, и, не оглядываясь по сторонам, пошел в душ, находящийся на два этажа ниже. Когда ноги принесли к кабинету Вернера, было уже достаточно поздно. Основная масса сотрудников ушла домой, некоторые решили отпраздновать начало длинного уикенда, кто-то еще остался на рабочем месте, но в коридорах было тихо, никто не разговаривал, не ходил. Мюллер вошел без стука к Томасу и застыл, боясь поднять взгляд. — А, Стивен, — почти равнодушно отозвался хозяин кабинета. — Не ушел еще? Я тут тебе сообщения отправил. Нужно будет пару отчетов сделать, но это не к спеху. Пришедший собрался с мыслями и посмотрел на Томаса. Тот перебирал что-то на столе и активно делал вид, что очень занять этим важным делом. — Ты что-то хотел? — чуть слышно спросил Вернер. — С-сделай… это, — язык отказывался работать в обычном режиме. — Что? — Сделай, как она тебе делала… Руки Томаса застыли, так и не поставив папку на место. Он поднял растерянный взгляд, не веря в то, что только что услышал. Мюллер жался в дверях, упираясь в сложенные за спиной руки. — Я правильно расслышал… — Том потянулся к галстуку, ослабляя узел, чтобы легче было дышать, — ты хочешь сделать это со мной? У Стивена пересохло во рту. Он, не отрываясь, наблюдал, как Том не торопясь снял пиджак, повесил его на спинку стула, огладил, стряхивая невидимые пылинки. Галстук шелковой лентой скользнул на стол. Вернер шагнул к Стиву и встал впритык, перекрывая возможность сбежать, хоть никто и не собирался делать это. — Ты уверен? Я ведь не отпущу тебя. — Не отпускай, — Мюллер заворожено смотрел в потемневшие от желания глаза. Последние слова проглотили требовательные губы. Язык скользнул в приоткрытый рот, Стив поплыл навстречу желанию. То, что это было не только чужая, но и его жгучая, раскаленная страсть, он пока старался не думать. Стивен обхватил стриженный затылок Тома и с силой прижал к себе, не замечая, что требовательные руки уже почти рвут пуговицы на рубашке. Моментально опять вспотел. "Можно было бы и не ходить в душ", — запоздало подумал Стив, чувствуя, как взмокли подмышки. Томас резко стянул в его плеч мешающую одежду, и послышалось, как оторванный кусочек пластика со щелчком отлетел в стену. Вернер начал вылизывать, выцеловывать щеки, подбородок, шею своего любовника и со всего размаха втолкнулся в него пахом. С тихим охом Стива отбросило на дверь. Он облокотился на нее, так как ноги совершенно не держали. Почувствовал, какое желание вызывает у Томаса и это заводило еще больше. Вернер, получив полную вседозволенность, не стеснялся в реализации своих желаний. Ему, наконец, открыли доступ к желанному телу, и сейчас можно воспользоваться этой редкой возможностью. Влажные поцелуи скользнули ниже. Пальцы немного поплутали в районе паха, чтобы освободить плоть от ненужной в данный момент преграды, и брюки упали с тихим стуком на пол. Том вобрал член Стивена с той страстью и жадностью, словно от этого зависела его жизнь. Тот не выпускал его затылок из рук. И когда почувствовал, какая влажная жара и необузданная энергия бьет через край, то и сам не смог долго сдерживаться. — Стой, ... подожди, — судорожно выдыхая, пробормотал Стив и постарался отодвинуть Тома от себя. Но Вернер накрыл его руку своей и с силой сжал. Вторая рука надавила на пах и Стивен опять толкнулся спиной в полупрозрачную дверь. Его судорожно согнуло пополам, и давно не сдерживаемая страсть выплеснулась наружу. Томас принял все полностью. С тихим довольным причмокиванием, проглотил то, что не смог долго сдерживать Мюллер. Он отпустил его бедра и Стивен опустился на пол рядом, с трудом переводя дыхание — Как быстро, — счастливо улыбаясь, прокомментировал Томас, — и как много. Ты специально для меня столько копил? — он вытер сперму с подбородка. — Заткнись, — смущенно пробормотал Стив. — А ты заткни меня, — посоветовал Вернер. В ответ Мюллер ухватил его за грудки и подтянул к себе. Поцелуй был долгий, с привкусом семени. И Стивен почувствовал, что у него опять появилось желание. Он выразительно глянул на пах партнера, который уже стоял дыбом, и поинтересовался: — У меня в кармане лежат маленькие резиновые изделия. Ты поможешь мне их сегодня использовать по назначению? Том удивленно воззрился на него, потом быстро поднял на ноги и толкнул на стол. Мюллер оперся животом и прислушивался к шебуршанию за спиной. Брюки, белье, носки с ботиками Томаса отправились в сторону. Вернер опустился на колени и положил одно колено Стива на столешницу. — Ты что?.. — попытался остановить его Мюллер, но теплый, влажный язык уже скользнул от мошонки к анусу и легкий укус за ягодицу выбил из него всякий праздный интерес к тому, что с ним делают. Непроизвольно прогнулся в пояснице, подставляясь под ласки, и ахнул настолько похотливо, что даже сам засмущался. — М-м, — протянул Томас, — Сладулька. Дальше все походило на серьезное гей-порно, одно из тех, которые Стивен втихую проглядывал, закрывшись у себя в спальне и натянув наушники. То, что с ним творили, не подпадало ни под какое описание, которое ему приходилось испытать за всю свою жизнь. Он даже и не понял, сколько пальцев у него внутри. Это было настолько возбуждающе и чувственно, что время сузилось до одного терабайта жгучего желания, страсти и наслаждения одновременно. И когда его перевернули на спину, Мюллер уже с трудом мог вспомнить, как его зовут и сколько ему лет. — Прости, Сладулька, я больше не могу, — прошептал Том и вошел в него сразу и во всю длину. Стив задохнулся. Боль, вожделение, пыл, все сплелось в тугой узел эмоционального взрыва. Сколько минут это длилось, он не помнил. Только когда кончил, судорожно вздрагивая, крича имя Вернера и цепляясь за его плечи, время и пространство вернулось на свои места, и он почувствовал, как Том целует его влажные глаза, опухшие, обкусанные губы, покрасневшие скулы, приговаривая: "Прости, прости, я не сдержался. Ты такой потрясающий, такой сладкий, такой невероятный..." В дверь резко постучали и, не дожидаясь ответа, в кабинет неожиданно ввалился гендир в сопровождении нескольких сотрудников, в количестве восьми-девяти человек, которым не посчастливилось вовремя свалить домой. Все дружно застыли на пороге в немом ужасе. Вернер приподнял голову Стива и прижал к груди, чтобы его лицо не попало на обозрение публики. Но, то, что у кого и куда кому вставлено, было понятно и без наглядных объяснений. Джейн, которая тоже затесалась в этой команде поддержки, истерично всхлипнула и выскочила за дверь. Вся остальная "кавалерия" предпочла скрыться из кабинета, пятясь задом и только один директор прикрыв глаза, будто от яркого света, пробормотал: "Мы тут хотели... в добрый путь... пожелать..." и тоже вывалился из кабинета спиной вперед. Стивен сначала сдержано хмыкнул, потом прыснул в кулак, чувствуя какой спектакль происходит за его спиной. — Ты — это нечто, — улыбаясь и целуя, прокомментировал Томас. — Да уж, — невнятно протянул Мюллер, сидя на столе. Он пытался застегнуть на себе рубашку и бестолково вытряхнуть белье из брюк. — Мой авторитет полностью и бесповоротно загублен. — Жалеешь? — незаметно наблюдая за партнером и закусив губу, спросил Томас. Стивен прислушался к своему внутреннему голосу. Он, голос, все еще пребывал в нирване и не хотел отвечать на рациональные вопросы. — Неа, — довольно ответил Мюллер, расплываясь в счастливой улыбке. — Все у нас с тобой не как у людей, — Вернер подошел к нему и помог заново застегнуть правильно рубашку, потому что нескольких пуговиц не хватало, а Стив этого еще не понял, когда пытался одеться. — У меня такси через пятнадцать минут. Я тебя даже домой проводить не смогу. — Боишься, что я потеряюсь? — пошутил Мюллер. — Всего боюсь, — честно признался Том. — Я приеду через неделю, но могу задержаться. Звонить не получится, только сообщения слать останется. И вообще, — он обнял, зарылся лицом в волосы Стива, — я уже скучаю. Мюллер положил руки на его щеки и, заглядывая в глаза, успокоил. — Ты знаешь, где меня искать. Я буду ждать тебя каждый день. Прощальный поцелуй затягивался. Телефон у Вернера уже несколько раз звонил, сообщая, что прибыло такси. Не скрывая досаду и сожаление, он оторвался от любимого человека, схватил чемодан и, не оборачиваясь, выскочил за дверь. Мюллеру ничего другого не осталось, как со вздохом сползти со стола, собрать вещички и не торопясь последовать в том же направлении. Когда спускался на лифте, кабинка остановилась и в нее вошла Джейн. С покрасневшими глазами, сильно расстроенная. Увидев, с кем ей придется находиться в замкнутом пространстве, встрепенулась, выпрямила спину и состроила умиротворенное выражение лица. Не выдержав и минуты тишины, открыла рот. — А Вы знаете, кто Вернеру фингал под глазом поставил? — Знаю, Джейн. Все я про него знаю, — устало отмахнулся от нее мужчина и вышел на парковку. Томас не приехал через неделю. И через десять дней тоже. Слал смс примерно одного содержания «все хорошо», «очень скучаю» и даже от этих скудных сообщений у Стивена начинало бешено биться сердце и краснеть щеки. Он много гулял, часто заходил в булочную к Марте, которая до сих пор не нашла себе помощника и все это наводило на интересные размышления. Хоть Мюллер и старался не нервничать и не переживать за Тома, но какой-то внутренний тремор не оставлял его. Даже боли в животе отошли на задний план, благо обезболивающее всегда находилось под рукой. Кетрин тоже скучала, часто спрашивала, когда она сможет опять сходить в зоопарк. Отец не знал, что ей ответить на этот вопрос. На работе появлялся только для галочки. Работал спустя рукава. Гендир его не напрягал, да и вся контора застыла в каком-то ожидании. Это всеобщее болото уже начало раздражать и утомлять. И только по прошествии двух недель неожиданная суматоха у кабинета начальника заставила Стивена раскрыть глаза и подойти ближе, чтобы узнать причину сборища. Вернер стоял, облокотившись бедром о стол директора, и что-то весело рассказывал присутствующим. Их непосредственное начальство смотрело на него влюбленными глазами и ни грамма не смущалось от своего непрофессионального поведения. Все пришедшие были радостно возбуждены и не скрывали восторженного восхищения приехавшим. — Герр Мюллер! — счастливо вскрикнул Томас. — У меня получилось! Я протащил эти фуры и контейнеры. Теперь Вы не останетесь без своего любимого пива. — ТЫ!! — Стивен рванул, пробираясь сквозь толпу почитателей, совсем не радостно рявкнул на него и схватил за грудки. — Ты… — в боку прихватило так, что его согнуло пополам. Он одну руку прижал к животу, а второй не отпускал Вернера, — …ты… — пискнул уже в конце. — Стив? — забеспокоился мужчина. — Стивен? Где у тебя таблетки? Ты меня слышишь?! Сладулька?! Кто-нибудь вызовите врача! Но этого всего Мюллер уже не слышал. Мир окрасился красным цветом, потом все вокруг резко почернело и утащило его в болезненное небытие. * * * Стивен Мюллер с трудом проснулся и попытался открыть глаза. Ощущения были как от очень плохого похмелья. Спать хотелось немилосердно, но когда закрывал глаза, то слышал, как по бумаге скрипит карандаш. И это раздражало еще больше. Но высказать свое возмущение не получалось. Горло саднило и першило. Хотелось пить и тишины. Он сфокусировал взгляд и с интересом наблюдал, как его дочь сидела за небольшим столом и что-то рисовала. Перед ней стояла тарелка с виноградом, а она отщипывала по ягодке и клала себе в рот, чем больше всего удивила отца. «Надо же. Фрукты ест. Не из-под палки. Сама», — более связные мысли появились в его голове. — О, пап, ты проснулся? — дочка заметила, что он зашевелился и подошла, прихватив листок. Мюллер перевел взгляд на комнату. Это было светлое незнакомое помещение. Он лежал на широкой кровати, сзади стояла какая-то мигающая аппаратура, а из вены торчал катетер. — Где?.. — с трудом просипел он. — Мы в больнице, пап. У тебя приступ был на работе, сознание потерял. Сюда на машине с мигалками привезли. Прооперировали язву. Дедушка с бабушкой вышли с врачом поговорить. Сейчас отдыхай. Дядя Томас обо всем позаботился. — А где он? — Тут спит. На диванчике, — дочка показала на дальний угол комнаты. Там свернувшись в три погибели, подтянув длинные ноги и положив голову на подлокотник, спал Вернер. — Давно?.. — Только заснул. Он не спал, как тебя сюда привезли. Вторые сутки пошли. А уж сколько до этого не спал и не знаю. Она аккуратно прилегла рядом с отцом и положила голову ему на плечо. — Что рисуешь? — Нам задание задали. На тему «Где живет электричество», — объяснила девочка и показала свой листок. Там были нарисованы два электрических столба, провода, которые должны быть натянуты между ними, были разорваны, и мальчик, у которого волосы стояли дыбом. Мальчик держал в руках обрывки этих проводов. Вверху рисунка ярко красным выведена угрожающая надпись: «Он хотел знать, где живет электричество!» — Дядя Томас подсказал? — догадался Стивен. — Угу, — пробурчала Кетрин. — Пап, давай я всегда теперь фрукты и овощи есть буду. И учиться буду на "отлично". И посуду мыть без напоминаний. Только... — она запнулась, голос дрогнул, — давай ты не будешь больше болеть. Девочка хлюпнула носом и тихонько заплакала, отец положил руку на ее головку и гладил, успокаивая: — Не буду я больше болеть. Обещаю. И не надрывайся ты так с учебой. Это не обязательно. А по поводу фруктов-овощей я очень даже не против. Да и с посудой можешь сильно не напрягаться. Отец нашептывал ласковые успокаивающие слова, а она тихонько плакала. Беспокойство и тревога за родного человека, наконец, отошли на задний план и дочка не смогла сдержать нахлынувшие эмоции. Когда она успокоилась и перестала судорожно всхлипывать, Мюллер подтянул ее лицо поближе к себе и поцеловал в лоб и в заплаканные глаза. — Я больше не буду так себя запускать. Обещаю. — Дядя Том тоже так сказал. Что будет следить за твоим здоровьем. — Ох, уж этот дядя Том, — Стив перевел взгляд на кушетку, на которой спал предмет их обсуждения. — Знаешь, — шепотом продолжил отец, — он предложил нам жить вместе. — Вместе? Как семья? — переспросила Кетрин. — Да. — Он тебе нравится? Стивен кивнул, закусив губу, чтобы сильно не лыбиться. — А можно вслух ответить, — послышалось из угла. — А то мне не слышно, как вы тут планы на будущее строите. И без меня. Вернер поднялся и с хрустом потянулся, разминая перекошенную шею. — Я тоже хочу участвовать в ваших дебатах, — он подошел к койке и так же осторожно прилег с другого краю, как и Кетрин. Томас помог приподняться Стиву и устроил его голову у себя на плече. — Ну? Что решили? — Ты принят, — все еще смущаясь, кивнул пациент. — Ты же все равно от нас не отстанешь. — Конечно, не отстану, — не стал спорить с ним Том. Он уткнулся носом в висок своего соседа и поцеловал. — Надо быть полным придурком, чтобы пройти мимо такого лакомого кусочка с таким замечательным спиногрызом, — он дернул Кетрин за хвостик на голове. — И не волнуйся ты так, — успокоил мужчина. — В этой жизни не получился классический вариант набора XY и XX хромосом, значит до следующей подождем. — Ты меня и в следующей жизни донимать будешь. — Обязательно, Сладулька, — Вернер поудобней устроился на койке, осторожно придерживая голову Мюллера. — А можно без сюсюканья? — Привыкнешь. Спи уже. Болтаешь много. Когда дедушка и бабушка Кетрин осторожно открыли дверь, чтобы не побеспокоить находящихся в палате, им предстала забавная картина. На большой койке лежали трое. С края примостился Вернер, на плече которого лежал их сын. Том одной рукой приобнимал его голову и носом уткнулся в волосы. А другой рукой придерживал Кетрин, которая для удобства закинула на отца ногу и обнимала обоих мужчин. Тихонько посмеиваясь, родители вышли и закрыли дверь. Кажется, одной проблемой в жизни их сына стало меньше.