Вокруг очень холодно. Мороз настолько сильный, что у меня уже зуб на зуб не попадает. Лихорадочно растираю руки в жалкой попытке согреться. Тепла от этого не прибавляется. Дальше носа не видно, метель меня совсем не щадит. Еле переставляя ногами, я иду. Куда? Не знаю. Меня ведёт только чувство уверенности. Что-то ждало меня впереди.
С каждым шагом ноги всё сильнее погружались в снег, от этого я их уже не чувствовала. Кеды, шорты и майка как-то не защищали от непогоды. Упорно передвигаясь вперёд, я сгибаюсь всё ниже и ниже. Чувство того, что отведённое мне время истекает, гложет изнутри. Я пытаюсь идти быстрее, но порывы ветра просто откидывают меня назад. Время истекло, я падаю на колени...
Раздалась противная трель будильника. Высунув руку из-под одеяла, я отправила инквизитора в далёкий путь — к ближайшей стене. Поплотнее укутавшись в своё «тёплое царство», я пытаюсь досмотреть сон. Признаю, мне это почти удалось. Ключевое слово «почти». В этот момент дверь моей комнаты открылась.
— Дорогая, вставай. Опоздаешь в школу, — привычно раздался голос мамы. Возмущённо что-то пробормотав, я лишь накрыла голову подушкой. — Харука! — Стащив одеяло и отобрав подушку, мама вышла из комнаты. И так каждое утро.
Не раскрывая глаз, нащупала форму на полу и напялила её. Уподобившись зомби я встала с кровати и, прихватив сумку, спустилась на первый этаж.
Мама постоянно смеётся над моим поведением. Но перестать так делать у меня не получается. Сколько раз я пыталась уже и не сосчитать. Оставив сумку у выхода, я настроила свой навигатор на кухню. Благо, ориентир был отличный. Запах тостов ощущался по всему дому.
Встав перед вкуснятиной, я сделала глубокий вдох, наполняя лёгкие умопомрачительным запахом. Одно это стоило того, чтобы проснутся. С трудом раскрыв глаза, я оглядела кухню. Вся семья в сборе. Брат сидел и покрывал тост слоем масла, а мама суетилась с кофе. И так каждое утро. Наверное.
Два месяца назад меня сбила машина. Когда же меня доставили в больницу, моё состояние было критическим. Каталку сразу же направили в операционную. У меня было внутреннее кровоизлияние, перелом трёх ребер и разрыв селезёнки. Врачи четыре часа боролись за мою жизнь. Но в какой-то момент сердце просто остановилось. Моя клиническая смерть продлилась восемь минут. Всем известно, что мозг умирает уже на пятой минуте. И когда бездыханное тело уже отключили от приборов, и хирург направился к выходу, чтобы сообщить моей матери, что они сделали всё, что могли, я пришла в сознание. Хирург завершил операцию успешно. Я поправилась за три недели на удивление врачей. Такое невозможно, но факт. Но ещё тогда, когда я пришла в сознание в палате, я не узнала людей, сидевших у моей постели. Оказалось, что я потеряла память. Амнезия. Я не помнила вообще ничего, но врачи говорили, что раз я выкарабкалась с того света, то со временем воспоминания вернутся.
Но уже прошло достаточно времени, а я даже не начала вспоминать. Врачи говорят, что это нормально, но мне кажется, что я уже никогда не вспомню того, что было со мной до аварии.
— Чего стоишь? Не хочешь? Тогда я сам всё съем. — Голос брата вывел меня из раздумий. В подтверждение своих слов, он откусил тост с маслом. Поспешно сев, я схватила тост и вгрызлась в него зубами.
— Харука, не спеши! Подавишься ведь. — Устало вздохнув, мама вернулась к борьбе с кофе-машиной. Но та упорно не поддавалась. Вот никогда у неё не получается ладить с этим агрегатом. Моя мать — женщина тридцати семи лет. Но она выглядит очень молодо. Среднего роста с русыми волосами и тёплыми карими глазами. Каждый раз, когда она улыбается, у глаз появляются морщинки. Жаль, но в последнее время, я всё реже вижу её улыбку.
Брат — полная её копия. Ему сейчас семнадцать. Единственным отличием был оттенок глаз. У Тэцуи он был холоднее, что ли. И смотрел мой брат как-то высокомерно. Порой это жутко раздражало, но я быстро научилась контролировать свои гневные порывы. Не хотела лишний раз расстраивать маму.
Я же была, как белое пятно в этой семье. В прямом смысле. Волосы очень светлые, почти как снег, кожа — не отставала. Мне иногда казалось, что они соревнуются, кто из них окажется белее. И это тогда, когда у мамы с братом кожа имела смуглый оттенок. Глаза светло-серые. Бесцветные. Многих они пугают, некоторые даже шарахаются от меня в школе. Это не очень приятно.
Я спрашивала у мамы, почему я не похожа на неё. Но та отмалчивалась. Я же думала, что являюсь копией отца. О нём в доме не говорили. Это была запрещённая тема. В доме не сохранилось ни одной фотографии.
Быстро встав, Тэцуя направился к выходу. С братом мы учимся в разных школах. Если я училась в простой старшей школе Хариёши, то брат учился в элитной Академии Истинного Креста. Он был очень умным и смотрелся солиднее, хоть и разница между нами только год. Но при любом удобном моменте, он это подчёркивал, и ощущение, что я вряд ли налажу с ним отношения, стали убеждением. Единственным плюсом было то, что нам было по пути. Пускай ректор его Академии наглядно советовал ученикам жить в студенческом городке, Тэцуя остался с нами. Теперь каждое утро мы вместе шли на станцию, хотя в нашем положении это был скорее минус…
Подхватив сумку и перекинув её через плечо, я обулась и выбежала из дома. Тэцуя никогда не ждал меня. Но догоняла я его быстро. И всю дорогу, что шли вместе, мы молчали. Говорить было не о чем.
***
— Хару, проснись! — От неожиданно громкого голоса я подпрыгнула на стуле и в испуге подняла голову. Девушка, сидевшая передо мной, обиженно надула щёки. Милая шатенка с зелёно-карими глазами. Она приехала из Америки и немного дико смотрелась среди остальных учеников.
— Ленс, чего тебе? — Сонно опустив голову обратно на парту, я постаралась сесть как можно удобнее. Спать хотелось дико, и всё из-за этого сна, будь он неладен!
— Как чего? Эх, мне бы сюда мой сборник сказок… — Мечтательно закатив глаза, шатенка улыбнулась. И была это лыба маньяка, ибо весил этот её сборник, чуть ли не пять килограмм. Да и давненько Ленси обещала меня им треснуть. — Ладно, прощаю тебя. Кстати, а ты чего такая сонная? Вон, и круги под глазами появились. — Испытывающе разглядывая моё лицо, девушка пододвигалась всё ближе и ближе. Мне пришлось отодвинуться.
— Да ночами не высыпаюсь.
— Ночами, говоришь… — улыбнувшись самой кровожадной улыбкой, на которую она была способна, Ленс понизила голос и продолжила шёпотом. — А случаем ли не представитель Homo Sapiens не даёт тебе высыпаться? — Не знаю, что бы я ответила, но прозвучал спасительный звонок, оповещая о начале урока. Шатенка встала, направляясь к своей парте. И как только она дошла до неё, в класс зашёл учитель.
— Да уж лучше этот твой представитель, — бурча под нос, я встала поприветствовать учителя. А когда все сели, начался урок.
***
Уроки закончились на удивление быстро, и когда все уже выходили из класса, я как-то даже опешила. А когда опомнилась, то в кабинете я была уже одна. Подойдя к стенгазете, я внимательно всмотрелась в лица на фотографиях. На одной из таких были изображены я и Ленси. Радостные улыбки, сияющие глаза и полный хаос на головах. Вот такими мы были в тот день.
Помнится, когда после больницы я вернулась в школу, то заметила одну странность. Я была совсем одна. То есть меня никто не спрашивал «что случилось», никто не переживал обо мне. Тогда я чувствовала себя очень одиноко. И в тот момент мне на глаза попалась Ленс. Она сидела в стороне, одна. Мы были так похожи. Вот так мы с ней и подружились, завязав разговор в школьном кафетерии.
Я уже собралась уходить, но мой взгляд зацепился за вид по ту сторону окна. Было в нём что-то знакомое. Поддавшись порыву, я подошла ближе. На улице было тепло, и воздух, что проникал через окно в душное помещение, был немного влажным. Солнце клонилось к горизонту, окрашивая своими уже почти последними лучами сегодня облака в красный цвет. Опустив глаза вниз на площадку, на которую хорошо открывался вид, я замерла.
«Через открытое окно с улицы послышались крики. Встав, я подошла к нему, и посмотрела на источник звука.
Парень забрал у девушки ленту от формы и убегал от неё. Она же пыталась догнать его. Именно пыталась, потому что он каждый раз оказывался быстрее неё. Со стороны парка появились ещё ребята и парень бросился в их сторону. Петляя между ними, он весело что-то кричал. Девушка не отставала и когда у парня выхватили несчастную ленту, она сбила замершего от такого нечестного поворота гонщика и тот упал.
Девушка с лентой в руках что-то сказала её спасителю, наверное, поблагодарила и показала язык своему «грабителю». Над площадкой разнёсся смех.
Наверное, это весело: бегать за кем-то просто так, смеяться над падением, просто хорошо проводить время. Не бояться улыбаться, не волноваться, что из-за тебя может кто-то умереть, не бояться жить.
По щеке пробежала предательская слеза. Парень поднял голову, и мне показалось, что он смотрит прямо на меня. Спешно отойдя от окна, я направилась в общежитие. За мной ведь еще Сюра должна зайти».
Картинки замелькали так быстро, что я вцепилась рукой в подоконник. Мне казалось, ещё немного, и я упаду. Воспоминания были настолько яркими, что не возникло сомнений, что они принадлежат мне. Как бы я ни старалась, но прогнать неожиданно нахлынувшие эмоции у меня не получалось. Боль, тоска и разрывающее сердце одиночество. Слёзы сами навернулись на глаза, но попытки сдержать их увенчались успехом.
Но кроме эмоций в голове отпечатался образ того «гонщика». Чёрные волосы, тёмные глаза. Немного худощавый, и взгляд… Мне показалось, что он смотрел мне прямо в душу и видел всё.
Встряхнув головой, я посмотрела вниз. Нет, это не тот вид. Но я же давно учусь в этой школе. Может, тогда я была в другой части здания? Возможно, но… Сомнения не отступили. Да и не видела я этого парня в школе ни разу. Что-то тут не так.
Я бы ещё долго терзала себя всплывшими воспоминаниями, но резко наступивший холод заставил меня прекратить. Холод был таким же, как и во сне. Перепугавшись не на шутку, я развернулась, подхватила сумку и выбежала из класса.
