Учиханутая история.

Мои трое противников в начале не поняли, что произошло – и это мне было только на лапу, когда я спрыгнул с дерева прямо на плечи, к ближайшему ко мне, шиноби, активируя шаринган и плавно одеваясь в броню Сусаноо. Спрыгнув на него, я ловким движением лапы, уже успевшей покрыться алой призрачной браней, разорвал ему когтями горло, практически отделив его голову от тела. Из раны врага брызнула алая кровь, и он начал медленно, на мой взгляд – очень медленно падать на землю, а его товарищи, увидев это и меня, пару секунд шокировано поглазев на это, прыгнули в разные стороны, а я сиганул вслед за тем, у которого была в руках девочка. Но прикончить его сразу у меня не получилось, хотя… Хотя, я и не рассчитывал, когда начинал этот бой, что все пройдет гладко. Своего напарника от смерти спас второй, приняв удар когтей Неко-Сусаноо на свою катану, что ловко вытащил из ножен, что висели у него на кожаном ремне за спиной. И хоть удар и был сильным – этот парень выдержал его, и его катана не сломалась, что несколько меня огорчило. Ведь, хоть я и не любил убивать, в этот раз, я хотел убить. Хотел убить этих мразей, которые несли куда-то ту маленькую девочку, которая была сейчас еле жива – я чувствовал это и все сильнее злился на этих парней в черном. Яростно зашипев, я второй передней лапой, встав на задние, попробовал достать этого «защитничка», но он ловко увернулся от моего удара, снова отпрыгнув в сторону, в то время, как его товарищ со своей ношей скрылся в лесу. «Черт!»- мысленно выругался я, снова бросаясь на парня с катаной, ведь понимал, что так просто он меня не пропустит и не позволит мне преследовать его напарника, пока стоит на ногах. И потому, его просто необходимо было убить… Ну, или хотя-бы серьезно ранить, причем – чем быстрее, тем лучше. Но по быстрому его завалить не получилось – слишком уж верткий он был. Хотя, в конечном итоге это ему не помогло. Все-же – я Учиха, и я, даже в кошачьем теле, не до конца утратил способность использовать гендзюцу с помощью шарингана, что и сгубило моего противника. Стоило ему только взглянуть в мои глаза, как я поймал его в простенькую иллюзию, заставив остановиться, после чего, охваченный яростью, разорвал его когтями на две равные половинки. Снова на землю ручьями хлынула кровь, запах которой уже начал сводить меня с ума. Его запах… Не знаю, может быть это из-за того, что я был в теле зверя, но он уже начал сводить меня с ума. И потому, убив второго своего противника, я, яростно заурчав, принюхался и бросился за последним врагом, на какое-то время напрочь забыв даже о той девочке, что хотел спасти. Начав преследовать этого парня, я сначала начал желать лишь одного – его крови, забыв обо всем. Я просто, подобно хищнику, преследовал свою добычу, идя по ее следу и желая вкусить ее мяса. Почувствовать не только запах крови, но и ее вкус… Но, когда я убежал от места расправы над двумя первыми врагами на приличное расстояние, я снова «пришел в себя» и, постаравшись отстраниться от ненужных мне животных инстинктов, продолжил преследовать врага, но не для того, чтобы съесть его, а для того, чтобы спасти девочку, что он нес. И вскоре после этого я его наконец-то настиг… Завидев меня, он попытался снова сбежать, создав клона, что бросился на меня с холодным оружием, и спрятавшись в кустах. Вот только не учел он того, что я, в этот момент, был не человеком, а зверем, которому хватило только нюха, чтобы понять – что придурок с кунаем напротив меня не настоящий, и что истинный мой враг, до сих пор не отпустивший ребенка, спрятался чуть в стороне от меня и клона. Но виду на то, что я не попался на уловку – я не подал. Вместо этого я, с яростным урчанием бросился на клона и, развеяв его, «непонимающе» закрутил головой, после чего прыгнул в, противоположную от врага, сторону. Не знаю, порадовался ли этому мой враг, но мне, почему-то, хотелось, чтобы этот тип перед смертью хотя-бы чему-нибудь порадовался и потому не сразу убил его, совершив такой трюк. Почему трюк? Ну, потому что, после того, как я прыгнул в сторону, я, еще в прыжке, развернулся и, оттолкнувшись лапами от ближайшего дерева, стремительно атаковал этого шиноби. Но он, как оказалось, ожидал подобных моих действий и потому смог увернуться от моих когтей, шарахнув по ним какой-то огненной техникой. Не знаю, на что он надеялся, атакуя Сусаноо этим, но он не смог даже, что было вполне ожидаемо мной, поцарапать призрачную броню. Но сам он, видимо, такого не ожидал, и потому, с удивлением взглянув на меня, бросился снова бежать, наверное, понимая, что у нас разные весовые категории, и что ему не одолеть меня. «Нет уж, ты не уйдешь»- мысленно произнес я, в два прыжка догнав неприятеля и вонзая ему в спину призрачные когти. Снова брызнула кровь – раздался крик умирающего человека, но мне уже не было ни какого дела до всего этого, ведь, когда этот шиноби начал падать на землю, я подхватил на лапы ту кроху, которую спасал. И которую спас, даже являясь пушистым неко. *** В тот же день я от Саске узнал, что девочка, которую я спас, была дочерью Казекаге, которым по прежнему был Гаара – друг моего брата и Наруто. Он, потом, задолго после этой истории, благодарил меня за спасение его дочери, вот только… Вот только я до сих пор не понимаю, как те три слабака смогли пробраться в Суну и похитить его дочь. Впрочем, не для одного меня это остается загадкой и по сегодняшний день. Кстати, нужный нам свиток в Узушигакуре мы все-же обнаружили. Спасибо Ку, который и отрыл его из-под развалин, за это. Все-же, хоть он и демон, он оказался намного человечнее многих людей и именно он, по-моему радовался за меня сильнее всех, когда мне наконец-то вернули мой прежний, человеческий, облик, после чего Узумаки официально сделал меня шиноби деревни скрытой в Листе. И в тот день, не только меня, но, как мне показалось, или не показалось, и всех остальных моих знакомых охватила радость. Они радовались… За меня.