От холода до тепла

— Почему ты не поехал с ней? «Не смотри на меня так, - мысленно повторяет Эльза. - Не смотри. Не смотри. Пожалуйста, не смотри». — Она не хотела этого. Она думала, что я нужен здесь. «Она не знает, - поправляет его Эльза, кусая губы. - Мы обещали ей ничего не говорить, и Анна так и не знает...» Зеркальная гладь воды перескальзывает-перекатывается, уходя вдаль от гавани вслед за её сестрой. Шум воды смешивается с криками чаек, и Эльза чувствует соль на своём лице. От ветра. От боли. От воспоминаний. В маленькой бутылочке вальяжно переворачивается кораблик, изображая бурное покорение газированных вод "бон аквы". Эль аккуратно откладывает серебряную цепочку и сосредоточенно вглядывается в пластик. И ну как умудрилась? — Хэй, сестрёнка! - Лерой радостно распахивает дверь ногой, и девушка с удивлением смотрит на огромную груду картонных коробок, заслонивших вход в её лавку. - Подмоги мне! Эль грациозно выскальзывает из-за прилавка и спешит навстречу. — Какую снимать? - она вытягивается, вставая на цыпочки, чтобы разглядеть мужчину, скрюченного под тяжестью своей ноши. — Коробки? - Лерой смеётся. - Не, их я сам. Подмоги мне с флягой. Берёт и не открывается, не, ну ты представляешь, а? А в горле пересохло, словно в пекле. Девушка, силясь сдержать улыбку, снимает маленькую крышечку и подаёт обратно. — Надеюсь, не алкоголь? - грозно щурится она. — Нет, ну что ты, сестрёнка, обычный чай! - по почти счастливому лицу Лероя можно догадаться, что чаем там даже и не пахло... — Мистер Уэллс тебя точно уволит, - Эль аккуратно раскладывает принесённый Лероем товар по стопкам. Здесь - одежда, здесь - рыболовные крючья, здесь - надувные лодки, а здесь... корабли? - А это что? - она тыкает пальцем в ящик, доверху заполненный самыми разными крохотными суднами. Парусники. Фрегаты. Яхты. Разбросанные, с перепутавшимися мачтами, сплетающиеся парусами, тесно утрамбованные до такой степени, что если хорошенько прислушаться, можно услышать, как у них трещит отлетающая краска. В другом, более романтичном мире, можно было бы добавить "от тоски по морю". - Крис сказал тебе, - Лерой пожимает плечами. - Это барахло всё равно никому не нужно. Лерой уходит, оставляя Эль в лавке наедине с кораблями. С большими и маленькими, сломанными и изувеченными. Ну, или всё так же гордо дрейфующими среди пузырьков "бон аквы".

***

- Крючки, кхм, - парень задумчиво обводит витрину взглядом, натыкается на её ноги в замшевых серых сапожках, краснеет, смущается, отводит глаза. Эль в душе по-девчоночьи хихикает, внешне оставаясь невозмутимо спокойной. Вот ещё, даст она ему знак! - Два бронзовых "тройника" и вон тот семимиллиметровый "четверник". Она заворачивает ему покупку и отдаёт. Он касается её правой рукой, обжигающе тёплой, невзирая на промозглую холодную осень, бушующую за окном. Ей нравится холод. Нравятся снежинки, запутавшиеся в её волосах, нравится ощущать колючий ветер на своём лице. Это не причиняет ей ни боли, ни вреда. Но здесь и сейчас она чувствует его тепло. И это, кажется, начинает ей нравится больше всего остального. - Лео, - он улыбается так, что у него смешно шевелятся уши, высунувшиеся из-под полосатой шапки, и Эль, не удержавшись, робко улыбается в ответ. - Я не флиртую, - Эль быстро отвечает, смущается, отводит взгляд. – Я хотела сказать, я не знакомлюсь... в магазине. Это против правил. - О, - он понимающе кивает головой. - Так ты тут босс? - Нет, я... - Я шучу, - уголки его груб чуть подрагивают. - Мы встречались, на самом деле, однажды... "У бабушки", но ты наверняка не помнишь... «Помню!» - она почти произносит, но вовремя закусывает губу. Она не флиртует. Нет. Эту мысль нужно держать в голове... - Красивые кораблики, - Лео кивает на полку позади прилавка. Двенадцать суден, восставших из мёртвых. То есть из старой картонной коробки. Эль покрасила их в разные цвета: в лиловый, зелёный, жёлтый и синий, залатала их крохотные паруса и склеила мачты. Двенадцать суден на полке и тринадцатое в серебре у неё на шее. Им всем не хватает моря. И того, что может быть за ним. - Я знаю, - она кивает, отстраняется и вновь уходит в себя. Задорного настроения снова как не бывало. Эль перебирает свои смутные сны, погружаясь с головой в чувство растерянности. В чувство потери. Но что и когда - она уже давно не помнит. Какая странность. - Завтра я буду ловить рыбу утром, - бодро рассказывает Лео, а Эль слушает его краем уха. - И пораню свою руку. Да, точно... Я пораню её и уйду с работы раньше, и, совершенно случайно, застану тебя в Майском Парке, который по дороге к причалу. Там есть семь скамеек, и на одной ты будешь сидеть в синем шарфе. «Голубом,» - мысленно поправляет его Эль. - «У меня голубой шарф». - Почему ты думаешь, что я приду? Он пожимает плечами, и хитро улыбается: - Потому что тебе ведь не всё равно. Не всё.

***

Эль никогда не ходит через Майский Парк. В Сторибруке полно тихих аллей, полно милых улиц, где нет вечного шума. В Майском Парке молодые мамаши день ото дня гуляют с детьми, а их бабушки вяжут шарфики, там школьники летают на велосипедах, разбивая коленки и задорно хохоча. Эль смотрит на эту жизнь краем глаза. Так, чтобы не увлечься. Ей нельзя. Она что-то потеряла, но не помнит, что. Сегодня в парке никого. Сегодня первый октябрьский дождь, вот-вот грозящий перерасти в ливень. Она сильнее кутается в свой шарф, не от холода, скорее, в надежде укрыться от мыслей и извечного вопроса «зачем она это делает». Ну, правда же ведь, зачем? Лео даже не уточнял, когда именно утром, а Эль прилежно завела будильник (в свой единственный выходной!) ровно на восемь, сварила кофе, бросила взгляд на улицу… А потом оказалась здесь. - Я знал, - Лео появляется из-за ближайшей беседки. – Я абсолютно точно и несомненно уверенно знал, что ты будешь здесь. Он говорит это настолько оптимистично, что Эль понимает: всю дорогу досюда он убеждал себя в обратном. - Я хотела узнать, как твоя рука. - Ох, - он показывает ладонь с большим красным отпечатком. – Лосось попался вёрткий. Я сражался с ним, как тысяча чертей, но он, в конце концов, победил. Обманом. - Обманом? – Эль приподнимает бровь. - Ага, лосось хлестнул меня по часам, и я вспомнил о нашем свидании. - Это не свидание! – Эль возмущенно поправляет его, краснея. - Конечно нет, милая. - Как тебя вообще отпустили? – она ворчит, хотя понимает, насколько это бесполезно рядом с ним. - Я сказал, что смертельно болен, - Эль косится на него, но тот объясняюще разводит руками. – Почти правда! Обещанный прогнозом погоды ливень ударяет внезапно, и Лео тащит её подальше от открытой дорожки в беседку, где, смеясь, закутывает в свою куртку. - Я же говорил, что шарфик синий! – он ликующе показывает конец мокрой шерстяной ткани. И Эль, наконец, улыбается ему в ответ. Робко и неловко. Но он должен понять. Она не понимает, что её в нём так подкупило. Он не в её вкусе: неловкий, лопоухий, со странной шевелюрой, которая постоянно падает ему на лицо, и он смешно откидывает её назад, при этом забавно фыркая, а от его куртки слишком сильно пахнет рыбой и солёной водой. Но ещё от него веет теплом. - Эль, - она протягивает ему свою руку. – Я Эль. И он протягивает свою в ответ. Кристофф провожает уходящую Эльзу взглядом. Теряет её в толпе, и интуитивно долго смотрит в ту точку, где, по идее, она должна быть. В тысячный раз повторяет себе, что «ничего не было». Ничего. И всё же он знает настоящий ответ.