Start of Time

      Озноб, сотрясающий Эмму после освобождения из ледяной ловушки, медленно проходил. Ее тело, закутанное в несколько пледов, постепенно расслабилось — мышцы, до этого сведенные холодом, приятно заныли и потребность сжиматься в комок, чтобы сохранить крохи тепла, пропала. Она надеялась, что ее губы порозовели, а цвет лица перестал пугать своей бледностью. Эмма выпрямилась в кресле, в котором сидела все это время, обдуваемая горячим воздухом небольшого переносного обогревателя, но не сделала попытки встать. Вместо этого она прикрыла глаза и положила голову на плечо Крюка, чья правая рука продолжала успокаивающе поглаживать ее спину. Нервозность движения и их трепетность натолкнули Эмму на мысль, что самого Крюка неплохо было бы приободрить и заверить, что с ней все в порядке. Не видя его лица, Эмма знала, что оно омрачено тревогой за нее, а в голубых глазах на самом донышке, за облегчением и радостью, плещется изрядная доля страха. Ей хотелось сказать, что теперь все позади, и ему не о чем беспокоиться, но сил на то, чтобы открыть рот или просто сжать их до сих пор переплетенные вместе пальцы, у Эммы уже не было. Мысленно она еще сопротивлялась слабости, накатившей на нее, но с каждой минутой все сильнее проигрывала этот бой: ее затягивало в сонный омут. Собственно, часть ее сознания уже заполнила цепкая дрема, из которой пока еще получалось выныривать урывками. Возможно, поэтому Эмма не удивилась, да и, в общем-то, никак не отреагировала на то, как Крюк бережно подхватил ее на руки.       — Помощь нужна? — голос Дэвида раздался совсем рядом.       Эмма успела ощутить короткое прикосновение руки отца к своей спине, прежде чем услышала немного резкий ответ Крюка:       — Нет. Я справлюсь сам. Ей нужно поспать.       Не говоря больше ни слова и не встретив никакого сопротивления со стороны Дэвида или Снежки, что мимоходом отметила, но не зафиксировала в памяти не впавшая в сонное оцепенение часть мозга Эммы, он уверенно преодолел ступени, ведущие на второй этаж, и толкнул ногой дверь спальни.       Эмма почувствовала, как Крюк осторожно уложил ее на кровать и заботливо укутал теплым одеялом, бесцеремонно вытащенным из шкафа. Однако вместо того, чтобы окончательно затянуть в Царство Морфея, мягкость постели заставила ее открыть глаза.       — Не уходи, — негромкая просьба прозвучала жалобно и сипло, и Эмма, вздохнув, кашлянула несколько раз, возвращая себе голос и умение управлять им.       Крюк, правой рукой уже коснувшийся дверной ручки, резко обернулся и замер, с легкой хрипотцой заметив:       — Эмма, я думал, ты спишь.       — Так и было, — негромко подтвердила она и немного неуверенно, понимая, как глупо звучит ее просьба, спросила:       — Посидишь со мной, пока я снова не усну?       Крюк внимательно посмотрел на все еще бледное лицо Эммы, так и не успевшее в полной мере приобрести свой естественный оттенок, и сердце его больно сжалось: взгляд любимой не светился привычным упрямством, в нем не было отблесков вызова или присущей ей воли. Все, что можно было сейчас уловить в поблескивающих зеленых глазах — это усталость, легкую растерянность и …уязвимость. Именно последнее Эмма негласно предлагала разделить с ним.       Он спокойно кивнул и все же дернул за ручку, оставив дверь приоткрытой, и лишь затем присел на кровать, снова переплетая свои пальцы с ее.       Крюк заметил, как Эмма приподняла бровь в знак вопроса, и усмехнулся:       — Берегу твою репутацию в соответствии с дружескими наставлениями Дэвида.       Теперь хмыкнула уже Эмма:       — Как насчет твоей репутации? Боюсь, открытая дверь ее основательно подпортит.       — Угу, уничтожит полностью. Ничего, образ героя все равно требовал, чтобы я сменил имидж.       Эмма улыбнулась, в глазах появился озорной блеск, но она подчеркнуто серьезно поддержала тему:       — Тогда придется обзавестись и новым гардеробом. Хотя бы для свиданий.       Его губы изогнулись в дерзкой ухмылке, наверное, не вязавшейся с последующим за ней нежным прикосновением к макушке Эммы. Ласково пропустив прядь светлых волос сквозь пальцы, он с дразнящей интонацией спросил, подхватывая ее настроение:       — Ты думаешь, это поспособствует успешности свиданий? А то в последнее время я теряю хватку.       — Ты себя недооцениваешь. Посмотри, всего второе свидание, а я уже лежу в постели рядом с тобой.       Крюк поймал смеющийся взгляд Эммы и, наклонившись над ней, серьезно сказал:       — Это не является приоритетом в моих отношениях с тобой.       Она мгновение всматривалась в его лицо, а затем коротко поцеловала в губы и притянула к себе на кровать.       — Хорошо.       Крюк прерывисто выдохнул и крепко обнял Эмму, помогая ей устроиться на своем плече. Зарывшись носом в ее волосы и вдыхая их запах, ставший уже родным, он усмехнулся:       — Оставить дверь открытой явно было хорошей идеей.       — Или глупостью, — сонно кивнула Эмма. Дрема снова опутала ее своими прочными сетями, намереваясь на этот раз удержать у себя на более долгий срок.       — Эмма…       — Я обещаю тебе свидание, Киллиан, — Ее глаза были уже закрыты, и голос звучал приглушенно. — На этой неделе. Слово Спасительницы.       Крюк на мгновение замер, затем неверяще тряхнул головой и лишь затем улыбнулся. Ласково коснувшись виска Эммы теплыми губами, он заметил:       — Пожалуй, нам придется обойтись без шампанского. И без ведерка льда.       — Ничего. Ром тоже подойдет, — шепнула Эмма, прежде чем окончательно заснуть.       Несколько минут Крюк молча вслушивался в тишину спальни, нарушаемую только тихим дыханием Эммы. Затем осторожно встал с кровати, улыбнулся, когда Эмма недовольно завозилась, неосознанно ища его плечо, на котором ее сморило. Она что-то пробурчала во сне и зарылась лицом в подушку. Крюк заботливо поправил съехавший с плеча Эммы плед и нежно провел согнутыми пальцами правой руки по ее щеке.       Обернувшись на пороге, он бросил еще один взгляд на спящую Эмму, на этот раз в нем почти не было тревоги. Возможно, ее смягчала нежность, сияющая в голубых глазах. Погасив свет, Крюк покинул спальню.