***
- Итак, сейчас я скажу оценки за тест по "пересмешнику", - говорит миссис Райт и вынимает из стола стопку проверенных бумаг - тестов. Перечисляет имена всех, кто писал эту работу из моей группы и называет оценку. - .., Уильямс - B - сообщает она и я довольно киваю. Наш с ней уговор в силе, значит, сегодня я рисую ее дочь. Прозвучало имя Ирвина и я не удивлена, что оценка А. Черт возьми, как можно быть хорошистом и крутым парнем одновременно?! Где международные стандарты "качок" и "зубрила"? - Так, Кассандра Уильямс, задержись после урока, ладно? - говорит Райт так, словно чуть было не забыла об этом. Снова киваю и продолжаю рисовать на полях тетради что-то странное, больше похожее на собаку с крысиным хвостом. Вообще, Райт дала задание читать статью какого-то известного критика, но мне слишком лень и я не в том настроении, чтобы вникать во что-то философское. Мой внутренний, нервный баланс нарушен и это достойная причина даже пропустить занятия. Когда же наконец заканчивается этот скучный урок, все быстро выходят из класса, будто боятся, что Райт вспомнит о них и даст поручение. Уже через секунд двадцать в классе остаюсь только я и миссис Райт. - Ну что, Кассандра, как прошли твои выходные? - равнодушно спрашивает Райт, но с некоторой издевкой, будто знает, что эти два дня были отстойными за исключением встречи с мамой, и злорадствует. Разумеется, она не в курсе прошедших событий и это лишь моя разыгравшаяся фантазия. Будем считать, что она спросила просто равнодушно. - Неплохо. Я сегодня должна буду приступить к "открытке"? Райт скованно и фальшиво улыбается. - Да, думаю, что после уроков. Хеммингс справится в зале без тебя. - Не стоит. Это моя декорация и мне ее вешать... - Я уже дала ему это задание и он был не против. Странно, ведь по школе ходил слух, что вы встречаетесь. Ну надо же, даже учителя были в курсе этого идиотизма. - Мы повздорили утром, - отвечаю я, чтобы учитель перестала подозрительно пялиться на меня, отыскивая ответ на свои вопросы на моем лице. - Бывает, с кем не бывает, со всеми бывает, - сказала она что-то несуразное, не под стать красноречивому учителю английского языка. Оставляю это без особого внимания. - Кстати, очень хороший ход для Дня всех Святых - нарисовать человека в плаще без лица. Это придает атмосфере особое угнетение. - Что?! - тут же спрашиваю я и миссис Райт странно на меня смотрит, словно она сказала очевидную вещь, а я включила свой режим идиотки. - Ну... - Простите, мне нужно идти, - перебиваю ее и моментально покидаю класс. Обычно я не перемещаюсь по школе в таком ускоренном темпе, но в этот раз - необходимость быть быстрой. Спускаюсь по лестнице вниз на первый этаж и направляюсь по коридору к дверям зала. - Черт, - двери закрыты. Я дергаю за ручку и она не поддается. Осматриваюсь вокруг и не вижу ни учителя, ни другого работника школы. Но мне нужно попасть в зал и убедиться, что миссис Райт что-то спутала! Там, максимум, есть то же пятно, что и было, но оно не человек в плаще и без лица! Чувствую, как что-то несильно хватает меня за плечи, сильно вздрагиваю и почти вскрикиваю от страха. - Эй, ты какая-то дерганная, - небрежно говорит Хеммингс и... - Черт, а ты что здесь делаешь?! - У меня нет алгебры, ее отменили, а значит, я иду выполнять свои "послеурочные" обязанности, - сухо отвечает он и подходит к дверям, вынимая из кармана ключ. - А, ну... я с тобой зайду, - неуверенно говорю я и Люк пожимает плечами. - Как хочешь. Наше общение снова скатилось до минимума. Раньше мы точно также обменивались сухими, безразличными фразами. Все нормально. Когда Люк наконец открывает дверь, я немного отталкиваю его в сторону, вбегая в зал первой. - Где эта чертова тряпка?! - говорю я и Люк со вздохом поднимается на сцену. - Райт сказала, что оставила ее в пакете за кулисами. - Ищи! - А не пойти ли тебе в задницу, Уильямс?! - резко разворачивается Люк и я затыкаюсь под натиском его злобного взгляда. - Хорошо, я найду сама... - Стой, принесу, так и быть, - угрюмо говорит он и через несколько минут выносит из-за сцены нужный, как мне кажется, пакет. Бросает его мне и я тут же вынимаю ткань. - Так, она сказала что-то про человека... - когда я спешу - руки не слушаются совершенно и вот я уже секунд пять, пытаюсь расправить "простынь". - Поднимись сюда и нормально посмотрим. Слушаюсь совета Хеммингса, поднимаюсь с тканью на сцену. - Помоги мне... пожалуйста, - последнее слово я выдавила из вежливости. Люк берет в руки другую сторону декорации и мы вешаем ее на небольшие выступы в стене. Те же, что и в прошлый раз. - Нет! - как-то обидчиво произношу я, словно вот-вот готова заплакать, хотя это не так. - Ты дорисовывала? - Нет. - Кто-то сделал это за тебя? - спрашивает Люк и я снова качаю головой. Немного отхожу от полотна и смотрю все общим планом. Посреди аллеи красуется не бесформенное пятно, а человек без лица в коричневом плаще, напоминающем одежду двадцатого века. - Slenderman, - с усмешкой произносит Люк, а мне страшно. Чувствую, что перехватило дыхание, а горло сдавливает болезненный ком. - Уверен, что это чья-то шутка. Райт могла попросить кого-то дорисовать фигуру. Успокойся, - равнодушие Люка теперь не полноценное, а вперемешку с маленькой толикой поддержки. Многократно киваю, но не верю. Он должен думать, что я в порядке. - Ладно, я увидела все, что хотела. Извини, мне пора на урок.***
- Просто не шевелись, Элис и я нарисую тебя быстрее, - в который раз уговариваю семилетнюю девочку не вертеться на стуле, а просто сидеть и ждать, пока я рисую ее величество. Элис очень властная. Она еще ребенок, а уже владеет часть маминой натуры. Надо же, в мире есть еще половинка миссис Райт и это ужасно. Одним "канцлером" больше. Девочка капризная и вредная, но при этом утверждает, что любит котят и ненавидит дельфинов. - А я устала так сидеть и хочу сесть по другому! - Тогда я нарисую тебя кривой и некрасивой, - настаиваю на своем и Элис снова занимает нужную позицию. Мне рисовать совсем немного, к тому же новая кисть, подаренная мне кем-то недавно, очень удобная. Рисовать одно удовольствие. Мы находимся в классе английского языка. Миссис Райт отлучилась по делам и мне приходится бороться с маленькой врединой в одиночку. Мне нравится в Райт то, что она не поощряет вредность своего ребенка и излишнюю наглость. Словом, она отличная мать, я так думаю. Накладываю базовый, полупрозрачный слой цвета на лицо девочки на рисунке и постепенно начинаю уплотнять, добавляя новые слои. Обожаю акварель. Рисунки, работы, кажутся живыми и сочными, если можно так сказать. Простой карандаш придает рисунку некоторую омертвелость в отличие от акварели. - Уже скоро? - спрашивает Элис и я тяжело вздыхаю. Сидеть с ней целый час - ужасно. Элис - ребенок, и ей как тяжело быть усидчивой. Однако я практически закончила. - Как успехи? - в класс заходит миссис Райт и смотрит на мою работу, - Это очень здорово, Кассандра, ты молодец, - она искренне хвалит меня и мне это нравится. Похвала от Райт - редкость, которую нужно ценить. Улыбаюсь в ответ и делаю последние "штрихи", заканчивая работу. - Все, ты можешь встать, вертеться, крутиться, прыгать и смотреть на свой портрет, - говорю я и девочка с радостью спрыгивает со стула и подходит ко мне. - Мне нравится! - говорит она и продолжает рассматривать себя на рисунке. - Очень похоже, невероятно, - добавляет миссис Райт и я нахожу это странным, ведь раньше я могла наврать в пропорциях: было похоже, но не идеально. Наверное, это мой прогресс. Собираю свои вещи в рюкзак. - А что насчет твоей декорации? - Все так, как должно быть, - смело отвечаю я, хотя внутри все перевернулось от того, что я вспомнила. Все вовсе не так, как должно быть! Прощаюсь со старшей и младшей Райт и выхожу из класса. Чувствую невероятную усталость на эмоциональном уровне. Ненавижу притворяться. Мне противно от того, что я сказала о декорации. Моя мама, как назло, уехала на пару дней в соседний город в качествен командировки и я должна жить в своей студии. Это пугает меня, потому что я буду одна и... ненароком вспоминаю вопрос Майкла: "Тебе не страшно здесь жить одной?". Он, конечно, как и всегда подшутил, но теперь это не шутки. Мне действительно страшно. Я боюсь увидеть похожий сон, что видела сегодняшней ночью. Кажется, подобные мысли и сны ломают меня.