В дебрях учёбы

      На окне у лестницы виднелась хрупкая фигурка. Её силуэт казался лишь тенью настоящего человека. Пышная юбка свисала с подоконника, а босые ступни опирались на батарею под окном. Профиль запрокинутого вверх лица чётко выделялся на фоне лунного света, кудри падали на плечи, спускаясь до ключиц, руки спокойно лежали на коленях, накрывая друг друга.       Она знала: он обязательно пройдёт мимо.       Парень вышел из дальнего кабинета. Вместо туфель на его ногах красовались уличные кроссовки, из-под расстёгнутой куртки торчал воротник тёмно-зелёной рубашки, на плече привычно болталась сумка со сменкой, а в голове роились совсем непривычные мысли. Что же это было? Всего лишь дружеский танец или… да, это то самое! Ведь она никогда не говорила ему, что любит, значит, это возможно. Только зачем она тогда встречалась с ним? Зачем? Поиграться? Нет, она не такая! Или… такая? Ведь он её почти не знает, даже не общались до этого года… Илья их познакомил, он же их и развёл по разные стороны баррикад. А ведь другом был! Да и её он любит, по-настоящему, до гроба! И что теперь делать? По уму надо бы их выслушать, а сердце-то не хочет. А вдруг она скажет, что действительно не любит его?       «Чёрт!» — шапка полетела на пол, а парень спустился по стеночке на пол и опустил голову.       С окна за ним наблюдала та самая фигурка. Она плавно спустилась с подоконника и тихо двинулась к нему, прихрамывая на правую ногу. Подобрала по пути шапку, уселась напротив парня, оперевшись на дверь, и вытянула ноги.       — Отлипни от стены, куртку замараешь, — тихие слова упали в тишину пустого коридора.       — Ототрётся. Ты чего не танцуешь? Тебя там, наверное, Илюша ждёт, — ядовито ответил парень, запрокидывая голову, лишь бы не видеть её, не видеть её лица, такого родного и близкого.       — Почти обидел, — холодно произнесла девушка, пытаясь поймать его взгляд. — И вообще, причём здесь он? Я хочу с тобой танцевать, а не с ним. И люблю я тебя, а не его, — спокойный голос эхом звенел в тёмных стенах альма-мастер. — Ну это так, к сведению тебе, чтобы знал.       — Спасибо, учту, — не дрогнувшим голосом произнёс парень, но слеза уже появилась в уголке глаза. Он моргнул, и она скатилась по щеке, не замеченная девчонкой. — И что, даже объяснять мне ничего не будешь?       — Зачем? Чтобы впустую сотрясти воздух? Ты же всё равно меня не послушаешь.       — Нет, не послушаю, — согласился он, лихорадочно соображая, что же делать. Нужно решить всё здесь и сейчас, но как трудно, оказывается, самому лишить себя такого родного человека! Ведь она наверняка уже знает, что он скажет, она продолжит любую его фразу. Он поднялся на ноги. — У вас есть неделя для того, чтобы придумать что-то убедительное. А меня…       — А тебя ждут мама и младший братик Костя, — закончила за него девчонка, вставая и подавая шапку. Он не подал ей руки, как делал обычно, когда она вставала, хотя отлично знал, что ей тяжело подниматься. От этого он почувствовал себя последней сволочью и поспешил к лестнице.       Как ей хотелось сейчас остановить его, накричать, попытаться всё объяснить, прижаться к нему и не отпускать, но…       — Всему своё время, каждому своё: наезднику стремя, охотнику ружьё! — пропела она в след парню. И лишь на лестнице его догнал хрипловатый голос, разнёсший по всему второму этажу мысль, которую она, в общем-то, и хотела озвучить строчками из песни. — Тебе решать! Ты же мужик, в конце концов, — уже тише добавила она, снова устраиваясь на окне, из которого хорошо была видна дорога до ворот школы.       Женщина, шедшая между двумя своими сыновьями, на мгновенье оглянулась и увидела в том самом окне хрупкую фигурку, которая подтянула к себе колени и положила на них голову. А этажом ниже, прямо под ней, в окне виднелся силуэт одного из друзей старшего сына женщины. Он так же, как и девчонка этажом выше, смотрел им вслед, не решаясь подняться по лестнице.       Женщина вздохнула и покачала головой, украдкой глянув на хмурого сына.