Маргарет

«Галлюцинации и другие симптомы появляются во время болезни изнутри нашей личности и создаются на основе наших интересов и жизненного опыта». Арнхильд Лаувенг

      Девушка уже около получаса сидела в кабинете психотерапевта. Даже приглушённый свет не так сильно клонил в сон, как монотонный голос, постоянно задававший ей вопросы. Слегка поседевший мужчина в очках и сером костюме сидел напротив девушки и что-то записывал в свою маленькую чёрную книжку. По всей видимости, её ответы на первый взгляд обычные вопросы. Но почему-то на эти вопросы девушка отвечала всегда развёрнуто, с душой. Отвечала так, будто от этого зависит её жизнь. И вот мужчина снова оторвался от книжки, посмотрел на девушку своими тёплыми карими глазами врача, и она вновь расслабилась. Эти глаза будто толкали пациентку в пропасть, говорили ей довериться врачу целиком и полностью. И она доверилась, и не один раз. Вскоре последовал очередной вопрос.       — Мэри, какое твоё первое воспоминание из детства? — спросил мужчина и откинулся на кожаный стул, внимательно изучая реакцию девушки на вопрос.       Девушка сначала не поняла суть вопроса. Но после словно очнулась и стала копаться в папках памяти, выкидывая поздние моменты и приближаясь к самому началу воспоминаний. Это происходило совсем недолго, долю секунды, но в голове девушки это заняло целых десять минут. Она улыбнулась, показывая врачу, что это приятное воспоминание. Что она может легко его рассказать. Заправив локон светлых волос за ухо, она поудобней уселась в кожаном кресле.       — Кажется, мне было четыре года, когда мы с родителями уехали к морю. Я очень сильно любила воду, и родители решились свозить меня на пляж, чтобы заодно и самим отдохнуть от городской суеты. Я помню горячий песок, множество полураздетых людей и маленькую кудрявую девочку — Маргарет. Она сидела у самой воды и строила замок из песка. Вокруг валялось много лопаток, ведёрок, но у неё ничего не получалась, потому что она старалась всё построить руками. Не помню, чем точно она меня привлекла, но у мамы я просилась подойти именно к ней. Я помню, как мама странно улыбнулась, но отпустила меня помочь девочке. Приказала только в воду далеко не заходить. Я подала ей лопатку. А она не хотела её брать. Она всё отворачивалась, и тогда я решила, что сама буду строить замок. И я построила, тогда девочка и сказала, что её зовут Маргарет, и что ей родители не разрешают трогать чужие вещи, поэтому строила своими руками. Тогда мы с ней и подружились. А потом оказалось, что мы живём в одном районе. С тех пор мы с Мэг не разлей вода. Она моя лучшая подруга. Хотя нет, не так. Она моя единственная подруга.       Девушка вновь улыбнулась от нахлынувших воспоминаний и переложила ногу за ногу. Рассматривать свои коричневые туфли она посчитала глупым развлечением, поэтому снова принялась рассматривать картину, весящую напротив неё за спиной врача. Тот в свою очередь снова делал какие-то пометки и уже более сдержано, слегка приглушённым голосом, задал новый вопрос.       — Мэри, как часто ты видишься с Маргарет? — спросил врач и снял очки, чтобы их протереть. Девушка в эту минуту успела отметить, что мужчина без своих «окуляров» очень привлекателен. Но позже вспомнила, что картина на стене намного интереснее глубокого взгляда мужчины.       — Мы созваниваемся постоянно. Говорим, как провели день, что нового, делимся проблемами, переживаниями, снами. Всё как у простых людей. Но видимся только, когда это действительно необходимо, или когда нам одиноко. Часто ходим погулять в сквер, ходим в музеи. Чаще, конечно, сидим у меня в гараже, слушаем музыку, смотрим старые фильмы. Но больше всего любим говорить. Всё как у обычных людей, ведь так, доктор?       Девушка бросила взгляд на мужчину, словно прося, чтобы он ответил ей согласием. Она хотела удостовериться, что с ней всё в порядке, всё хорошо. И врач кивнул и улыбнулся, слегка изогнув губы.       — Мэри, опишешь мне внешность Маргарет? — задал новый вопрос доктор, надевая свои очки и всё продолжая улыбаться пациентке. Девушка подняла взгляд, пытаясь вспомнить всё о Мэг, до самой последней мелочи.       — Мэг очень миловидная девушка. Типичная горожанка, таких тысячи по улицам ходят. Мэг среднего роста, стройная, не без «изъянов», как говорится. Да, где-то местами торчит больше, чем положено, но в целом она стройная. У неё кудрявые русые волосы по плечи. Они всегда аккуратно завиты и уложены вдоль плеч. Иногда кажется, будто она всю ночь их завивает, а заодно и пудрится. Хотя лицо у Мэгги и так бледнее некуда — сухая бледная кожа. Мы даже как-то шутили, что на Хэллоуин она призраком может быть не наряжаясь. Но черты лица у неё прекрасные. Мэг обладательница широкого лба и всегда гордится этим, при любом удобном случае упоминает, что у неё мозгов больше из-за этого. Хотя из-за ширины лба чёлку она не носит, предпочитает обручи и повязки. Брови у неё прямые, близко посаженные к глазам. Глаза – просто бесподобные, карие, практически чёрные, словно пуговки маленькие. И это делает Мэг такой невинной и милой, что даже и не скажешь, что она и сквернословить умеет. Нос у неё средний, аккуратный и слегка поддёрнут вверх. Губы практически всегда поджаты, напоминают узкую полоску. Хотя она и любит широко улыбаться, но вижу я это крайне редко. Ушей практически никогда не видно. Так что не могу сказать, какие они. Она со своей внешностью больше напоминает маленькую совершенную фарфоровую куклу, чем живого человека. Слишком идеальная девушка, чтобы быть до сих пор одинокой.       Доктор внимательно посмотрел на свою пациентку и снова что-то быстро написал в книжке. Его руки выдали очередное изменение в его настроении. Он посмотрел на часы и отметил про себя, что пора делать окончательные выводы, сеанс подходил к концу. Девушка, заметив, что врач стал более серьёзен, сама занервничала. Выбившуюся прядь волос с хвоста она накручивала на палец снова и снова. Прозвенел будильник, и девушка от неожиданности слегка подпрыгнула в своём кресле. Мужчина же, напротив, успокоившись, выключил звонок будильника и открыл медицинскую карту девушки.       — Мэри, у меня к тебе последний вопрос: когда последний раз ты встречалась с Маргарет? — врач спросил девушку серьёзно, без уловок и напора. Он хотел услышать правду и только правду. Девушка не заставила ждать ответа.       — Сегодня, за завтраком в палате. Она же лежит со мной. Что за глупые вопросы вы задаёте, доктор, — ответила иронично девушка, слегка нахмурив брови, широко улыбаясь и не понимая причину вопроса.       Но врачу было не смешно. Врач поджал губы и на секунду закрыл глаза. Вскоре он отпустил девушку. Она и так достаточно много времени провела в его кабинете, ей стоило погулять на свежем воздухе и развеяться. Проводив девушку до двери, врач вернулся обратно за рабочее место. Просмотрев все свои заметки во время беседы, и анализируя последний ответ пациентки, он с горечью взял печать и поставил штамп в пункте про выписку. Там синими чернилами было написано только одно слово – «ОТКАЗАНО».       Мужчина взял диктофон в руки и откинулся на спинку кресла. Поднеся устройство ближе ко рту, он начал медленно и монотонно говорить: «пациент Мэри Свон по-прежнему не осознает, что больна. Она продолжает верить в своего воображаемого друга. Более того, она утверждает, что её друг лежит вместе с ней в её одноместной палате. Лечение в больнице святой Марии будет продолжаться минимум месяц. Дальнейшие действия зависят от самочувствия пациентки».       Убрав диктофон в ящик, врач закрыл медкарту Мэри. Его взгляд ещё долго фокусировался на медицинских бумагах с именем пациентки, но из головы никак не выходила Маргарет — воображаемый друг Мэри Свон.