В роли черта Кобаякава Сена?!

1. Курита достал свою старую форму. Он ведь поступил в Шинрюдзи, но его выгнали, чтобы предпочесть Агона. Мусаши и Хирума ушли следом, нисколько не задумавшись. Дзюмондзи наблюдал, как Курита одел форму на силовое оборудование. Вот Кадзуки бросил взгляд на Сену, который сидел на корточках, наблюдая за семпаем, и, по сути, отдыхая. Хирума устроил ему колоссальную дополнительную тренировку. Курита рассказал, как было все на самом деле, и Кадзуки сделал единственный для себя вывод. - Вы же не мстить собрались? – спросил Дзюмондзи Сену, Кобаякава как раз поднялся на ноги и разминал плечи. - А? Мстить? – Сена нехорошо улыбнулся. Курита разнес в дребезги станок. И с улыбкой позвал Комусуби за новым. Останки желто-коричневой формы упали на поле разодранными клочьями. - За что нам мстить? За то, что Курита не попал в Шинрюдзи? Ты слышал мой ответ. Лучше быть самим собой, чем быть в дерьме. Кобаякава попытался понять, куда делось то чувство? - Я не хочу мстить, - сказал Сена, так и не поняв. – Я его ненавижу. И хочу стереть. Только и всего. Дзюмондзи глянул на Кобаякаву, будто только увидев. - Но раз, в прямом смысле, этого сделать нельзя, то мне хватит победы над ним на поле. Кадзуки сжал плечо Сены. - Для такой ненависти нужна причина. Кобаякава смотрел на Хируму, который давал пинка Монте за халтурную работу на другом конце поля. Он не имел права разбалтывать чужие секреты. - Агон хочет доказать, что все усилия бесполезны перед лицом таланта, - сухо сказал Кобаякава. – Он хочет не просто победить. Он хочет показать свой гений. Сена вскинул подбородок. - Знаешь, нам не впервой ковыряться в грязи. Но такую самодовольную скотину так и хочется… - Сена… - Дзюмондзи сжал его плечо сильнее. Кобаякава глянул на него. - Мы одна команда. Мы ваши друзья. Забыл? Сена стиснул зубы. Именно поэтому, я не хочу говорить всей правды. Зачем? - Какими бы ни были, сильными или слабыми, мы никогда не предадим, - очень серьезно заявил Дзюмондзи. Хирума, надеюсь, ты не открутишь мне уши. - Агон – зло. Зло во плоти. Он творит все, что ему вздумается, потому что мнит свою силу безграничной. Ему прощается абсолютно все. И… Сена скрипнул зубами и продолжил: - На его руках кровь. И я хочу остановить его. Разбить ему голову, например. Но… - Сена слабо улыбнулся. – Я не злодей. Не думаю, что мог бы уподобиться ему и убить человека. Дзюмондзи понял до конца смысл фразы “на его руках кровь”. - Я мог бы выбрать этот путь. Пойти по нему. Но я видел финал. Его не трудно предсказать. На каждую силу найдется большая сила. На каждого гения другой гений. - Финал, Сена? – сглотнув сказал Дзюмондзи. – Тюрьма? - Да. Я не пошел по этому пути. Не позволил пойти Хируме, не позволил тебе и Тогано с Куроки. И я считаю то, что мы делаем единственно верным и правильным. Игра с ними будет жестокой, перед нами действительно гениальный, беспринципный человек. Но нам есть что ему противопоставить. Сила каждого из нас и сила команды, наше желание победить не смотря ни на что. - Но, Сена… В лучшем случае мы сможешь победить его. Ты же не будешь фолить на поле? Кобаякава усмехнулся. - Нам ни к чему грязная игра. Победить его чисто еще более унизительно для гения. - Но ты говорил… - Ненависть? Убить? – Сена почесал каштановые волосы, хмурясь. – Ну, это тяжело объяснить. Я ненавижу его до глубины души, но таким как он не стану. Пожалуй, победа над самим собой лучше, чем месть. Дзюмондзи понимал, что для Кобаякавы это был сложный разговор, особенно, раз там замешаны чужие секреты, которые он так и не выдал. Кадзуки не так уж они и были нужны, самое главное он понял. Игра до последнего вздоха, на пределе, как, впрочем, и всегда. Дзюмондзи прекрасно помнил тот день, когда Сена с Мамори пошли вниз, а мимо прошел Агон. Помнил, как изменилось лицо Хирумы, помнил его слова: “еще раз тронет Сен-тана…”. Тогда он и понял, что Йоичи он не знает. Но как бы то ни было, он его не боится. Да демон. Но он их демон. Именно поэтому, Дзюмондзи тогда схватил капитана за плечо. Либо заставить очнуться, прийти в себя, либо, если все действительно серьезно – помочь. Кадзуки действительно собирался помочь. По крайней мере, он не мог позволить, чтобы с его друзьями что-то случилось. - Ну, а ты, Сена? Почему не пошел в Шинрюдзи? Разве ты не говорил, что прошел? Кобаякава сжал руки в кулаки, стиснул зубы. Через силу, с трудом он сказал: - Агон собирался убить Мамори. - Что? - Вместо этого чуть не убил меня. Меня спас Хирума. И Агон поставил его перед выбором, или он пристрелит меня сам, либо Конго сообщит полицейским обо всех преступлениях. Конго бы вышел сухим из воды в любом случае, что же до Йоичи… Сена замолк. Тот день снова пронесся перед его глазами. - А не пристрелить ли мне тебя, чертов дред? Тогда, ты заткнешься уже навсегда. - И? – Дзюмондзи затаил дыхание. - Жив, Сен-тан? – Хирума сел перед ним на корточки. – Боюсь, наш план с твоим поступлением в Шинрюдзи провалился. - Хиру-чан… - А? - Я не хочу, чтобы ты стал таким, как он. Это то зло, что хочется истреблять. Хирума протянул ему руку. - Не стану. Пока у меня есть совесть. Сена ухватился за его ладонь, сжимая длинные пальцы. - Тогда… Через год… Ты позовешь меня в Деймон? - Верно, ксо-чиби. Да, они знакомы давно. Сена не был уверен, что его можно было назвать другом Хирумы в тот день, когда он чуть не погиб. Но в тот день он им стал. Да, весь следующий год они почти не общались, но обещание Йоичи сдержал. - Хирума не предал меня, - ответил Кобаякава ожидавшему ответа Кадзуки. Сена сжал руки в кулаки. - Знаешь, Дзюмондзи… Мне претит тот путь, которым пошел Агон, я не хотел чтобы Хирума был с ним рядом, и я уверен, что Хиру-чан не разделяет его позицию, ведь иначе я был бы мертв… Но знаешь… Кобаякава замолк на секунду. - Можешь считать меня моральным уродом, но… Если бы он пошел другим путем, и позвал за собой, я бы пошел. Почему? Потому что Хирума знает цену дружбе. Он никогда не предаст. И я… Я не смог бы его предать. Я сделал бы другой выбор. Чудовищно, да? - Совсем нет, - ответил вдруг Кадзуки. – Ты забываешь, что те, кто с ним рядом, его друзья. Действительно друзья. Настоящие. Такие как ты. Ты говоришь, что будешь падать с ним вместе в Ад, но ведь именно ты его оттуда и вытащил? Неужели не понимаешь? - Понимаю, - усмехнулся Сена. – Я, между прочим, тебе душу изливаю. Рассказываю, какой я нехороший человек. - Не очень выходит. Ты все-таки совесть, Сена. Как ни крути, но ты, хоть и наше второе дьявольское создание, по сути, ты очень добрый. Я это давно понял. - И все же… - Дзюмондзи перевел взгляд на лавку, где сидела Мамори. – Это обвинение достаточно серьезное. Ты уверен… Сена кивнул. - Никто не имеет права отказать великому Агону. Думаю, Анезаки вообще не поняла бы что произошло. Она даже лица его не помнит. Даже не поняла, что кому-то там отказала, даже не поняла из-за чего ее возненавидели. А на следующий день, ее могло не стать. Необузданные желания Агона поощряются тренером, его братом и командой, которая не может против него и слова сказать. К ним двинулся Хирума. - Долго еще будете языками чесать? – рявкнули на них. – У нас с Нагой не словесная перепалка на выносливость! - Справишься с этой правдой, Дзюмондзи? – грустно улыбнулся Сена. - Если ты имеешь ввиду не делал ли я в штаны от страха, - Кадзуки кровожадно улыбнулся в ответ, – то нет! Покажем этому дредоголовому силу Деймона! Дзюмондзи отправился к лайнменам, а Хирума молча смотрел на Сену. - Наконец-то да? – хрипло заметил Йоичи. Сена усмехнулся, сжимая руку в кулак. - Так точно, капитан. Пришло время поставить одного ублюдка на колени. Заключить всю злобу, всю ненависть в прочный кокон из упрямства и веры в своих товарищей и победить. 2. - Тренировочная игра с Посейдонами накануне игры с Деймонами! Да их же совсем ни во что не ставят! – почти весело заявил комментатор, которого зачем-то занесло на товарищеский матч Посейдонов с Нагой. Вместо привычного косматого комментатора была его дочь Рико, которая отчаянно пыталась быть не хуже отца, и, в принципе, ей это удавалось. Дзюмондзи, как и все остальные, внимательно наблюдал за игрой. Хирума и Сена как обычно стояли, прислонившись к стене на втором уровне сидений. Глаза Кобаякавы неотрывно следили за Агоном, казалось, он даже не моргал. Поэтому Кадзуки тоже сосредоточился на игре. Кто бы ты ни был, хоть гений, хоть сам бог, на Рождественский Кубок попадем мы. Когда Агон сломал Мидзумачи руку, Дзюмондзи обернулся на Сену, но ни он, ни Хирума даже ухом не повели. 3. После матча они спустились вниз. Кадзуки никому ничего не рассказывал. Может, Сена был прав, что не хотел рассказывать, Дзюмондзи понимал всю ответственность настолько тяжелых слов. Сейчас эти двое шли впереди, как ни в чем не бывало. Рядом с ними Мусаши и Курита. - Рико-чан! – голос Агона трудно не узнать. Деймон тоже увидели девушку, которая выходила со стадиона. - А? – Конго заметил Деймон. – Что вам надо, насекомые? Как же ему все сходит с рук? - Дзюдмондзи был в недоумении. Унсуи попытался схватить брата за плечо, но тот сбросил его руку. - Что, языки проглотили? – рассмеялся Агон. – Или в штаны наложили? Дзюмондзи медленно белел. Такого взгляда у Сены он никогда не видел. - Хэ-хэ-хэ, - смеется Хирума, как всегда уперев руки в бока, а на лице Кобаякава появляется холодная улыбка. Сена в один миг оказался возле Агона, конечно, Конго не был бы гением, если бы не успел среагировать. Божественный импульс не так то просто было превзойти. Но Сена проверял его. Как всегда он делал с сильными противниками. И недоумение в глазах Агона Сена успел заметить. Да, в тот же миг он уже отреагировал как надо. Реакция Конго была на высоте. - Выбеси меня на поле, умоляю тебя, - выдохнул Кобаякава, замечая, как вылезла венка на лбу Агона. Похоже, именно Сена сейчас бесил гения. - И что тогда, коротышка? – скрипнул зубами Агон. Он не мог признать, Кобаякава Сена за этот год достиг очень многого. Сена тихо рассмеялся, разворачиваясь. Агон потянул к нему руку, но Кобаякава отбил ее не оборачиваясь. - Хотя, знаешь, я и сейчас, очень зол.