Перед финалом

Они вошли в раздевалку без спешки. Всё уже было готово – как всегда персонал сумел превзойти себя в педантичности и аккуратности, хотя, казалось, высота десятилетиями назад установленной планки была недосягаема. Скрипели подошвы кед по блестящему полу, шуршали спортивные костюмы, снимаемые спокойными и совсем даже не дрожащими руками, с шорохом надевалась форма: неброский блеск трёх золотых звёзд, изящные линии флага, солидный чёрный и бескомпромиссный белый. Кто-то быстрее, кто-то медленнее, парни надевали бутсы, топали, утверждая стопу, зашнуровывали крепко и надёжно, подтягивали гетры, скрывая защиту. Перебрасывались фразами тихо, комментарии высказывали спокойно – они не стремились казаться более невозмутимыми, чем были, просто проявлять эмоции до игры считалось нетактичным по отношению к товарищам по команде. Каждый имел право настраиваться по-своему, но не мешая другим. Тишина традиционно воцарилась, когда вошёл тренер. - Ну, - на вдохе начал он и сложил руки в «молитвенном жесте», как между собой называли его футболисты. И сразу по лицам пробежали улыбки, даже у Озила дрогнули губы: так долго вёл Лёв борьбу с этим жестом, что невозможно было вспомнить, когда команда видела его в последний раз. А приятно всё-таки было думать, что на тебя молятся! Тренер тоже улыбнулся, коротко и словно бы извиняясь: вы же знаете – это так, на вас вся надежда, на поле выходить вам, не мне и не кому-то ещё. Началась предматчевая установка. Летал по доске маркер. Периодически хмыкал утвердительно кто-то из игроков, кому в десятый раз напоминали, зачем он есть на поле. Лам не отрывал взгляда от доски и вообще, кажется, не моргал. Швайнштайгер кивал головой, заматывая запястья эластичным бинтом. Нойер хрустел пальцами: честь и ответственность сторожить ворота досталась ему. Из-под двери в маленькую щёлку можно было разглядеть мелькание ног и услышать возбуждённые, озабоченные, радостные голоса, спешащих на стадион людей. Йоахим Лёв посмотрел на часы, помолчал и обратился к команде: - Вопросы? Вопросов, как и предполагалось, не было. Было бы странно: какие-то нерешённости и непонятности перед финалом. - Ну… - закончил выступление тренер, снова молитвенно сложив руки, – Вы знаете, зачем вы здесь. Зачем все мы здесь. Я знаю, предсказания запрещены, но я чувствую, сегодня на форме нам понадобится место для четвёртой звезды. Тишина была ему ответом, сосредоточенная, напряжённая, нетерпеливая тишина, которую Подольски нарушил шумным выдохом. - Парни, на выход! Хоп-хоп-хоп! – Он вскочил и наигранно воодушевлённо похлопал в ладоши. Парни заулыбались и последовали примеру форварда: встали и как один направились к выходу.