Часть 1
5 октября 2014 г. в 13:26
Пул, неслышно приоткрыв дверь, заглянул в комнату своего хозяина. Дворецкий отлично знал, что творится с доктором Джекилом, и потому у старого слуги появилась надобность проверять, кем же именно проснётся несчастный экспериментатор. Если доктор наутро останется доктором, то можно особенно не беспокоиться - он уйдёт в свой кабинет над лабораторией до самого вечера. А если нет, то единственный выход из ситуации -
где-нибудь затаиться, а иначе придётся крайне несладко и хозяин устроит порядочный скандал.
Однако ни Пул, ни Джекил, ни кто-либо другой ещё не подозревал, что произошло.
На кровати доктора крепко спали двое мужчин. Один из них, высокий,
статный, с безмятежной улыбкой на губах - это, несомненно, сам доктор. Но кто же, в таком случае, лежит рядом с ним? кто ещё в доме мог быть такого маленького роста, настолько скрюченный, даже во сне озлобленный
на весь белый свет, если не Хайд?..
Дворецкого пробила дрожь. Он тихо, гораздо тише, чем вошёл, прокрался к двери, надеясь выйти незамеченным. Выйдя из комнаты, Пул было успокоился, но половица возле самой двери предательски заскрипела. Напуганный слуга вжался в дверь.
За ней послышались шорохи. Затем настала тишина. Снова раздался шорох и кто-то голосом доктора промямлил: "Надеюсь, я не превратился опять…" и попытался повернуться. На это кто-то другой - скорее всего, Хайд -
ответил полусонной тирадой, потому что низкорослый был не только редкостным злодеем, но и не менее редкостным соней, и проснуться раньше полудня для Эдварда было чем-то фантастическим, а ведь сейчас
только-только встало солнце. Потом всё опять затихло. Минут через девять за дверью вновь начали шуршать, а затем раздался грохот. Пул вжался в дверь сильнее.
Там раздалась новая тирада, гораздо громче, длиннее и неприличней. Смысл этой пламенной речи заключался примерно в следующем:
- Что за чертовщина здесь происходит! Во-первых, почему я не сплю в такую рань? Во-вторых, какого дьявола мы отделились? В-третьих - ПОЧЕМУ МЫ
СПИМ В ОДНОЙ НОЧНОЙ РУБАШКЕ НА ДВОИХ?
На эти негодующие крики доктор ответил коротким замечанием:
- Не знал, что ты такой тяжёлый, Эдвард.
- Агрх. Мы с тобой, почему-то отдельно, валяемся на полу в одном и том же
неглиже, да ещё и в такую рань! А что же интересует нашего
недо-экспериментатора, достопочтенного доктора Генри Джекила? А доктора
интересует вес его второй половины. Замечательно.
- Когда ты сказал про "вторую половину", - задумчиво протянул Джекил, - я подумал про супружескую пару...
Хайд с омерзением сказал:
- Фу. Нет, нет. Ни за что. Ни. За. Что. Я бы тебе в кофе обязательно подсыпал какой-нибудь твой препарат, чтобы ты отравился.
- ...И мне как раз сегодня приснилось, что мы с тобой состоим в браке, - продолжал доктор, не слушая.
- Я видел этот ужасный сон, - медленно процедил Эдвард, - В следующий раз
изобрети что-нибудь, что сделает твоё воображение менее богатым. У меня
от этого сна до сих пор тошнота. А теперь заткнись, и мы попробуем вылезти из этой рубашки и одеться, чёрт побери!
Генри ответил ему:
- Резонно, - и за дверью вновь зашуршали.
Пул еле удерживался от смеха.
Долгое время в спальне доктора было почти тихо, если не считать шелеста одежды. Затем Джекил неуверенно спросил:
- Слушай, Эдвард, я тут подумал...
- Заканчивай. Это не доводило тебя до добра. Ни разу, - бесцеремонно перебил его низкорослый, но доктор опять не обратил на это внимания:
- Я тут подумал про то, что мы будем делать дальше. Как считаешь?
Эдвард немного замялся, а потом сухо пробормотал:
- Да нечего и думать. Ты останешься жить здесь. А я перееду в свою
квартиру на Сохо. И больше мы никогда не встретимся. Никогда. Идёт?
Джекил не успел и ответить, как вдалеке раздался голос мальчишки, торгующего газетами:
"Пожар в районе Сохо! Колоссальный пожар в Сохо! Пожар в Сохо!.."
За дверью ненадолго стало тише. Затем Хайд повторил свою утреннюю тираду и вздохнул.
- Именно поэтому не надо было запирать того толстяка в подвале, обкладывать соломой и поджигать, - скучающе отметил Генри. Низкорослый захихикал, очевидно, вспоминая подробности этого деяния.
Пул насторожился.
За дверью раздались шаги - у Эдварда была привычка бродить туда-обратно по комнате, пока доктор не придумает выход из положения. Через одиннадцать минут такого расхаживания Генри, наконец, не выдержал, вздохнул и сказал с отрешённостью в голосе:
- Что ж, я эту кашу заварил, мне и расхлёбывать. Можешь оставаться у меня, а там разберёмся... Кофе хочешь?
- Ненавижу кофе, - Хайд, как обычно, проигнорировал заботу учёного, - Не понимаю, как его вообще можно пить. Я, к примеру, больше чай люблю.
Джекил хмыкнул и позвал Пула. Дворецкий с облегчением отпустил несчастную дверь и заглянул в комнату.
- Доброе утро, господа.
- Пул, будь добр, принеси чашку кофе и "Эрл Грея" - доктор стоял у окна, глядя во внутренний двор.
- И если мой "Эрл Грей" будет плохо заварен, - угрожающе добавил сидевший на кровати Хайд, - то...
Слуга лучезарно улыбнулся:
- Как скажете, сэр. Между прочим, я уверен, что если бы свадебная церемония состоялась... - Пулу не дала закончить фразу подушка, которую кинул в него взбешённый Эдвард. Аккуратно подняв подушку с пола, слуга
улыбнулся ещё лучезарнее и продолжил:
- Я искренне считаю, что достопочтенному мистеру Эдварду Хайду наверняка подошло бы платье невесты, - и вновь подушка заставила дворецкого осечься. Генри
повернулся к слуге и очень серьёзным тоном процедил сквозь зубы:
- Пул, вы и ваши предки верой и правдой служили нашей семье. Но это ещё не значит, что вы имеете право так шутить. Немедленно ступайте за кофе, иначе ваше жалованье будет выплачиваться вот этим, - подошёл к кровати и
кинул очередную подушку в Пула. Хайд в смехе повалился на кровать, а доктор вернулся к окну.
Убегая из комнаты, дворецкий совершенно нечаянно услыхал одну-единственную фразу:
- Ну что, Генри, чувствую, что вот-вот начнётся новый косячный сюжетец, похлеще предыдущего. Как считаешь, а, Генри?
Примечания:
Критику мне!