Влюбленная мумия

До чего же у кошек отвратительный вкус. Фараон смачно чихнул, нанюхавшись рыбных ароматов. Просто омерзительный вкус. Почему кошек не устроят финики? Или виноград?! Почему же обязательно рыба?! А, это же кошки. Куда им до вкусов правителя Верхнего и Нижнего мира. Наконец отыскав на прилавке консервированного тунца, Тутен прищелкнул пальцами: — Эй, толстая женщина! — обратился он к продавщице. — Достань мне эту железную коробку. Что-то пробурчав про несносных противных мальчишек, весьма габаритная продавщица швырнула консервы фараону прямо под нос: — Три доллара. Владыка смерил ее высокомернейшим взглядом и метнул ей в лоб одну из своих золотых безделушек: — Сдачу оставь себе! А после, не обращая никакого внимания на вопль контуженной женщины, забрал консервы. Клео, конечно, хорошая подруга, но хорошей слугой ее не назовешь. А вот Луксор — весьма услужлив, и он первым должен испытать щедрость своего добрейшего фараона. Тутенштейн самодовольно улыбнулся. Кажется, поклонница Египта возмущалась его кошмарным отношением к ее питомцу? Что она скажет теперь, когда Владыка вручит подданному заслуженный подарок? Тутен остановился. А что она скажет? — Напыщенный бинтованный коротышка, вот что она скажет… Как будто я особо много прошу… — фыркнула мумия. Ну неужели он после этого не сможет потребовать Луксора обратно к себе на службу?! Фараон хмыкнул и двинулся дальше. Да, не сможет. Неделя отпуска от должности усердного слуги великого фараона, как ни прискорбно признавать, не срок. Ладно, добро нужно причинять безвозмездно. Хотя бы первые несколько минут. Тутенштейн почесал иссушенный за века подбородок. Если с Луксором все пока ясно, то как быть с Клео? Люди дарят необыкновенно глупые подарки по поводу и без, как успел заметить фараон, весь день гуляя по городу. Из роскошного сада они способны выдернуть пару цветочков и торжественно вручить друзьям, а те еще восхищенно закатывают глаза. Вот фараоны дарят друг другу целые оазисы! Но Клео не фараон, она обычная девушка. А ее фильдеперсовый Джейк — обычный парень. Глаза Владыки загорелись. Да, обычный! Обычный, ничтожный, противный! Так, спокойнее… Остановившись возле цветочной лавки, Тутен критическим взглядом обвел маленькие бутоны. Да разве фараон настолько мелочен, чтобы дарить эти невнятные веники своей подданной?! Стоп, а можно ли вообще дарить подданной цветы? Ну, в смысле, нет ли у Клео аллергии? И какие цветы она предпочитает? Тутенштейн вновь задумался. Когда они катались на миниатюрных повозках в парке, в перерывах она всегда нагибалась над цветами и наслаждалась их ароматом. Но какой аромат ей нравился больше всего? Нет, вспомнить невозможно. Значит, ароматов будет МНОГО, чтоб уж точно не проколоться. Фараон не имеет права на ошибки! Даже в вопросах выбора букета для девушки.

***

— Ты очень здорово катаешься, — вытирая пот со лба, разорвала висевшую минут пять тишину Клео, барабаня пальцами по доске. Джейк лишь кивнул, стараясь отдышаться. — Еще не совсем стемнело, давай сходим куда-нибудь? — предложила его поклонница. — В кино, например. — Я покатаюсь еще, — поднялся он со скамейки и вновь встал на доску. Клео опустила взгляд — Хорошо… Самой ей за три часа доска уже осточертела, а потому не оставалось ничего иного, кроме как поникнуть и вернуться домой. — Луксор, ты представляешь, — разуваясь, начала Клео, — мне почти не о чем говорить с Джейком. Не услышав даже банального «мяу», Клео заглянула в комнату и улыбнулась — кот спал, растянувшись во всю длину на подоконнике. Пощекотав его шелковистый животик и этим вызвав довольное сонное мурлыканье, девушка продолжила: — Но, знаешь, от него хотя бы не воняет тысячелетней гнилью… Если бы сердце фараона находилось у него в груди, а не в сосуде, оно бы болезненно сжалось. — Тысячелетней гнилью? — прошептал Тутен, уже стоя в коридоре с консервированным тунцом в одной руке и охапкой с корнями вырванных пестрых цветов в другой. — Гнилью… — повторил фараон и, разозлившись, бросил подарки на тумбочку, после вышел, хлопнув дверью, и убрался восвояси…