Свет надежды

      Клементина научилась быть сильной. С каждым днём в ней оставалось всё меньше от той испуганной и робкой маленькой девочки из домика на дереве, которая наверняка бы не продержалась долго, если бы не Ли.       Она научилась управляться с оружием, научилась не бояться боли и крови, научилась сносить трудности и лишения безо всяких жалоб. Она не ждала особого к себе отношения и поблажек и привыкла быть наравне со взрослыми. Этот обезумевший мир не терпел слабых, и Клементина стала уверенней, смелее… и жёстче.       И Карвер это заметил. Он выделил её среди всех остальных.       Мы похожи больше, чем ты думаешь.       Клементина не переставала думать об этом. Хрипловатый голос звучал в ушах, прищуренные хищные глаза смотрели в душу. Да, она не боялась этого взгляда, она выдерживала его с презрительной холодностью. Карвер это оценил. И в чём-то он был обезоруживающе прав.       Они все слабые… а мы с тобой нет.       Клементина не была слабой. Она научилась жить в этом кошмаре, она справлялась с трудностями со всем бесстрашием, на которое только способна девочка в одиннадцать лет. А может быть, даже немного большим. Бояться просто отвыкаешь, когда смерть каждый день дышит в спину.       …Когда-то давно Клементина верила, что всё это закончится, что они с Ли найдут её родителей и все вместе отправятся куда-нибудь, где нет «ходячих». Но вера в счастливый конец была уничтожена, когда она увидела родителей в толпе монстров, а потом собственноручно застрелила Ли — единственного ставшего ей близким человека. Кажется, это было так давно, словно в прошлой жизни.       И с тех пор не оставалось ничего, кроме воспоминаний и стремления выжить в мире, кишащем «ходячими». Все, к кому она привязывалась, погибали.       Да, она была сильной. Но при мысли о схожести с Карвером становилось гадко и страшно. Она не может быть такой же, как он. Она не такая.       Клементина вспомнила пощёчину, которую Карлос был вынужден отвесить своей дочери. Пусть Сара порой и вела себя глупо, но каким же это было несправедливым и жестоким! Потом перед глазами возник труп Реджи, лежащий на асфальте с разбитым черепом в луже собственной крови. Страшное напоминание о том принципе, которого придерживался Карвер: «Убить одного, чтобы спасти остальных». Клементина содрогнулась и в бессилии зажмурила глаза… Он не заслуживал смерти.       Мы должны вести людей к спасению.       Но Клементине виделся не спаситель, а лишь кровожадный зверь, ожидающий момента, чтобы вцепиться в глотку. И пусть в лагере была еда, безопасность, крыша над головой, Клементина предпочла бы оказаться в самой гуще «ходячих», а не здесь. Здесь было кое-что похуже «ходячих» — человеческая жестокость. Монстры не отдавали себе отчёта в своих действиях, Карвер же убивал осознанно, прикрываясь своими идеалами.       Но стоят ли эти идеалы хоть что-нибудь, если за них так легко платят жизнями людей?..       Она ненавидела Карвера за эту жестокость, за эту непоколебимую уверенность в своей правоте. И за то, что он видел в ней родственную душу.       Клементина глубоко вздохнула, пытаясь совладать с огромной тяжестью на сердце.       Да, Карвер был в чём-то прав. Но в чём-то глубоко заблуждался. Было кое-что — самое главное, что отличало их друг от друга.       Пусть Клементина видела немало ужасов за эти месяцы, пусть стала суровей и решительней, несмотря ни на что, она всё равно не разучилась верить в маленькие лучи света и надежды, возникающие в этом безысходном и сером мире. Рядом снова был Кенни, в смерти которого Клементина была уверена столько времени. Была Сара, которая нуждается в поддержке и защите. Была Ребекка и новая жизнь, которую она носит под сердцем.       И пусть порой надежда бывает губительной, но она же и спасает, помогает не опустить руки окончательно и не превратиться в равнодушное чудовище…       И Клементина знала, что сделает всё, что в её силах, чтобы они все вместе вырвались из этой тюрьмы.       Я не такая, как ты.