"Ты?.."

Зима. Небольшое кладбище. Белоснежный искрящийся снег давно накрыл кучи темной, сырой после осенних дождей, холодной и мрачной земли. Лишь серые прямоугольные надгробия с кое-где показывающимися фотографиями погибших красуются над сверкающей на солнце ватой. Снежок привносит хоть какую-то незначительную, но все же радость, наблюдая за его веселыми переливами, на душе становится хоть чуточку, но спокойнее. Пушистые снежинки полетели с хмурого неба. Огромные сероватые тучи устлали весь облачный купол, словно одеяло. Около одной из оградок стоит темноволосая девушка. Она стоит в одном положении уже больше, чем полчаса. Ослабленные замерзшие руки аккуратно уложены в карманы, серая тоненькая шапочка совсем не спасает от холода. Черные вьющиеся волосы ниспадают на правое плечо черного пуховика, который также не спасает от -27 градусного мороза. А она стоит. На лице ни грамма косметики, нет ни нежного запаха духов. Красные глаза с самого утра, слегка опухший носик, влажные дорожки от слез на румяных щеках. Прошло уже 2 года, целых 2 года, а она каждый месяц приходит сюда. Теперь ее не узнать. Не узнать ту самую Киру, которой она была пару лет назад. А все потому, что угас тот веселый, задорный огонек в ее серых когда-то искрящихся от счастья глазах. Перед ней один из многих навевающих грусть памятников, посередине которого находится фотография. Красивый брюнет с щетинистыми щеками весело улыбается, смотря на нее. У него такие же глаза с тем же веселым блеском, добрая и самая милая улыбка на свете. Очередной поток соленых слез согреет щеки, когда девушка вновь посмотрит в его очаровательные глаза. Как же ей тяжело. Сильнее всех сотрудников Особого Случая брюнетка переживает больше всех. Игорь даже давал ей месяц отпуска, чтобы она хоть как-то пришла в норму, но все бесполезно, она безутешна. Каждую ночь тихо плачет в подушку, каждый месяц приезжает на кладбище, каждый год отмечает его день рождения, тихо сидя за кухонным столом и выпивая бутылку красного вина, его любимого, которое они пили тогда в кафе на брудершафт. Сейчас же она молча стоит и смотрит ему в глаза. В памяти медленно проплывают картинки из их жизни: совместные командировки, взгляды, поцелуй, мимолетные улыбки, ревность. Все, что когда-то было между ними она не забудет никогда, так же, как и не предаст его память. Простояв на одном месте еще около часа, Давыдова, наконец, сдвинулась с места. -Я вернусь через месяц, - она последний раз взглянула в добрые глаза фотографии и, нехотя развернувшись, медленно небольшими шажками направилась к выходу. Громкий хруст выскальзывал из-под ее черных кожаных сапог. Девушка шла молча, представляя перед собой лишь его улыбающееся лицо, его заливистый смех. Эти 2 ужасных года она не жила, она просто существовала. Улыбка на ее лице не появилась ни разу после того рокового дня. Внезапно она остановилась. Нервно огляделась. Ей не первый раз уже кажется, что за ней кто-то наблюдает. На этот раз она не смогла просто уйти. Кругом никого. Все так же забавные снежинки кружатся в морозном воздухе, легкий ветерок слегка колышет ветки заснеженных деревьев, воробушки, всегда прыгающие поблизости, куда-то улетели. Кругом пустота. Ни одной живой души. Хотя нет. Стоп! За большим толстым деревом, которое недалеко от могилы Макса, стоит темная фигура. Заметив, что его раскрыли, он спрятался за темный ствол, но было уже поздно. Ему ничего не оставалось, как выйти из своего убежища. Светлые брюки, зеленая куртка, капюшон которой сильно натянут так, что лицо скрыто черной тенью. Уверенный шаг. Кажется, будто он не идет, а парит над землей. И вот фигура остановилась в метре от брюнетки. Сильными руками мужчина стаскивает часть куртки с мягким мехом с лица и грустным пустым взглядом смотрит в глаза девушке, стоящей напротив. Через мгновение в них появляется доля радости. -Ты? – шепчет она, изумленно глядя на него. -Я, - он неуверенно смотрит на нее, разглядывает каждый уголок ее лица. -Но как? – все так же тихо, всматриваясь в его ничуть не изменившиеся глаза, спрашивает она. -Вот так, - улыбаясь, он делает шаг вперед. – Так надо было. -Я… Я не верю своим глазам, - Кира начинает вновь плакать, но уже от счастья. -Кирочка, солнышко, я так соскучился по тебе, - Макс делает уверенный шаг и крепко прижимает девушку к себе. – Я приходил сюда каждый месяц, чтобы увидеть тебя. Ты не представляешь, каково мне было вдали от тебя, - он гладит ее по шелковистым волосам, еще крепче прижимая к себе. Брюнетка неуверенно обвивает его шею нежными замерзшими руками, слегка дотрагивается до его щеки и смотрит в серые милые и самые дорогие глаза: «Ты жив…»