Огонь Дракона

      Яркие вспышки пламени возникали отовсюду, разнося по небу сноп красных искр, которые столь недолгим существованием красных огоньков успевали вырвать из тьмы идущих вампиров, медленно выходящих из замка. Влад был в самом центре, выступая в роли командира. Он не сомневался в том, что Древний в первую очередь будет атаковать его, а значит, его послушным марионеткам придется прорываться сквозь отважных воинов Казана.       Дракула медленно повернулся к замку и осмотрел горящие окна, в одном из которых смог рассмотреть темную фигуру сына и стоящего позади него Петри. Парнишка так рвался в бой, что в какой-то момент мужчина подумал, что ему придется загипнотизировать его, но, в конце концов, здравый ум юного вампира все же смог принять тот факт, который он вполне осознанно ожидал услышать от Влада. Кого еще великий князь Валахии сможет оставить с сыном, кроме того, кто следует не приказам господина, а зову своего сердца.       Дракула вздохнул – ему вновь нужно было уходить, чтобы защитить Ингераса. Это было настолько невыносимо после их встречи, что часть мышц в груди отчаянно хотела биться, иногда все же испытывая это ощущение. По крайней мере, Владу так казалось, потому что та непонятная боль, что сейчас рвала его разум, не могла быть создана мертвым сердцем. У него оно было живое. Мертвое, но существующее, как и он сам.       Слегка коснувшись рукоятки меча, который своим весом уже давным-давно перестал напоминать о том, что князь никогда с ним не расставался, Влад успел увидеть Казана, идущего рядом. Он был как всегда со своей женой, не отпуская ее ни на секунду, может быть, в нем тоже билось мертвое сердце?       Словно бы почувствовав взгляд своего господина, а Дракула представлялся мужчине именно так, он слабо оскалился, показывая, что он готов сражаться и не передумал на счет своих слов поддержки. Наверное, для столь нервного вампира, жаждущего мести, Казану просто требовались жертвы, чтобы насытить внутреннего зверя. Влад понимал это чувство не только из-за того, что по вине врага лишился дорого человека, а еще потому, что испытывал подобное сам и это его в какой-то степени отягощало.       Чувство силы и власти прочно вбилось в его тело и разум, и вряд ли он сможет прожить чуть больше, если лишиться этого. Он это понимал, можно было даже сказать – знал, особенно после того, как на несколько мгновений лишился разума, став тем зверем, которого он носил на нагрудной пластине, защищавшей его сердце. Доспехи были покрыты не только прочной имитацией чешуи дракона, но и оставшимися каплями крови, которые засохли еще на грозном животном, прежде чем тот превратился в человека.       Теперь же, чувствуя знакомое шевеление ярости дракона внутри, которому не терпелось покончить с Древним, Влад уже знал, чем должен закончиться этот бой. Он всего лишь терпеливо взирал на подступающую армию, плотно осадившую все подножье горы и создав у его истоков беспокойную черную жижу, перемещавшуюся к ним, словно черный туман, внезапно спустившийся с небес.       Мужчина нахмурил брови - на замок вновь пытаются напасть враги; он снова подпустил зло к своему порогу. Было ли это чувство давно пережитого страха, или неожиданной ненависть к этому отвратительному существу, которое внезапно превратилась в нечто несоизмеримое, Влад не знал, продолжая ощущать странное порабощающее чувство, которое подобно дикому необузданному зверю хотело выпить крови могущественного вампира и поглотить его душу.       Наверное, нечто похожее чувствовал Казан, когда пытался отомстить ему, но этого не произошло, и он успокоился, ведь ему было дано разрешение на убийства своих собратьев. И теперь, увидев то, чего он даже не мог представить, он сомневался.       - Во что ты меня втянул? – вампир оскалился острыми белыми зубами, рассматривая нескончаемый поток ночных птиц, которые черной волной летели на них.       - В хорошую битву, - Влад покачал головой, напрягая все мышцы и приготавливаясь встретить неприятелей острым мечом. Тот как-то по-особому звякнул, когда хозяин вытащил его из ножен и успел радостно сверкнуть в свете неполной луны, привлекая внимание проклятой армии на себя.       - Если мы выберемся из нее живыми, мы с тобой больше никогда не встретимся, - Казан решительно посмотрел на Влада и тот кивнул.       Можно было сказать, что у него не оставалось выбора, иначе бывший солдат тут же увел бы своих людей, почуяв сомнение Дракулы, но тот был настроен решительно. Влад действительно готов был отпустить их всех, при условии, что из немногочисленной армии Казана, останется хотя бы один выживший.       Вдруг Влад смог рассмотреть впереди что-то яркое, слишком выразительно выделявшееся среди общей черной массы и практически тут же понял, кто это был. Древний горделиво надев самую лучшую одежду с царским спокойствием шествовал впереди, оставляя позади окунувшуюся во мрак землю. Его рука застыла на рукояти меча, который точно так же, как у Влада пару мгновений назад висел на поясе, лишь частично скрытый мантией ярко алого оттенка.       - На этот раз сбегать не будешь? – слишком самоуверенно, чем мог вынести старик, крикнул Дракула, сжимая рукоять и вновь ощущая приятный вес острой стали.       - В этот раз тебе так легко не справится со мной, - Древний проглотил колкость князя и шагнул вперед, словно бы тот стоял перед ним в каких-то десяти шагах, хотя на самом деле их разделяло куда больше сотни метров. – Даже не смотря на то, что ты привел с собой армию вампиров, отвергнутых тобой же. Они тебе не помогут.       - Даже не пытайся заставить их пойти против меня. Дело в том, что они на меня не служат. Они всего лишь хотят уничтожить тебя, как и я.       - Этим ты меня не впечатлил, - Древний покачал головой.       Возможность все решить мирно слишком быстро ускользала через его пальцы, поэтому он даже не решился предложить мир, зная, что воины не пойдут на сделку и не отдадут жизнь великого князя, чтобы остаться в живых. За ним люди шли на смерть, и даже после того, как они переступали это черту, они по-прежнему продолжали служить ему и уважать его, тогда как Древнему приходилось пользоваться гипнозом, чтобы добиться того, что у князя получалось без применения особых чар.       Восхищение от такой преданности людей, захватило его, заставляя выделить княжескую фигуру, облаченную в доспехи среди обычного народа. Но когда в глазах старого вампира воин превратился в ненавистного врага, надменно ухмыляющегося своей уверенностью, Древний махнул рукой, не утруждая себя лишними словами.       - Убить их всех.       В это же самое мгновение армия непрошеных гостей ринулась на людей Казана, растворяясь черным туманом и тем самым скрывая не только себя, но и начавшийся бой, зазвеневший ударами меча и животным рычанием.       - Я думал, ты чему-то научился, - Влад покачал головой, не дожидаясь, пока вампир сам придет к нему, и бросаясь на него первым, мгновенно преодолевая небольшое расстояние черной тенью. – Даже после унизительного поражения, ты все равно рвешься в бой. Извини, старик, но это не говорит о твоей храбрости, это всего лишь показывает твою глупость.       Все выдержанное высокомерие тут же растаяло, превратив Древнего в невообразимое чудовище, которое больше не походило на человека. Его черты лица, когда Дракула замахнулся на него мечом, преобразовались и в какой-то момент, мужчине показалось, что он различает за тонкой иссушенной кожей старика его черную, давно прогнившую кость черепа. Когда в этот же момент вампир мгновенным ударом заблокировал меч Дракулы и лишь своими нечеловеческими силами оттолкнул его от себя.       - И это все? Колосажатель? – Древний усмехнулся, видя, как исказилось лицо Влада от этого прозвища.       - И не мечтай! – Дракула удивительно точными ударами начал бить врага, не замечая, как вокруг него разворачивалось нечто нечеловеческое.       И если раньше он видел, как убивают вампиры, уничтожая полчища османов, то теперь зрелище, когда вампиры дрались против друг друга, совершенно не походило на привычные военные действия. Повсюду слышалось резкое щебетание летучих мышей, в которых превращались люди Казана или марионетки Древнего, пытаясь уничтожить врага, который имел равные силы.       Яркие брызги крови разносились по ветру в разные стороны, оседая мелким дождем на противников, заставляя их кожаные доспехи заблестеть в холодном свете бледной луны. Лишь некоторые вампиры взрывались черным пламенем, распространяя по округе неприятную вонь горелой плоти, чтобы упасть на землю в виде изуродованных проклятьем черных костей.       Мельком, в те редкие моменты борьбы, когда Древний отстранялся от Влада поменять положение, тот мог видеть, как сражался Казан против таких же вампиров, как и он сам, отличаясь от последних лишь тем, что был не загипнотизирован. Без всякого сочувствия, подгоняемый только чувством долга, он вертелся вокруг себя, отгоняя особо настойчивых резкими ударами, поджидая, когда за врагами тайно прокрадется его жена и схватит ничего не подозревающего вампира. В этот момент глаза Казана сверкали неестественно ярко, жаждущие не только крови, но и смерти, вгоняя в опешившего противника меч по самую рукоятку и наблюдая, как он начинает корчиться в агонии, пока за пары секунд солдат не потеряет к нему интерес и не обратит свой холодный взор на очередную жертву.       Вряд ли сейчас можно было сказать, что мужчина хотел мира и спокойствия, скорее ему не терпелось найти нового вампира, чем просто так закончить этот бой. И так было практически с каждым, кто в той или иной степени был научен пользоваться своими умениями проклятого тела. Можно ли было сказать, что Дракула лучше обучил солдат Древнего, чем Казан своих последователей, князь не знал, потому что крики и шум раздавались отовсюду в какой-то равномерной степени. Все это сливалось в один непрекращающийся гомон, который был больше похож на звериное рычание, чем на битву людей.       - Все это зашло слишком далеко, - Влад покачал головой, с лязгом отбивая меч Древнего, пока тот все пытался выиграть нужный момент и ударить вампира, если тот откроется.       - Ты прав, - согласился Древний. – Нужно было убить тебя еще раньше.       - Нет, - Влад вновь отбил бесполезную атаку старика и ловким ударом, избегая острия противника, мгновенно сделал выпад вперед. Вампир не успел среагировать, и на самом кончике меча Дракулы заблестела черная кровь старика. – Не нужно было меня воскрешать.       Все словно бы застыло, замедляя чужие движения и отделяя посторонние звуки на едва заметные звуки, пока несколько проклятых капель бесконечно медленно падали на землю, усеянную черным пеплом, чтобы коснувшись его, взвить вокруг полупрозрачную пыль и замереть в ней редкими черными алмазами. Древний никогда не проливал кровь в поединках. Особенно, если он дрался с вампиром.       Поняв, чем это все может кончиться, Влад тут же взметнулся туманом, хотя от Древнего не было никаких движений. Но в одно мгновение, когда туман стал жидким и неосязаемым, в самой середине блеснул меч, который уверенно держал старик, сверкая изменившимися чертами лица и острыми клыками. Если бы Дракула не успел превратиться, то скорее всего в его теле получилась бы довольно большая сквозная рана.       Резко отлетев от обезумевшего вампира, Влад начал возвращать свой облик, но на этот раз не человека, а Дракона, закрутив вокруг себя небольшой вихрь, сквозь который можно было разглядеть отдельные части его измененного тела.       - Ты не сможешь убить меня! – старик понял, что его вновь ожидает битва с драконом, но отступать он просто так он не умел.       Древний с легкостью, словно это был обычный столовый прибор, отправил меч прямо в гущу твердого тумана, надеясь, что этим он навредит дракону, но металл отскочил от того как какая-то бесполезная железка, покрывшись черной копотью. В сверкающем тумане виднелся Дракон, который в один момент, вырвавшись из защитного смерча, наброситься на старого вампира.       Широкая пасть с острыми, как тысячи кинжалов зубами была наполнена ядовито-черным нутром, в котором засасывающей пустотой зияла лишь смерть. В какой-то момент из-под широких костяных бровей сверкнули кроваво-красные глаза, излучая яростный свет, который застыл в пространстве, словно не мог рассеяться среди прочего тумана и криков, так и оставаясь блестеть яркой, слегка расползающейся линией, отмечая тот момент, когда Дракон ринулся на старого вампира.       Пасть захлопнулась с ужасающим треском, поймав, к сожалению, совершенно не того, кого намечалось. Древний позорно быстро избежал своей смерти, подставив животному свою марионетку, которая безжизненно обвисла из пасти оставшимися частями тела, чтобы в следующий момент, с таким же хрустом костей, упасть на проклятую землю и рассыпаться пеплом, у самых лап животного. Острые когти бороздили окровавленную землю, собирая под черными кинжалами крупицы останков, разрезая части одежды и медленно направляясь лишь к одному вампиру.       Яростный рык сотряс землю, исходя из бездонной пасти существа, которое настроено было лишить жизни одного Древнего, но попадавшиеся под клыки и когти вампиры были случайными жертвами, избежать которых, увы, Дракон не мог.       Черное гибкое тело, переливающееся красноватыми чешуйками, извивалось, словно животному не терпелось попробовать старой крови вампира, к которому он так тщательно подкрадывался. Вдруг, неожиданный свист летящей стали врезался в него, вспоров кожу и заставив меч глубоко воткнуться в чешую, надежно застряв в его теле. Дракон взвыл, издавая ужасающий рык и мгновенно бросаясь в гущу вампиров, расшвыривая людей словно пешки, стараясь увидеть того, кто осмелился убить его. Дракон никого не жалел, ему было все равно кого убивать, они все были прокляты и счастливой жизни ни у кого не будет в любом случае. Он мог лишь оттянуть неизбежное.       Еще один похожий свист летящего меча мгновенно заставил дракона увернуться от сверкающей стали и тут же заметить Древнего, который трусливо прятался в самом центре боя. В глазах старика никогда не будет светиться страх, потому что бессмертному существу такое чувство неведомо, но в этих почерневших глазах билась лишь ненависть, которая заставляла старика бороться до последнего.       - Прикончить его!       Разлетевшийся над полем боя приказ, коснулся каждого, кто был здесь, заставив послушное, но уже порядком поредевшее войско прекратить драться с людьми Казана и начать атаковать зверя. Но старик не просчитал того, что остальные вампиры, которые подчинялись только своему князю тут же набросятся на беззащитных, истребляя их без особой жалости.       Ярость сверкала в глазах Дракона и в какой-то момент нашла выход, зажегшись где-то глубоко в его глотке, и вырываясь вместе с бешенным рычанием ярким пламенем направленным в горящее звездами небо. Вертикальная струя огня, улетала высоко, выпаривая кровавый воздух и заставляя теплый пар тут же разнестись по округе, охватывая все пространство и погружая тела погибших во мглу.       - Не может быть! Ты не можешь быть Драконом! – Древний пытался проявить храбрость, присущему этому древнему животному, но его жалкие попытки возвратить это чувство терпели крах всякий раз, когда чудовище, медленно подползая к нему, извергало из себя белоснежный столб чистого огня, поджигая все живое в округе. Черный едкий дым охватывал его длинное тело, и казалось, что монстр сливался с ним, становясь его частью и теряясь в жидком смоге, извиваясь вокруг Древнего, который все еще крепко сжимал рукояти мечей в своих ладонях.       - Ты всего лишь человек! Жалкий смертный, вкусивший моей крови! – вампир не мог смириться со своей участью, и понять того, что Дракон пришел по его прогнившую душу, и того не волновало даже то, скольких он уничтожит, прежде чем добраться до него. – Неужели это все из-за твоего сына?       Упоминание об Ингерасе потревожило жестокую душу вампира, но светлый образ мальчика стоял в его сознании не долго, напоминая лишь о том, что его нужно защищать.       В этот же момент зоркий глаз Дракона, увидел застывшую в мелькающем пространстве фигуру, отчаянно напоминающую Казана, только вот среди окровавленного лица и застывшей грязи на одежде невозможно было разглядеть его эмоций, который он испытывал. Но его глаза, сверкавшие во тьме, выдавали все его переживания на этот счет. Старый солдат боялся, что дракон может направить свою злость на него, как на того, кто осмелился схватить его сына и попытаться шантажировать его им.       Но Дракону Казан был не нужен. Этот мужчина подчинился ему, встал во главе его армии и повел всех в бой. Его смерть была бы глупа, так как его лидерские качества превышали глупые поступки, основанные на первобытном страхе.       - Или из-за того, что я был тебе господином? – Древний, не смотря на свои слова, пытался достать Дракона, уверенно кружащего вокруг него, отбиваясь от его приближающейся морды уверенными ударами меча, который всего лишь со свистом разрезал воздух, но не кожу зверя. – Ты доказал, что достоин большего, так давай же править этим миром вместе!       Взгляд огромных глаз, поддернутых черными нитями проклятья, что расползались по его мертвенно бледной коже, смогли разглядеть то, что заставило его отшатнуться. Дракула не был намерен вести с ним переговоры и тем более отдавать мир, уже итак принадлежащий ему.       Яростное рычание охватило все живое, заставив вампиров замереть и вскинуть покорный взгляд на Дракона, который мощным ударом хвоста отвлек Древнего от занесенной над его телом лапы, которая тут же всадила черные когти в его тело. Два меча тут же пронзили тело зверя, застревая в нем, пока Дракон начинал медленно распадаться в густой туман.       Когда из мглы стали возникать человечески черты, Дракула тут же воткнул один из мечей, до этого застрявших в его теле в плоть старика, заставив того пошатнуться, тогда как когти надежно держали сердце старого вампира в своей хватке.       - Ты так до сих пор ничего и не понял? – Влад хищно оскалился, в глазах по-прежнему читалось спокойствие дракона и его полнейшая уверенность в своей победе. – Мне не нужен мир или сотни воинов в подчинении. Мне нужна твоя смерть.       Слова были подобны кинжалам, которые вбивались в тело старика так же молниеносно, как и преображение любящего господаря Валахии в это очерненное потусторонней силой существо, желавшее больше жизни – лишь чужую смерть.       - Дьявол дал тебе искусную загадку, которую ты так и не смог разгадать за все время своего существования. Ведь обрести свободу ты сможешь лишь тогда, когда проклянешь чистую душу, способную тебя спасти, - Влад повторил те слова вампира, которые надежно отпечатались в его памяти и Древний замер.       Тысячелетия подряд он пытался найти в них смысл, отыскать нечто глубинное, что способно будет его освободить и вот, когда это произошло, ему вновь напоминают о том, что послужило его вечным проклятьем - надменность и жажда власти.       - Это не загадка, это издевательство! – вампир выкрикнул эти слова, пытаясь вырваться из сильной хватки князя, вспарывая его запястье острыми когтями и оставляя на наручах глубокие царапины.       - Верно, - ухмыльнулся Влад. – Ведь свободу ты уже получил, когда проклял меня, и теперь ты свободен от своего заточения в пещере. Но лишь я могу спасти тебя от Ада, который ты устроил на земле во время своего правления. Лишь я могу убить тебя, подарив то, чего так жаждет твоя душа – спасения.       Древний замер. Неужели все это время разгадка была так близко, заслоняемая лишь полупрозрачной стеной силы и бессмертия. Как коварно было со стороны демона подарить ему надежду, которую он не может исполнить, пока жив.       - Так что я смогу убить тебя, я должен сделать это, - Влад словно бы жалел об этом, но в глазах не было ни одной искры надежды на это. Человек более не был смертен, он был Драконом, во плоти и наяву.       Не давая Древнему времени опомниться, Влад резко всадил руку в грудь вампира и схватил его иссохшее сердце, сжимая и вырывая из его тела. В кровавых пальцах, с которых скапывала черная кровь лежало то единственное, что за многие годы не билось ни разу, будучи мертвым, тогда как сердце князя все еще продолжало существовать в этом мире, иногда напоминая о себе ярким биением.       Глаза старика, все еще наполненные жаждой мщения потухли, вся сила и бессмертие покинули его тело, оставляя лишь жалкую частичку окровавленной души, которая наконец-то освободилась из заточения в этом бренном теле.       - И никогда больше не возвращайся сюда, - Влад сжал сердце, и оно рассыпалось прахом, который тут же унес поднявшийся ветер. Сделка дьявола с человеком была расторгнута спустя многие тысячелетия, и душа грешника получила долгожданное спасение.       Все в округе замерло, наблюдая за тем, как сосредоточенным движением, Дракула выпустил одну мощную струю пламени, которая яркими красными вспышками охватила безвольное тело старика, и укутало его в насыщенно-красном жаре огня, испепеляя бренное тело и предавая его останки суровому ветру.       Вампиры, подчиняющиеся Древнему стали свободны, признавая нового хозяина. Того, кто имел две ипостаси, того, для кого жизнь была настолько же ценна, насколько порой не стоила ничего.       Никогда еще сделки с демонами не оставляли после себя столь яркое воплощение безумия и жажды, чтобы лишь одним своим видом напоминать верующим о том, что вера должна быть сильна.       - Дракула, - Казан подошел к стоящему вампиру и посмотрел на то, что осталось от Древнего. Кучка пепла еще сверкала яркими вспышками угасающего пламени, но вскоре те остатки потухли окончательно, избавляя мир от тирана, который покинул этот мир.       - Вы свободны, - Влад повернулся к мужчине и вгляделся в его грязное, измазанное кровью лицо и увидел в нем нечто такое, что не поддавалось объяснению. Словно Казан был благодарен за то, что князь смог уничтожить столь древнее зло. – Я обещал, что вы получите свободу, и я сдержу это слово, поэтому вы все можете идти.       Казан не стал оспаривать слова великого князя Дракулы и кивнул, видя, как со всех сторон начали пробуждаться ото сна остальные солдаты Древнего, будучи до этого лишь его безвольными рабами. Гипноз спал, и теперь они были свободны, с удивлением обнаруживая не только распростертое перед ними поле боя, но то, что вокруг них было множество сгоревших вампиров.       - Но что ты будешь делать с ними? – Казан махнул рукой, в которой по-прежнему был зажат меч на остальных. Его люди, вернее те выжившие, которых набралось с десяток, начали подходить к своему господину, чувствуя, как власть Дракулы уходит из их разумов, оставляя сознание в долгожданном спокойствии.       - Уж не хочешь ли ты забрать их себе? – Влад усмехнулся, глубоко вдыхая чистый горный воздух, который подхватывая обгорелые останки вампиров, уносил их далеко за холмы, окропляя землю черной копотью.       - Ты мог бы подарить им выбор, - совершенно не понимая, чему тут можно радоваться, вампир серьезно взглянул на князя, рассматривая его едва заметную улыбку, тронувшую губы.       - Я уже подарил им жизнь, - Влад оскалился, а в его глазах заплясали искорки радости и Казан неуютно поежился. Как же хорошо, что он смог получить для себя и своих людей свободу, которой вряд ли будут удостоены все остальные. – Большего они не заслуживают.       Солдат пораженно кивнул, касаясь подошедшей жены и довольно вздыхая. Не смотря на то, что от нее несло чужой кровью и сырой землей, Марика была для мужчины всегда той, кто будет с ним, и если он ее когда-нибудь потеряет, то вряд ли он сможет остаться в этом мире один.       - Уходите, об остальном я позабочусь, - Влад махнул рукой, видя, как на востоке начали розоветь облака. Эта ночь была слишком долгой.       Казан не стал дожидаться, когда князь повторит свой приказ, а в том, что это был именно он, мужчина не сомневался и, стиснув ладонь жены, растворился в тумане, который устремился в лес. Следом за ним последовали остальные, провожаемые взглядом пары десятков оставшихся вампиров. Среди них был Лукиан и Мара. Влад с удивлением проследил, как пара вампиров подошли к нему.       - Вы можете быть свободны, вы этого заслужили.       - Мы пока останемся с вами, в конце концов, никто не знает, что вам нужно так, как мы, - Лукиан улыбнулся, признавая Дракулу своим господином. В отличие от Древнего он понимал, князь никогда не заставит их делать то, что шло в разрез их совести. Все-таки чистая душа в проклятом теле, наполненном безмерной силой была по-прежнему велика, иначе бы, Дракон никогда не смог бы ожить.       - Я благодарен вам, - Влад склонил голову и в этот момент, вдалеке он заметил свой замок, и его пронзило резкое чувство тревоги, ведь там был Ингерас. – Все за мной! Кто отстанет – убью!       Приказ вырвался из его рта слишком резко, отчего несколько вампиров неуютно поморщились, понимая, что смерть одного хозяина вовсе не дала им надежду на благополучную жизнь, а вместо этого даровала им куда более властного, безжалостного и сурового господина, не подчиниться приказам которого было совершенно невозможно.       Распавшись десятком летучих мышей, Влад направился в замок, видя, как в это же самое время из леса выходил отряд вооруженных солдат, которые все же не решились дожидаться утра, чтобы вернуться обратно в замок, а, должно быть, отправились сразу после того, как перед ними появился их князь. Но сейчас, Владу было все равно, главное увидеть, что его сын жив, а остальное можно будет исправить, или же, если кто-то воспротивиться – убить.       Черные башни замка словно мигали ему ярко горящими факелами, указывая, где больше всего собралось народу. И, конечно же, в самом центре двора, в окружении десятка слуг и стольких же рабочих стоял мальчик, рядом с которым уверенно дежурил вампир.       Спустившись в расступившееся кольцо крестьян, Влад принял человеческий облик и все суеверно вздохнули. Мало того, умерший князь внезапно воскрес, так еще и удивительным образом обрел способность к черной магии. Не иначе проклял свою душу, а стало быть, нужно держать от него подальше. Но Ингерас, ангельского вида молодой князь, без всякого страха всхлипнул и бросился к отцу, не обращая внимания, ни на окровавленные доспехи, ни даже на то, что те были исполосованы чьими-то когтями и клыками.       Он просто прижался к нему, даже через начавшийся шум от суеверных бабок, что начали креститься и молиться за упокоение неусопшего, слыша, как за толщей доспехов гулко, но редко билось мертвое сердце. На это ли способна любовь, которая победит даже смерть?       - Я вернулся, как и обещал, - Влад стиснул Ингераса в объятиях, шепча трудные для воспроизведения вслух слова и слыша, как стучит сердце мальчика, говоря о его безмерной радости.       - Да, вернулся, - кивнул он, поднимая голову и смотря на отца влажными от слез глазами. – Но ты ведь останешься?       Надежда сверкала слишком ярко, подпитываемая верой в отца, словно тот был… отцом. Большего Ингерас просто не желал. Это было лишь одно единственное желание на свете, когда он остался один и после всего произошедшего, он мечтал, чтобы оно сбылось еще раз, навсегда.       Влад видел, какой страх бился в глазах крестьян и какой ужас застыл на их побледневших лицах – увидеть мертвого, всегда было плохим знаком, не смотря на то, что их князь воскрес. Но, казалось бы, преданность, обращенная лишь на смертное существо, была не подвластна для вампира. Сейчас, Дракула мог быть господарем лишь для таких же проклятых, как и он сам, но не для остальных.       - Господин, - Лукиан тихо позвал его, намекая на то, что им пора уходить.       - Ты ведь останешься? – Ингерас вновь повторил эти слова настолько встревоженным и хриплым голосом, что казалось, он готов был лишиться его совсем, перейдя на молящийся шепот.       - Прости меня, - Влад прижал сына еще ближе к себе, касаясь губами его светлой макушки. – Я вернусь завтра вечером.       Тело под его руками вздрогнуло, но единственное, что смог позволить себе юный князь это всего лишь пара слезинок, которые горячими сверкающими алмазами окропили грязный нагрудник Дракулы.       - Это ведь из-за солнца? – тихо спросил он.       - Нет, если бы из-за него, - Влад покачал головой, стараясь не видеть и не чувствовать на себе чужие прожигающие взгляды. – Я должен увести отсюда вампиров.       - Но когда ты это сделаешь, ты ведь придешь обратно? – Ингерас отстранился от отца и вгляделся в его светлые глаза, видя в них только лишь безмерную любовь и беспокойство за него.       - Завтра вечером, - Влад посмотрел за спину Ингераса и увидел обеспокоенный взгляд Петри. Видимо парнишка не знал, должен ли он был все еще оставаться с юным господином или нет. – Петри, ты со мной, - Дракула все решил за него.       Не смотря на то, что его еще долго не оставит чувство беспокойства, Влад понимал – больше никто не навредит его сыну. Он должен был в это поверить, чтобы избавиться от жутких воспоминаний, но скорее всего, это случится не так скоро, как он рассчитывал. Вероятнее всего, это не пройдет даже тогда, когда Ингерас станет совсем взрослым. Но ведь ему нужно было с чего-то начинать.       Последний раз заключив в своих объятьях сына, Влад отстранился от него, с чувством выполненного отцовского долга, взмывая в воздух под неодобрительные взгляды крестьян огромными черными летучими мышами.       Завтра. Он разберется с ними завтра и те, кто откажется служить юному князю, подвергнуться вечному служению бессмертному повелителю тьмы.       Усилием воли скомандовав вампирам следовать за ним, Влад устремился в единственное место, где он мог укрыться и обезопасить себя и других. Замок Бран горделиво, всей своей великой никчемностью возвышался над городом, охраняя его лишь несколькими узкими темными бойницами. После того, как Влад сражался здесь против Древнего, от прежней красоты практически ничего не осталось, как и камня на камне. Они тогда разрушили несколько стен и поломали изрядное количество крыш и лестниц. От этого замок стал выглядеть еще хуже.       Приземлившись на ближайшую крышу, Дракула посмотрел на восход, который уже совсем скоро должен был коснуться красноватой черепицы. Кажется, он даже мог видеть солнце, через вершины обожженных его светом холмов, пока в замок слетались остальные вампиры, не желавшие просто так сгореть.       - Этот замок ваш, - Влад даже не повернулся на Лукиана, который тихо приземлился вместе со своей женой позади него. Голос вампира был спокоен, кажется, он совершенно не жалел о том, чтобы отдать свое наследство великому князю.       - Говоришь так, потому что это я его разрушил? – усмехнулся Влад, поворачиваясь к вампирам. – Или потому что я его ненавижу?       Быстрый взгляд на порушенные узкие лестницы заставил вампира содрогнуться. Его больше привлекала свобода, в чем бы она не выражалась.       Лукиан пожал плечами, приобнимая свою жену и слетая с крыши прямо в одно из открытых окон башни. Наверное, и ему следовало поступить так же. В конце концов, у него еще будет время здесь все перестроить.