Влюбленная мумия

— Тутен, — шепотом окликнула Клео мертвеца, входя в египетскую залу. Луксор уже почивал на куче сваленных вещей в гробнице, изредка подергивая ушками. Тутен же рылся в недавно доставленных в музей свитках, но, заслышав шаги подруги, оторвал взгляд от пергамента и довольно тихо произнес: — Привет. — Привет… — кивнула девушка и, скинув с плеч рюкзак на пол возле саркофага, подобралась к мертвецу чуть ближе. — А?! — Удивлена, что от меня не тащит такой же сильной вонью, какой тащило раньше? — озлобленно вопросил мальчишка, но осекся, сложил свитки обратно в ларец и обернулся к опешившей Клео. — Ладно, ладно. Я знаю, что просто слишком тебя вымотал, и Лукса тоже. Он сел прямо на пол и скрестил руки на груди, сдвинув брови: — Может, вообще ввести что-то вроде выходных? Например, по ночам — я все равно сплю… Клео улыбнулась и приютилась рядом: — Знаешь, мне казалось, ты и часу не можешь прожить, не покомандовав кем-нибудь. — Фараон может все, — прорычал сквозь зубы Тутенштейн. — У меня, к твоему сведению, тоже дела были. — Мда? И какие же? — подперев подбородок рукой, хмыкнула поклонница египтологии, придвигаясь поближе. — Я изучал других своих подданных, — пожал плечами Правитель Верхнего и Нижнего миров. — Наблюдал за людьми? Зачем? Тутен какое-то время молчал, что-то обдумывая, после дрогнувшим голосом изрек: — Я не хотел уступать свою подругу этой смертной амебе, — признал Владыка. — А тебе понравился хоть один цветок? — добавил он через какое-то время. — Тутен… — потрясенно выдавила девушка. — Они все мне очень понравились, но… И она замолкла, переваривая происходящее. — Знаю. Я мумия, ничего с этим не поделаешь, — необыкновенно просто, уже давно смирившись с этим неизбежным фактом, кивнул Тутенштейн. Лишь однажды выпал шанс вновь обрести плоть и кровь, однако этот шанс утек песком сквозь пальцы. Но мертвое тело не мешало зачарованно смотреть на Клео. Мальчишка, так же как она, молчал. И это молчание совсем не казалось пустым и натянутым, наоборот, такую тишину хотелось бы слушать вечность. — Спасибо, Тутен, — растроганно прошептала, наконец, Клео и, забыв о каком-либо отвращении к бальзамированной плоти, обняла фараона, уткнувшись носом в немес*. — Мы еще что-нибудь придумаем, вот увидишь. Опутав руками ее талию в ответ, мертвец опустил веки и улыбнулся. Нет, ничего они не придумают, так суждено. Но сейчас, когда даже будучи мумией можно чувствовать ее так близко, обнимать так крепко и слышать биение её живого, недостижимого для него, сердца, это не важно. Совсем не важно.