Зомби. Равновесие

(время: середина 90-ых) Когда они сталкиваются глазами первый раз, натыкаются друг на друга взглядами – глаза в глаза – Цуеши еще ничего не знает. Коичи для него еще не Коичи (да и Цуеши еще… не стал собой), просто путник в тяжелом плаще. Благородный путник, из богатого дома. Под плащом виднеется край яркой, кажется, шелковой одежды. Его товарищи больше похожи на свиту. Это не принципиально. Цуеши фокусник, и хороший. Он смотрит, глаза в глаза Коичи, так долго, что тот моргает. Цуеши делает вид, что отвлекся первым, и объявляет: - Вельможная публика, позвольте развлечь вас! Цуеши фокусник. И хороший. Если бы не этот дождь, если бы его лошадь не споткнулась на дороге, если бы трактир, где он собирался выступать, не сгорел за неделю до представления… Цуеши улыбается зрителям. Они еще не знают, насколько им повезло. Ничего, сейчас они забудут о всех своих проблемах. Даже об эпидемии. Цуеши еще не знает, насколько повезло ему. Не догадывается, как все изменится для него – сейчас, через несколько ярких, оглушительных, прекрасных (пустых) фокусов. Ну же! Когда представление заканчивается, Коичи снова ловит взгляд фокусника. - Погадайте мне, - говорит он. Цуеши почему-то вздрагивает. Он умеет и не любит раскладывать карты. Они иногда говорят ему то, чего не покажут никакие фокусы. То, от чего фокусы отвлекают. То, из-за чего Цуеши долго не может заснуть, а потом спускается в общую комнату трактира, будит недовольного хозяина и требует чего-нибудь покрепче. Карты показывают Цуеши огонь, стекающий по закопченным стенам прекрасного замка. Слепца, смотрящего тенями. Бездонную пропасть под прикрытием почти разрушенных стен и чудовище, всплывающее на ее поверхность, чтобы посмотреть на стоящего на краю человека. Когда он раскладывает карты, мир меняется. Разворачивается, раскрывается, как веер. Теперь он знает многое про Коичи (кто он, откуда, чего хочет, какие пути может выбрать) и теперь он знает многое о себе. О своем выборе. Перед ним (губы произносят стандартные формулы предсказаний) открываются две дороги. Он может остаться фокусником (и хорошим). Или… Цуеши внимательно смотрит на Коичи. Глаза в глаза. Минуту. Или две. Пока тот не отводит взгляд. Или он может оставить фокусы. Надеть плащ и влиться в свиту этого не особо примечательного человека. Воевать на полях его сражений, идти по его дорогам. Потерять свою независимость, свои туры, путешествия по любым владениям, восхищенную публику. И обрести… власть. Могущество, которое Цуеши чувствует, которое обещают ему карты, пугает его больше, чем чудовище, поднимающееся из не знающих солнца глубин. Это не просто сила. Это совсем не золотые покои и шелковые одежды. Не возможность спать до захода солнца. Не восхищение. Это… настоящая магия. Цуеши знает (пусть пока и не до конца), что такое магия. Он видел, что она делает с людьми, что она чаще калечит, а не лечит. Уродует. Извращает. Пожирает. И никто не страдает от нее больше, чем носитель, чем маг. Цуеши выкладывает на стол последнюю карту. Его тянет, тянет принять это решение. Несмотря ни на что. Ему страшно и плохо, хочется вскочить, вылететь из комнаты, из трактира, под дождь и на улицу. Хочется, чтобы этого ничего не было. Но мурашки на кончиках пальцев говорят не только о страхе. Не только о пустых глазах, о боли (хотя что он пока знает о боли), о безнадежности, и невозможности изменить свою судьбу. Голос сердца нашептывает Цуеши, что он не может, не имеет права отказаться. Он никогда не простит себе, если выберет привычную и спокойную безопасность с шелковыми платками, восхищенными детскими взглядами и радостным шумом ярмарок. - Дайте мне руку. Коичи протягивает ее без вопросов и, прикоснувшись, Цуеши понимает: он не откажется. - Я пойду с вами, - говорит он, отпускает руку своего еще не согласившегося лорда и резко смешивает карты. Коичи ловит взгляд Цуеши, пристально всматривается в его глаза и кивает. - Хорошо. И снова первым отводит взгляд.