Корра
Я глубоко вздохнула, вдох — выдох, пытаясь успокоиться и прекратить плакать. Я не хотела плакать, плакать вновь. Но эти слова, они ранили, ранили очень сильно. Они мощно вонзались в самое сердце. Я просто не знала, что можно еще делать. Левая рука была вся в порезах. Правое запястье в порезах. Лезвие задело и бедро. Очень жгло. Я никогда не уважала людей, режущих себя, но мне было необходимо начать это делать. Я была так благодарна, что сейчас уже почти зима. Воу, я делаю это уже больше месяца, но никто еще не заметил. Были только маленькие намеки. Ну, например, неделю назад, когда подруги говорили о том, какая я бледная, какой худощавой я становлюсь, как устало и вымотано я выгляжу. Что за черт? Худощавой? Я даже не близка к своей цели. Я должна терять больше веса. Я уже похудела с пятидесяти семи до пятидесяти двух килограммов. Немного, ведь мне нужно было больше. Гарри тоже начал замечать разные странные вещи. Он видел, что я постоянно ношу браслеты, даже во время сна. Я еще не осмеливалась их снимать. Я не могла рисковать всем. Он заметил, что я отдаляюсь от него. Он заметил, что я не разрешаю ему оставаться в комнате, когда я переодеваюсь. И это даже тогда, когда мы стоим лицом к лицу. Моим отговоркам осталось недолго. Сегодня все решили чем-то позаниматься. Гарри и Луи решили прогуляться и повеселиться. Зейн занимался чем-то скрытым от наших глаз с мадам Перри. Эль пропустила некоторые пары в университете, поэтому сидела за учебниками, пытаясь наверстать упущенное. Я не была уверена, чем занимается Дани, но как всегда она была занята. Я же, в свою очередь, сидела дома, поглаживая свои запястья и посматривая твиты в Твитере. Большая ошибка, я знаю. Но я не могу справиться с этим. Я нуждалась во мнении людей, как же стать идеальной. Это было действительно необходимо мне. Пока я читала эти противные, ужасные твиты, которые я получала от молодых девушек, я услышала, как хлопнула входная дверь. Я не ожидала, что Гарри вернется так рано. Я подпрыгнула, пытаясь найти свои браслеты. Я настолько торопилась, что уронила несколько за кровать. Черт. — Корра, — позвал меня знакомый голос. Даниэль? Я не ожидала, что она придет. С каждой минутой ее шаг слышался все более отчетливее, а я все еще пыталась достать браслеты. Через несколько секунд стройная фигура Дани появилась на пороге моей комнаты. Она держала что-то в правой руке, наверное, какой-то журнал. — О, хм, Дани? Что такое? — неуклюже поприветствовала я ее. Я была на полу, все еще пытаясь найти свои ну уж очень необходимые аксессуары. — Что ты делаешь на полу? — спросила брюнетка. — Ничего, — прошептала я. — Если ты ничего не делаешь, можешь мне объяснить это? — шлепнув журнал на деревянный пол перед моим лицом, заявила Дани. Я посмотрела на журнал. Яркие картинки зарябили у меня в глазах. Тэйлор Свифт, Селена Гомез, Джастин Бибер, Биг Тайм Раш, Остин Макхаун, Ван Дирекшн. Я глянула на Даниэль, чьи руки были сомкнуты на груди, а одна бровь приподнялась. — Это журнал. — Глянь-ка сорок третью страницу. Что-то пробормотав себе под нос, я принялась листать страницы, пока не дошла до нужной. Большой заголовок "Девушки парней из One Direction". Как же глупо. Мы просто их девушки, мы должны их волновать? Зачем делать такую огромную статью просто об их девушках? Хм, это ведь означало, что они что-то знают про нас. Фотография Перри и Зейна. Перед фотографией написано: Перри Эдвардс. Победительница Х—фактора, участница группы 'Little Mix'. Затем фотография Луи и Эль. Элеанор Колдер. Модель и студентка университета. Лиам и Даниэль. Даниэль Пизер. Необыкновенная танцовщица, выступающая у знаменитых певцов и певиц. А далее были мы. Фотография, где я выглядела ужасно, конечно же, недостойно для самого Гарри Стайлса. Мои глаза устремились на маленький квадратик, в котором было что-то сказано обо мне. Мне было уже страшно. Корра Довсен. Начинающий журналист и суицидница? Мои глаза округлились, и я глянула на другую нашу фотографию. На правом запястье были какие-то красные полоски. Именно там были порезы. Я была совершенно в неловком положении, о Боже. Он закрывал меня от папарацци, я была в нескольких шагах от него. Мои браслеты чуть-чуть съехали, показывая все, что я сделала за прошедшие дни. Я взглянула на Дани, слезы текли из моих глаз. Она выглядела совершенно потерянно, ведь она знала, что я только что прочитала. Я попыталась разобрать еще какие-то слова, но мне не удалось. Я смотрела то на поражающую статью, то на потерянную Дани. Мне жаль. Я хотела что-то сказать, но не могла издать ни единого звука. Теперь я действительно сломалась, давая волю слезам. Это было действительно ужасно. Я была смущена тем, что теперь мои порезы видят тысячи людей. Я почувствовала, как меня обхватили руки и прижали к себе. Теперь я плакала в чье-то плечо, которое не давало мне издавать какие-то звуки, и слышала кого-то, кто успокаивал меня. После нескольких минут истерики я шагнула назад, вытирая размазавшуюся тушь. Я глянула на Дани, она не выглядела, как прежде. Ее глаза были грустными, разбитыми, разочарованными. — Я могу их увидеть? — прошептала подруга. Я подождала секунду, прежде чем кивнула. Она нежно взяла мое правое запястье, поднимая рукав, пока не увидела их. Она сняла мои браслеты и прикоснулась губами к порезам. Она заморгала. Я пыталась перестать плакать. Но почему она плачет? Я не резала ее, никого не резала. Только себя. — Гарри знает? — спросила она. Я покачала головой. — Он должен знать? Я покачала головой вновь. Она вздохнула, отпуская мою руку. Подруга открыла рот, собираясь что-то сказать, но сразу же закрыла. Она была полностью разочарована, может быть, даже чувствовала отвращение ко мне. Меня трясло. Я боялась знать, что же она подумает. Я боялась, что же подумает весь мир. — Ты не можешь сказать ему, — пробормотала я. Она вздохнула вновь. — Только если он сам узнает. Это правда. Он сто процентов увидит эти фотографии. Даже, может, не в газете, а из твитов фанатов. Я очень нервничала по этому поводу. Он меня бросит? Что он сделает? — Как давно? — спросила брюнетка, отрывая меня от моих же мыслей. — Недолго.***
После двухчасового объяснения мы плакали. Плакали вместе. Я рассказала ей все. Абсолютно все. И про голодовку, и про порезы, и про депрессию. Она увидела абсолютно все мои порезы. Брюнетка была в шоке, пытаясь остановить свои слезы. Я пыталась успокоить ее своей улыбкой и простыми словами "Все в порядке". Но это не помогало, это заставляло ее плакать все сильнее и сильнее. — Это что? — спросила Дани. — Депрессия? Я подождала несколько секунд, прежде чем сказать. — Депрессия, как ураган. Ты ничего не можешь сделать. Просто сидишь и ждешь. И когда, наконец, шторм подходит к концу, ты остаешься сломленным. Шрамы на теле, заплаканные глаза, неумение бороться. Этого достаточно.