Duet with Death

Все шесть уроков-лекций прошли по-обычному скучно. Меня никто не замечал, равно как и я всех. Учителя давно привыкли к моему отстраненному образу жизни и показатель моих знаний сказывается только на результатах тестовых и домашних работ. За домашние работы я получаю куда меньше баллов: даже если буду беречь листы с тестами на самой верхней полке моего книжного шкафа - все равно умудрюсь запачкать лист либо краской, либо чем-то еще. И это даже не говорит о том, что я свинья, просто так получается. А еще, бывает, случайно помну или порву лист. В данный момент нехотя иду в спортивный корпус школы. Седьмые уроки как раз и созданы для активного времяпрепровождения, по словам мистера Коулмана, учителя физкультуры. С ним у меня вообще странные отношения. Он постоянно надо мной смеется. Я не вполне спортивная личность. Стройная в плане фигуры, но не спортивная. Я не могу бегать столько, сколько бегают другие мои одноклассники. Я не могу нормально качать пресс, а когда делаю это, мистер Коулман зовет всех, чтобы вместе посмеяться. Он называет меня гусеницей на горящей сковородке, но я не виновата, что моя задница не такая тяжелая и не может намертво приковаться к мату. Видимо, верхняя часть моего тела перевешивает нижнюю. Или я действительно смешная гусеница. Я могла бы запросто обидеться на учителя и не ходить на уроки, но от этого хуже будет только мне. - Уильямс! Вот и моя звезда спорта! Почему опаздываешь? - встречает меня учитель под громкий смех моих ровесников. Все уже в предвкушении представления. Цирк уродов, в главных ролях Кассандра Уильямс по прозвищу "Гусеница". - Простите, но я воздержалась от кросса перед вашим уроком. - Тогда ты полна сил. Иди переодевайся и не смей возвращаться к концу урока. Я жду тебя ровно через пять минут. Со вздохом разворачиваюсь в сторону раздевалки под "овации" одноклассников. Я не изгой и не типичная замухрышка, нет, просто им все равно над кем смеяться. Шкафчик, обычно принадлежащий мне, находится в самом центре ряда. И это убого. Потому что, когда в раздевалке толпа, я стою прямо по среди всех и чувствую себя той девочкой, что готова переодеваться в туалете, лишь бы не на виду у всех. Я стесняюсь девушек - это нормально? Не думаю. Выхожу из раздевалки в привычной мне спортивной форме. (Привычной - в плане, что я ношу только подобные вещи на физкультуру). Леггинсы, майка и толстовка. Это мой стандарт, хотя многие мои одноклассницы обожают шорты и укороченные топы. - Волосы потуже затяни, русалка, - говорит мне мистер Коулман и тут же обращается к парням, что уже давно ждут, когда учитель даст согласие на футбол. Начну сразу с того, что русалкой меня прозвал он за необычные пряди. Я не умею экспериментировать с цветом волос. Хотела сделать что-то похожее на красивые, синие пряди, а получились болотно-зеленые концы. Я не решилась постригаться, надеясь, что этот ужас смоется. Как же. Я не умею краситься, зато знаю толк в стойких красках. - Эй, Уильямс, лови! - слышу слева от себя, не успеваю повернуться в нужную сторону, как в полуметре от меня пролетает баскетбольный мяч. Черт возьми! - Хеммингс! - стараюсь не показывать, что меня разозлило то, что он кидал мяч в меня, но промахнулся, случайно или намеренно. Парень расплывается в кривой усмешке, затем закусывает зубами кольцо на нижней губе и... это выглядит мило, но я чувствую себя глупо, ведь он давно забыл обо мне, а я все еще пялюсь. Наверное, с каждым человеком или, скажем, девушкой, в школьные годы происходил такой "синдром-одноклассника", когда просто нельзя не влюбиться в мальчика из твоей параллели или класса. Так было и со мной. Года четыре назад, я тайно и гордо любила Люка. Сейчас все прошло, но он все еще находится в моем списке особых людей, на которых я не могу даже злиться. Однако это делает меня какой-то дурочкой. - Уильямс, марш сюда, я дам тебе задание, - кричит учитель и я возвращаюсь в реальность. Всегда найдется человек, что собьет тебя с хороших мыслей. Направляюсь к учителю, смотрю немного дальше него и замечаю перед выходом на открытый стадион уже знакомую мне парочку. Это Дженн и Эштон. Они действительно вместе. Мне нужно будет пересмотреть все школьные альбомы за последние четыре года. Если она тут училась, то пусть даже всего на одной фотографии, но оказалась. - Уильямс, не медли! - повторяет мистер Коулман. Мне все-таки придется сдать ему те зачеты, что не смогла в прошлый раз. Думаю, с канатом я справлюсь.

***

- Нет, не похожа. - А эта? - Тоже нет. У нее темные волосы, почти черные, а ты смотришь светлых шатенок, Майк! - все-таки я не забыла мысль о просмотре всех школьных альбомов в поимках Дженн. Пока что я нашла даже тех, кто давно не учится в нашей школе, но не нашла конкретно девушку Ирвина. Майкл пришел ко мне около часа назад, но я не смогла оставить его в покое, поэтому запрягла помогать мне. - Вот, страшненькая, не она? - Майкл! Это Джессика Роуз, кстати, ты видел ее нынешнюю: та самая длинноногая красотка, - поясняю я и парень затыкается, но смеется. - Это невыносимо. Я умру в этих фото. Неужели тебе было не лень каждый год заказывать эти альбомы в школьной студии? - спрашивает Клиффорд и я закатываю глаза. - Считаешь, мне это нужно? Маме было не лень, это она их заказывала. - Ребекка всегда отличалась умением делать ненужные вещи, - констатирует факт Майкл о моей маме. - Когда-то, помнится, ты и меня называл ненужной вещью, - напоминаю я с полуулыбкой и Майкл переворачивается с живота на спину и жмурится от яркого света люстры. - Забудь это, я был не прав, - отвечает он и я пользуюсь моментом, чтобы напомнить ему об уязвимости. Клиффорд до жути боится щекотки. Еще полчаса лежания на полу прошли зря. Я выпила за это время два стакана апельсинового сока, практически пролила его на ковер и чуть было не залила один из альбомов. - Кэсс, давай просто смиримся, что ее здесь нет. Она новенькая и просто... - Просто что? Зачем ей врать, Майкл? - тут же перебиваю я его, не давая закончить фразу. - Спроси у своих подружек о ней. Дженн ведь не призрак. - Да, я хотела, но сегодня у меня не было возможности. Когда я пришла к такому выводу, то была уже на физкультуре, - объясняю я и Майкл уже готов громко засмеяться. Когда еще он учился в моей школе, то частенько видел мои "тренировки". Клиффорд даже записал пару видео, но я под жестокими пытками заставила его удалить все записи. Там была беговая дорожка. Мой позор не должны были видеть. Майкл громко захлопывает альбом и изо всех сил тянется до журнального столика за пультом от телевизора. - Не надорвись, - с усмешкой говорю я и спешу отойти подальше, пока не нарвалась. Не помешало бы сделать что-нибудь из домашнего задания, но мне слишком лень, поэтому из рюкзака я достаю только подарочную коробочку с кистью. Я просто обязана ее опробовать. Здравый смысл, конечно, подсказывает мне, что это неправильно, ведь я не уверена, что вещь принадлежит именно мне и притом столь дорогая. Однако коробка была в моем шкафчике. И меня пугает, что кто-то знает мой код, ведь я не так давно меняла замок и точно никому не говорила об этом. Осторожно открываю футляр и достаю драгоценную кисть. Пучок из синтетики, но довольно качественной. Тот, кто оставил ее для меня точно знал, что я рисую только синтетикой. Устанавливаю мольберт посреди студии, но так, чтобы не мешать Майклу, ищу в ящиках рабочего стола акварель и только после всех прочих приготовлений начинаю писать очередной натюрморт. Домашние постановки для меня, как тренировка, ведь с натуры рисовать удается не всегда, а с фотографий крайне не удобно. - Снова за свое? Ты хоть иногда выходишь из дома, чтобы проветриться? - говорит Майкл, который сам часами проводит время у меня. - Это мое увлечение, Майк. И на улице я пробыла сегодня достаточно. - Ладно, - соглашается он и продолжает примерно через минуту: - Ты никогда не рисовала прохожих в парке? я думаю, многие согласятся попозировать для небольших зарисовок... Его слова заставляют меня положить карандаш на стол и задуматься. Во всяком случае, если я не найду подходящих людей, то смогу зарисовать памятники или другие виды города. Как-то раз, я уже выходила на так называемый пленэр, но это было давно. Тогда я еще встречалась с парнем из художественной школы. Школа была похожа на комплекс арт-студий и именно с этого заведения началась моя наибольшая привязанность к рисованию. Но я перестала ходить в арт-студию больше года назад; бросила сразу, как рассталась с Алексом. Это был удивительный юноша. Невероятно талантливый; мне всегда хотелось быть с ним на равных, однако он рисовал намного лучше. - Так ты решила прогуляться? - Майкл спасает меня от грустных мыслей, за что ему огромное спасибо. - Да, наверное, ты прав. И для меня, быть может, это покажется интересной практикой, - пожимаю плечами я и думаю, что мне может понадобиться. - Отлично, тогда я пойду сейчас к Эйприл, мы хотели встретиться сегодня или завтра после обеда. Эйприл - это девушка Майкла. Довольно странная особа, но любит Клиффорда и это заметно. Не могу сказать, что мы отлично ладим, но мое мнение о ней не играет никакой роли. - Тогда до завтра, - говорю я, ведь Майк уже поднялся с мягкого ковра, чтобы уходить. - Да, - говорит он, но уже возле двери разворачивается и задает странный вопрос: - Тебе не страшно жить, а особенно ночевать здесь одной? - спрашивает он и по моей спине невольно побежали мурашки. Я ненавижу такие вопросы, потому что они как раз и порождают страх. Пока находишься в неведении и не думаешь о подобном - то живешь спокойно, а когда начинаешь опасаться и верить в существование всякой дребедени - чувствуешь, что понемногу сходишь с ума. - Нет, Майкл. До того как ты спросил, я не задумывалась об этом, - отвечаю ему и отворачиваюсь, давая понять, что этот разговор явно окончен.