Это было впервые

«Санджи…» Словно из небытия доносится испуганный голос, зовущий его. Кок сильнее сжимает ладони, притягивая к себе свое хрупкое сокровище, что так боится теперь потерять. Его длинная челка неприятно прилипла ко лбу, а грудь вздрагивает от резких вздохов. Ему снова снился этот сон. «Санджи…» Ее голос. Это, несомненно, ее голос. Его любимой. Его возлюбленной. Такой тихий, глубокий и нежный голос. С каплей взволнованности. Почему она взволнована? Он же сейчас с ней рядом. Прижимает ее к себе так крепко, как только может. А значит все хорошо. Она рядом, и более ничто и никогда не сможет их разделить так надолго. Кок чувствует ее кожу, нежную, как цветочные лепестки. Вдыхает аромат ее волос, и сон, что так внезапно приснился ему поутру, исчезает из памяти, позволяя сознанию успокоиться и полностью поддаться наслаждению от сводящей с ума близости. «Санджи…задушишь!» - Я не собираюсь никого душить, моя милая Мари, не волнуйся, - шепчет он еле слышно прямо ей в ушко, сильнее прижимая девушку к себе. Острые, девичьи ноготки с силой впиваются в его руку, заставляя вернуться в настоящее. А вокруг царит тишина. Лишь слышно, как кто-то недовольно сопит рядом с ним и возится на кровати, пытаясь отодвинуться от блондина подальше. Но, этого он не позволит. Слишком силен еще страх - выпустить ее из своих объятий хоть на мгновение. Когда они вышли снова в море, Санджи вздохнул с облегчением. Ведь она теперь точно никуда не исчезнет. Куда ей деться с пиратского корабля в открытом море, правда? Мирное покачивание их судна на волнах убаюкивает, а теплота прижавшегося к нему тела – успокаивает: «Она рядом…нужно укрыть ее одеялом получше, иначе простудится…» Спустя несколько минут сонного бурчания, пинков и кувырков в запутанном одеяле, Мари наконец смогла высунуть свою голову из-под слоев невесомых тканей, набитых перьями, сдуть с лица прядь темных волос и недовольно пробурчать: - Если ты не прекратишь так кутать меня в одеяло каждое утро, то однажды я точно задохнусь! Кок недовольно открывает глаза, сводя кудрявые брови к переносице. Но, тут же расплывается в довольной улыбке, глядя на ее взъерошенные волосы и оголенные плечи. Девушка тоже меняет свое недовольство на легкую улыбку и задумчиво оглядывает его лицо, покрытое каплями пота. - Опять? – с хрипотцой спрашивает она. - Ничего не случилось, моя дорогая Мари, - Санджи тянется за первой утренней сигаретой, по привычке не глядя в сторону подвешенной полки рядом с кроватью. - Не ври мне, - девушка хитро мурлычет, тихонько кладя руки на его грудь и заглядывая в глаза, - снова тот сон? Санджи делает первую затяжку и молчаливо выпускает струйку дыма в потолок. Их личная комната, которую перестроил Фрэнки из бывшего хранилища рядом с кухней, по настоянию Мари была покрыта специальным лаком, не позволяющим дереву впитывать смолы от его сигарет. Потому, она выглядит всегда свежей и новенькой, словно они только вчера в ней поселились. А специально встроенная вытяжка над небольшим окошком быстро проветривает все помещение, не давая Мари задыхаться от едкого запаха. Хотя, она никогда и не жаловалась на его манеру постоянно дымить, даже рядом с ней. Многие женщины не обрадовались бы такому соседству, а она лишь задорно смеялась, обещая всегда найти его, даже в самой кромешной тьме, узнав по запаху его любимой марки сигарет. Найти его… Мысли снова вернулись к утреннему сну, ударив в виски неприятными воспоминаниями: найти… в темноте… потерять… один… глухой стук… найти… - Санджи, - она осторожно проводит пальцами по его высокой скуле, останавливаясь на остром подбородке мужчины, - это всего лишь сон. Воспоминание. Такого больше не случится. - Но, это же было, драгоценная моя Мари, - он снова делает глубокую затяжку, в попытке привести себя в порядок. - Никогда, - ее пальцы осторожно убирают волосы с его вспотевшего лба, - никогда более такое не произойдет. И ему хочется ей верить. Нет, не так. Он сделает отныне все, чтобы такого более не случилось, и ее слова оказались правдой. Только такие выводы должен делать для себя любящий мужчина. Именно такие обещания давать. Он был в этом абсолютно уверен. Однако мерзкий червь угрызения все еще не давал ему спокойно спать. - Тогда ведь была наша первая ссора, ты помнишь? – его слова звучат более серьезно, чем ему бы этого хотелось. - Конечно помню, мой милый кок, - она вдруг засмеялась, не замечая, как грустнеет его лицо, - как такое вообще можно забыть? Хотя, я до сих пор считаю, что все то, что произошло, на деле не было никакой ссорой. Лишь легкое недопонимание друг друга. - Я был таким дураком, - ему хочется отвернуться, но сил не хватает оторвать взгляд от своей милой и смеющейся девушки. - Мы оба были круглыми дураками, Санджи, - она снова улыбается, изгоняя печаль из его глаз, - Но это было так давно, что тебе стоит уже прекратить переживать! Тем более, что в тот день мы действительно не ссорились! - Но… - Не хочу слышать от тебя никаких «но», - девушка приблизилась к его лицу так, что их носы стали соприкасаться, - лучше поцелуй меня, взволнованный кок, и я пойду, наконец, умываться. Их первый поцелуй за день. Такой же нежный, как и всегда, но каждый раз удивительно особенный. Санджи никогда не устанет целовать ее губы каждый раз, когда она попросит. И, тем более, когда ему самому этого захочется. Целовать ее, сдерживая свою страсть и позыв обрушиться на нее, накрыть собой, огорождая от всего мира, целовать неистово, пьяняще и страстно. Целовать ее везде, погружаясь вместе с ней в мир полного, бессознательного подчинения друг другу. Тонуть в ее вздохах и запахах. Видеть, как легко поддается она навстречу его разгоряченной коже, как тает в его жарких объятиях. Но, не сейчас. Их поцелуй уже давно закончен, и девушка скрылась за входной дверью, направившись прямиком в общую ванную, оставив после себя лишь цветочный аромат и теплую простыню. А он все еще ощущает ее вкус на своих губах. Все еще не может справиться с чувством и желанием, что накрыло его с головой. "Она всегда будет со мной! Всегда!" - дает он себе обещание каждое утро, - «Я никогда ее не потеряю! Я сделаю для этого все, что от меня будет зависеть!» Блондин проводит рукой по своим волосам, приподнимаясь в постели. Влага на руке снова напоминает ему о ночном кошмаре, что повторяется день изо дня. И всегда будет напоминать, ведь в тот день произошло самое неприятное событие в его жизни. Можно даже сказать - самое ужасное. Ведь тогда он снова ее потерял. После их разлуки на целых два года он пытался найти в себе силы никогда не отступать от назначенной цели и всегда быть рядом с ней. Но, в тот раз сил ему не хватило. В тот раз… Два месяца назад. Один из островов Гранд Лайн - Санджи, поспеши! Я видела, как она уходила в сторону торговой улочки, - крикнула с борта корабля Нами, когда взволнованный кок, обыскавший до этого каждый сантиметр на судне, прыгнул на пристань и бросился бежать в известном только ему направлении, не обращая никакого внимания на крики позади. - Эй, - раздался из тени голос зеленоволосого мечника, - она же скоро вернется. - Пускай побегает, - с заговорщической улыбкой ответила девушка, делая глоток апельсинового сока, - ему полезно. - Не поспоришь, - хмыкнул в ответ Зоро, - тупой бровястый. Нами ему не ответила. Она лишь глубоко вздохнула и отвернулась от незнакомого городка. Спокойное море было окрашено в золотые тона заходящего солнца, блистая лучистыми огоньками. Вдали были видны парящие над гладью воды чайки. Ни морю, ни солнцу не было никакого дела до того, что в наступающей темноте одинокий парень пытаелся нагнать свою возлюбленную. Их совершенно не интересовало, как эти двое жили и из-за чего разошлись в этот прекрасный, тихий день. Они лишь по привычке подмигнули на прощание друг другу, на секунду озаряя весь мир последней яркой вспышкой солнечного света. На город опускалась тьма. Но, в душе нашего героя тьма казалась в сотни раз ужаснее, заставляя его переживать не на шутку, и впервые, за долгие годы, испытывать страх. «Мари, Мари, где же ты, Мари?» - сердце в груди пропустило очередной глухой стук, а легкие выдали надрывный сип, - «ведь все было так хорошо, Мари!» Он не разбирал дороги. Он бежал, петляя по темным улицам этого, забытого всеми богами, городка. А темнело здесь очень быстро. Еле уловимый свет фонарей на центральной площади почти не освещал узкие улочки, по которым спешили прохожие. Кое-где в домах начинали загораться огоньки мягкого света от свечей. Но это не спасало Санджи от осознания полной потерянности в окружающем мире. Он искал и не находил ее нигде, судорожно пытаясь узнать ее силуэт в наступающих сумраках. Ее слова до сих пор звучали в его голове, словно резкий удар хлыстом, и подгоняли его, заставляя ускорить шаг: «Делай, что считаешь нужным…» И ведь этого бы не случилось, будь он чуть умнее. Дурак! Он должен был догадаться, что ее может оскорбить его отношение к ее подарку. Должен был понять это, лишь заглянув в ее глаза. Он должен был сделать все правильно, ведь он клялся ей в любви и верности! И теперь она ушла. Исчезла, словно никогда и не появлялась в его жизни. Сердце пропустило очередной удар, сжимаясь от пронзительной боли, а губы шептали: - Мари, где же ты, моя Мари? И вышло все это из-за его глупости! Из-за неоправданной оплошности, что он посмел совершить. А ведь она старалась для него. Сделала такой замечательный подарок, а он им так и не воспользовался! И это затронуло ее чувства, заставив высказать ему свои недовольства. Нет, на самом деле, она лишь спросила его о причине такого поведения, но кок-то точно услышал укор в ее вопросе. Он убеждал ее, что просто желает трепетно относиться к ее дару, как к чему-то поистине ценному, что стоит хранить у сердца. А она не стала слушать. Она просто встала, бросив свое: - Делай, что считаешь нужным. И ушла, хлопнув дверью. Нет, кок врал сам себе. Дверью она не хлопнула, но тонкий его слух уловил, что сделала она это с большей раздраженностью, нежели обычно. Она разозлилась на него. Она молча ушла, ничего не сказав, стремясь укрыть свою обиду и слезы. Но, он это понял слишком поздно. Слишком поздно для того, чтобы успеть нагнать ее в этом городе и извиниться. Чтобы не блуждать среди каменных домов, с немым криком. Чтобы не бояться того, что с ней может приключиться или уже приключилось. Фантазия его продолжала рисовать все более страшные картины с каждой уходящей минутой. Он был готов взреветь, словно раненый зверь, лишь бы привлечь ее внимание к себе. Был готов разобрать этот город по камушкам, только бы найти ее. Был готов убить любого, кто станет сейчас на его пути, пытаясь не подпустить его к своей цели. Был готов разорвать себя на части, если увидит ее слезы, что она прольет из-за него. Ведь он обидел единственную и самую любимую женщину в своей жизни. Последней живой мыслью, что давала ему силы продолжать свой путь, была о том, что Мари уже давно возвратилась на корабль и сейчас, в теплоте и полной защищенности ожидает его прихода. Или, уже нет? Или она более даже не заговорит с ним и не посмотрит в его сторону? От этого становилось только больнее, но делать нужно было что-то именно сейчас. И вот, ноги сами понесли его в обратном направлении, в сторону гавани, чтобы подтвердить или опровергнуть его догадку. Он уже издали заслышал довольный крик своего капитана, сообщающий всем, что Санджи возвращается. Поднявшись на борт, он встретился с недовольным взглядом Нами-сан: - Мари вернулась четыре часа назад! Где ты шлялся все это время? «Вернулась?» - сердце снова пропустило стук, не веря собственному счастью, - «вернулась!» - Санджи? - окликнул его знакомый, нежный голос, - я так волновалась! И я так рада, что ты вернулся невредим. Где же ты был так долго? Он молчал. Ему нечего ей было сказать. Какой же он дурак! - И это все из-за какой-то сковородки вы тут устроили? Луффи из-за вас весь корабль на уши поставил! Как дети, честное слово! - навигатор недовольно хмыкнула, отходя в сторону от краснеющей девушки и понурившегося кока. Им всем не понять, что для него значит ее подарок. Пусть это и была простая сковородка, но она была подарена ею! Но… Он прошел мимо, даже не взглянув на свою милую Мари. Сил хватило лишь на то, чтобы молча пройти, заглушая рвущийся наружу крик радости от того, что с ней все в порядке. Хотелось подхватить ее на руки и завертеть в головокружительном танце, снова ощущая в своих ладонях ее хрупкую трепетность. Но тогда ему нужно было пройти мимо. Нужно было все сделать по порядку. Именно так, как он решил. Он заперся на своей кухне, чтобы отдышаться, и не впускал внутрь никого больше. Ему стоило привести себя в порядок перед тем, как снова поглядеть в ее глаза. Парень закурил очередную сигарету, делая глубокий вдох. Спустя некоторое время кок, наконец, подошел к своей плите и осторожно достал подаренную ему сковородку, поставив ее на огонь. Налитое в нее масло довольно скворчало, стремясь ужалить за палец хозяина кухни, но цели своей не достигало. Вылитое поверх тесто довольно растеклось, принимая ровную форму по велению его властной руки. Легкий взмах, и первый блин сделал умопомрачительное сальто в воздухе, приземляясь обратно в самый центр сковороды. Он красовался перед всем миром своей теплой и румяной стороной, словно зазывая попробовать от себя хоть кусочек. Но, опытный кок знал, что это всего лишь обманчивый образ двуликого блина, которого стоит пропечь чуть подольше, дабы он принял свой окончательный и соблазнительный вид. Но, и на этом его преображение не закончилось. Когда блин лег вместе со своими собратьями на белоснежную тарелку, их сверху полили восхитительным шоколадным сиропом и украсили нарезанной клубникой, словно внезапно распустившимися красными цветами поверх еще горячего, солнечного холмика. Именно так и выглядели извинения Санджи за все, что он сделал не так. Именно так он и мог тогда перед ней извиниться. Горячий чайник, наполненный до краев свежезаваренным зеленым чаем, довольно пыхтел, когда кок нес его на подносе в свою комнату. Нет, в их общую комнату, где он уверен, его ждала она. Его Мари. Девушка сидела на самом краю кровати, опустив голову. Сердце кока пропустило удар — она плакала. Но, взволнованные глаза были красны от бессонной ночи, а не от слез. Он позволил ей волноваться за него! Дурак! Кок тихонько притворил за собой дверь и подошел к ней ближе. Девушка внезапно улыбнулась, давая понять, что действительно ждала его возвращения. - Может, Нами-сан была права, и мы действительно два идиота? - она улыбнулась шире, проведя ладонью по пряди своих волос, что вечно спадали ей на глаза. На секунду Санджи замер, не зная, как было бы правильно ответить. Хотя, ответ он прекрасно знал. - Я приготовил твои любимые блины, моя любимая Мари, - он нервно сделал очередную затяжку, осторожно протягивая ей теплое блюдо, - и приготовил я их на подаренной тобой сковороде. Только, пожалуйста, не исчезай так больше. - Санджи, я и не исчезала, - девушка с удовольствием вдыхала сладкий запах шоколада и горячего теста, что так удачно смешался с ее любимым запахом сигарет. - Испарилась, словно мотылек, улетевший к чужому огоньку! - блондин, внезапно оживившись, поставил поднос на стол и налил чашку горячего чая. - Я так переживал из-за тебя, Мари! Я думал, что тебя похитили! - Но я ведь была в магазине, - девушка уже нацепила на вилку кусочек блина и отправила его себе в рот, расплываясь в довольной улыбке. - Что?! - Санджи резко обернулся, испуганно заглядывая в ее лицо, - Тебя похитили владельцы магазина? Как это произошло? Где это место? Ты запомнила их лица? - Санджи, ну конечно я их запомнила! Я ведь купила у них еще одну сковородку, - она легонько пожала плечами, отправляя себе в рот следующий кусочек. - Зачем тебе еще одна сковородка, радость моя? - растерянно уточнил он. - Чтобы у тебя была одна для дела и одна – на память обо мне, Санджи. Ты ведь этого хотел? Сохранить мой подарок на память? От взгляда ее чудесных глаз, в которых не было ни капли лжи, кок вдруг начал понимать, что в этот день произошло. Слеза предательски расчертила мокрую дорожку по его щеке. Девушка этого не заметила, кивая головой в сторону стола, на котором красовалась новенькая, чистенькая сковорода, украшенная ярким бантом. Санджи огляделся на очередной подарок, пытаясь как можно тише хлюпнуть носом, и затушил сигарету. Каким же он был дураком! Но, не сковородка ему нужна была более всего на свете! И ни какой другой подарок в этом мире ему тогда был не нужен. Он не глядя забрал из ее рук пустую тарелку и поставил ее на стол. Затем, опустив голову, присел около девушки на колени и прижался к ее ногам, обнимая за талию. Растерявшаяся было девушка, быстро пришла в себя, и осторожно начала гладить кока по голове, тихо шепча ему - «Прости». Но извиняться он ей не позволит. Не тогда, когда он сам стал причиной их размолвки. Не тогда, когда потерянное спокойствие и счастье снова возвращались на этот корабль и в его сердце. - Моя дорогая Мари, - он поднял голову, заглядывая в ее обеспокоенные глаза, - мне не нужны вещи на память о тебе. Мне нужна лишь ты сама, и только тебя я буду всеми силами пытаться сохранить. Он не заметил, как и сам начал улыбаться в ответ на ее улыбку. И, не смотря на то, что его еще долго будут мучить эти воспоминания в его неспокойных снах, он лишь крепче будет прижимать ее к себе по ночам и не выпускать из своих сильных рук до самого утра. Ведь, нет ничего на свете более чудесного, чем ее улыбка, с которой она смотрит на него, проснувшись в объятиях, разжигая каждый раз в сердце огонь любви, на которую способен только он - навечно влюбившийся кок. "А что же случилось с подарками?" - спросите вы. На этот вопрос, пожалуй, мы сможем дать однозначный ответ! Первая опробованная сковорода, оказавшись крайне неподходящей для жаркой готовки Санджи, прогорела и была напрочь испорчена после второй попытки что-то приготовить, и со спокойным сердцем отдана Усоппу на утилизацию. Вторая же ее сестра, по взаимному согласию, убрана подальше, и до сих пор покоится на закрытой полке в кухне гордого Таузенд Санни, как бесполезная, но, несомненно, памятная вещь. На том историю первой ссоры Санджи и Мари можно считать полностью исчерпанной.