***
Детский сад. Много шумящих, взволнованных малышей, жмущихся к родителям. Суетящиеся воспитатели в строгих серых костюмах. Для детей этот день не обычный. В их детский сад приехали журналисты. Эти разговорчивые дяди и тети вошли в раздевалку, улыбнулись толпящимся детям и, больше не замечая их, направились к своей цели. Целью оказалась пятилетняя Вера, которая, как и все малыши, пряталась за маму и папу, держа обоих за руки. Родители девочки рассеянно поприветствовали журналистов и грустно улыбнулись Вере. Журналисты начали готовиться к интервью. Они включили все светильники, настроили камеру на девочку и ее родителей и, подумавши, включили микрофон. Все готово. Можно начинать. Щелкнула видеокамера. Запись началась. Улыбчивая девушка лет тридцати присела на корточки возле Веры и заговорила с ней мягким, спокойным голосом: - Привет, Верочка! Меня зовут тетя Катя. Расскажи мне о дяде, который тебя спас. Малышка смущенно молчала, прижавшись к папе. Тот задумчиво гладил ее по голове и, казалось, вообще не присутствовал здесь. Молчание затягивалось. Спустя несколько секунд, когда никто уже не надеялся на ответ, Вера заговорила тихим, близким к шепоту голосом: - Мячик укатился. Я его хотела поймать, а потом было страшно. А дядя Андрей меня оттолкнул, - Тут Вера уже не могла продолжить. Она еще больше спряталась за родителей и, шмыгнув носом, замолчала. Журналистка, поняв, что от девочки больше ничего не добьется, переключилась на ее родителей. Она поднялась во весь рост и протянула микрофон в сторону все еще гладившего Веру мужчины: - Расскажите, как отец девочки и очевидец, как произошла трагедия? - Я никогда не забуду тот день, когда моя дочь была на волоске от смерти, - помолчав, начал мужчина. - Тогда был конец августа и мы уезжали с дачи. У нас нет машины, поэтому мы всегда добираемся на электричке. Станция старая, на ней почти никто не садится, платформы нет. Электричка опаздывала. Мы с женой разговаривали, сидя на траве, смеялись. Вера неподалеку играла в мяч. Последние дни лета проходили прекрасно. Мы всю ночь собирали вещи, прилегли уже под утро на часок. Спать хотелось безумно, мы ненадолго прикрыли глаза. Внезапно послышался громкий сигнал электрички. Я резко открыл глаза и увидел дочь... бегущую за мячом по рельсам навстречу поезду. Я вскочил на ноги, закричал, побежал к Вере. Я никогда еще не бежал так быстро. Страх потерять дочь удвоил силы. Но уже на середине пути стало понятно, что я не добегу. Просто не успею. Но я продолжал бежать. Не помню, что чувствовал в этот момент. Все произошло слишком быстро. Через секунду я увидел Веру, лежащую возле рельсов, поезд, мчащийся рядом с ней, и... рельсы. А на рельсах Андрея... Останки Андрея. - Голос мужчины задрожал, и он замолчал. Мать Веры уже рыдала, закрыв лицо руками. - Да, трагично, - без капли сожаления в голосе произнесла журналистка. Ей были важны лишь материалы для новой статьи, для чего она сюда и пришла. - А что вы чувствуете к Андрею? - Я слишком виноват. Если бы я тогда следил за Верой, этот человек остался бы в живых. Я слышал, что родители Андрея гордятся своим сыном и совсем не сердятся на нас. Но дело не в этом. Я сам себе этого никогда не прощу. Из-за меня умер этот замечательный, мужественный человек. Из-за меня умер герой. А насчет благодарности... У меня не хватает слов, чтобы выразить их его родителям и... самому Андрею.***
Уходя, журналистка обернулась и на прощение сказала: - Вы правы. Андрей - герой. Ему посмертно присудили звание Героя России. - Да нет же, дело не в звании, - попытался возразить отец Веры. Но журналистка даже не обернулась.