***
— Скажи, зачем тебе я? — Голос немного дрожал. Во рту пересохло. Мой голос отразился от каменных стен, и ещё секунду я слышала его эхо в камере. — Не знаю точно. — Пожав плечами, отозвался Наоки. Он всё это время сидел на полу, как и я. Не спускал с меня взгляда. — Наверное, ты являешься единственным, что было хорошее в моей жизни. А сейчас, я понимаю, что ты была всегда единственным, что мне нравилось в жизни. Закусив губу, я рассматривала блондина. Это всё казалось мне неправильным. Это всё должно быть не так. Он не должен говорить мне этих слов, не должен был приходить сюда, не должен был забирать меня сюда. Просто не должен был. Но ему хотелось. — Извини меня, Лин. Извини, но я не могу по-другому. — Парень поднялся, и направился к выходу. — Выиграет лишь кто-то один. И только победитель выйдет живым отсюда. — Дверь за ним закрылась, и его шаги разнеслись по коридору. Ещё несколько мгновений я не сводила взгляда с двери. После, отвернувшись, заметила еле заметный отблеск на полу. Подойдя ближе, взяла в руки метал. Ключ. Осознавая, что происходит, снова посмотрела на дверь. Засов не задвигали.***
Мефисто остановился первым. Рин едва не налетел на него. Увидеть ничего не удавалось. Но в этот момент Окумура уловил знакомый запах. Малина. В этот же момент брюнет покрылся синим пламенем, освещая пространство коридора довольно на продолжительно расстояние. Впереди, в шагах десяти, стоял обладатель запаха малины. Парень был в черном, как и в прошлые встречи, но на голове не было капюшона. Светлые волосы никак не давали до конца поверить, что именно этот парень является зачинщиком всего, что происходило в их жизни на протяжении длительного времени. Из-за него умерла Лин, но благодаря ему — воскресла. Он столько раз пытался убить Рина, что кроме ненависти ничего не осталось. Так он ещё и Лин забрал, лишь подливая масло в огонь. Демон ничего не предпринимал, просто стоял, и рассматривал Рина и Мефисто. На мгновение полу демон заметил в его взгляде грусть, ожидание конца, желание закончить всё это побыстрее. Но он списал это, на желание парня обмануть их. Рин неуловимым движением вынул Курикару из чехла, и направил его на демона. Сгусток синего пламени направился в блондина, но тот не двинулся с места. Огонь растворился, так и не достигнув цели. В этот момент Фель напал на противника, когтями разрывая кожу на груди. Одежда не была ему преградой. Соглашение больше не действовало, блондин нарушил свою часть сделки. Мефистофель, двигаясь так быстро, что уследить нельзя было его движений, оказался за спиной парня, и прошелся когтями по его спине. Демон был растерян, и не мог ничего поделать. Мефисто занес руку, чтобы вспороть горло демону, но за секунду до этого его остановил крик. — Наоки! — Удивленно смотря на источник звука, Фель не верил, что видит Лин. Рин тоже не верил своим глазам. Наоки улыбнулся, и в уголках его губ показалась кровь.***
— Нет! — Они не должны убить его. Никто не должен! Со всех ног я побежала к ним. Сил было мало, но я не жалела их. Нужно прекратить всё это раз и навсегда! — Лин… — Прошептал Рин, но всё моё внимание было привлечено к Мефисто и Наоки. Было сразу видно, с каким трудом Фель сдерживает себя. — Почему? — Только и спросил Мефистофель, как Наоки схватил его за горло, оказавшись за спиной. Рин не мог напасть, не задев старшего брата. — Ты помнишь, что я сказал. — Утвердительно проговорил блондин, сильнее сжимая руку на горле мужчины. Слишком близко к артерии. Когти медленно вспарывали кожу на горле Феля. Наоки улыбался своей безумной улыбкой. На внутренней стороне губ и по уголкам была видна кровь. — Да, помню. — Я слабо улыбнулась в ответ. И в следующее мгновение выпущенный мною кинжал из обсиданного стекла оказался в горле Наоки. Он упал. Еще несколько секунд мы смотрели друг другу в глаза, и он улыбался. Улыбался с благодарностью. А после, некогда яркие карие глаза превратились в лишенные жизни стекляшки. Жизнь покинула его. — Почему ты остановила меня? — Голос Феля прозвучал словно вдалеке. Сложно было поверить, что Наоки мертв. Я и не могла. — Эту роль я должна была взять на себя. Однажды я убила его, теперь он хотел этого сам. Думаю, поэтому он и забрал меня. — Развернувшись, я пошла к лестнице, ведущей наверх. Шум, доносившийся из противоположной стороны коридора, сообщил, где именно она находится. — С чего ты взяла это? — Спросил Рин неуверенно. Его шаги раздались за моей спиной. Фель не спешил. Думаю, он тоже понимает, что так будет правильно. — Он сам оставил мне кинжал.***
Мефисто потерянно смотрел на пейзаж по ту сторону стекла. Алое небо, выжженная земля. Столь привычные его глазу места, но он отвык от них. Холодная плита подоконника не давала ему уплывать слишком далеко в своих мыслях. — Что-то ты зачастил сюда. — Низкий голос раздался за его спиной. Но Фель не спешил оборачиваться. Не спешил смотреть в глаза демону, который умело играет не только людьми, но и демонами. Даже своими детьми. — Ты ведь знал, что всё будет так? — Мефисто имел ввиду множество вещей одновременно. Смерть Аиды, убийство лучшего друга, восстание демонов много лет назад, и назревавшую революцию сейчас. Но также, Фель спрашивал о своей судьбе. — Скажи я об этом, всё равно ничего бы не изменилось. — Сатана остановился в двух шагах от сына. И этот момент, когда никто из них не врал и не притворялся, был как никогда ценен для обоих. — Помнится, ты когда-то говорил, что семья для тебя действительно важна. Теперь я понимаю, о чем ты говорил. — Больше не имея сил сдерживаться, Мефисто зажмурился. Так сильно, что перед глазами поплыли круги. — Я просто хотел, чтобы ты был счастлив. — Сатана пожал плечами, делая вид, что не заметил того, что происходит с его сыном. Прояви Сатана сейчас участие, Мефисто никогда не простит его. — Странное у тебя представление о счастье. — Горько хмыкнул Фель, не замечая, как лишь одна слезинка пробежала по его щеке. Но она быстро высохла, не оставив о себе и воспоминания. — Я больше не увижу её. — Никто не знает, что ждёт нас впереди. Наверное, единственное что я знаю наверняка — тебе пора сменить меня. — Еще несколько мгновений Сатана стоит за спиной своего сына, а после уходит. Ему пора передохнуть. — Ты единственный — кто знает, что будет. — Фель еле заметно улыбается, услышав в словах отца невысказанный подтекст. Огонёк крохотной надежды поселяется в его душе. Остается лишь ждать.