Родительские навыки

«Only once in a life do you get a chance like this» С.Лазарев Instantly Он не мог поверить. Такое не могло произойти с ним. Старик видимо шутит? Не похоже. Почему именно он? -Грей-самаааа!!! – ей хорошо. Как будто Рождество наступило на месяц раньше. Грей тяжело вздохнул. «Это просто испытание для души и тела. Это сделает меня сильней…» Она что-то радостно говорила рядом. Он не слышал, но…это впервые когда она говорит так живо и без стеснения…Неожиданно для него. Когда нужно было коснуться её, он даже смутился. У него такие холодные руки. Она не вздрогнула, словно была готова к этому. Когда она вел её домой, к себе в квартиру, он жалел, что не был геем. Так хотя б был повод отказаться. А ей хоть бы что. Она счастлива. Её эмоции они полны жизни. В них можно просто утонуть. Она коснулась его руки, где-то в районе локтя, словно хотела идти под руку. И почему он так вежлив? Он сам взял её за руку, переплетая их пальцы. -Грей-сама…. Тихо и смущенно. Он смотрит на неё боковым зрением, её щеки такие розовые и почему-то ему это нравится. Отгоняя глупые мысли, он уверенно пропускает её вперед. Она осторожно заходит к нему в квартиру. -Твоя кровать, ванная там, кухня слева….-сухие слова срываются с его губ. –А Грей-сама…где будет спать? Её щеки еще красней. -На кушетке. Она ничего не сказала, но она…ждала другого ответа. Грей вздыхает. Он не может говорить по-другому. –Я не хочу тебе мешать во сне. Эта фраза далась ему с трудом. Но так правильней. Не нужны ложные надежды. Эти первые дни в одной квартире…Он не думал, что это будет так трудно. Она…везде. Он просыпался от запаха пищи, которую она готовила ему. Хотя он явно видел, что от запаха оной её тошнит. Когда он сказал ей об этом, она разрыдалась. Он растерялся. Впервые за долгое время. Он не нашел лучшего выхода, чем обнять её. От удивления она перестала плакать. А он что-то даже в утешение смог сказать: –Прошу, не нужно заставлять себя только ради того, чтоб мне было хорошо. Я не хочу, что б ты…мучилась. Последнее слово он буквально выдавливал из себя. К его удивлению, она кивнула и улыбнулась. Хоть слезы еще блестели у неё на щеках, Грей подумал, что у неё чудесная улыбка. Дальше становилось лишь трудней. И все-таки, она каким-то образом переложила его на кровать, а сама улеглась на жесткой и неудобной кушетке. Утром он впервые накричал на неё. Хотя формально, он голоса не повысил. Она снова расплакалась, и ему пришлось утешать её. В этот раз он прижималась к его голой груди. И Грей подумал, что ему все-таки нравится её обнимать. На неё была лишь какая-то жалкая ночная рубашка и ничего больше. Он даже порадовался, что он маг льда. Он сбежал. Трусливо и позорно сбежал с поля боя. Но, видимо не у него одного были проблемы, когда возле доски с заданиями он встретил Нацу и Гезила. Задание. Они справились. А когда он выпил, он понял, что ему хочется выговориться. И, правда, чего им жаловаться? Люси и Леви – они чудесные. А Джубия….она славная и милая… Возвращение домой…Она ведь правда ждала его. И ничего не сказала по поводу того, что он оставил её. То, что расстроена, он видел по тому, как она двигалась и отвечала на его вопросы. А еще ему даже показалось, что она похудела. Он снова…не нашел лучшего решения, чем обнять её, прижать к себе, ощутить её так близко, а потом снова отпустить. Он не мог понять, что с ним происходит. Рождество. Тот день, когда происходят чудеса. В этот день несколько чудес произошло, но не с ним. На что он надеялся? На то, что его проблема сама собой разрешится? Наблюдая за Саламандером, он видел его счастье. Огненный волшебник словно светился изнутри. А Грей? Он просто избегал омелы и Джубии. Ведь если он попадет в эту ситуацию с поцелуем, он не сдержит себя и кто знает, что произойдет в результате. Когда она заснула рядом с ним, пока никто не видел, он легонько коснулся её животика. Это был первый раз, когда он прикоснулся к нему. Грей не знал, как относится к их «общему ненастоящему ребенку». Просто не знал. Снова посмотрев в сторону спящего приятеля и его девушки. «А ведь и мне она тоже нравилась…» — горько подумал он, но до странности безболезненно. Он напился. Так пьян он никогда не был. Даже на дне Рождении Каны. Как его дотащили домой, как уложили в кровать, он не помнил. А утро было…тяжелым. Помимо похмелья, было что-то еще важное, что он никак не мог вспомнить. Проснувшись в кровати, он увидел на тумбе стакан воды и таблетки. В квартире была мертвая тишина, что весьма удивляло, ибо Джубия обычно в это время готовила. Он нашел её на улице в парке. На замершей лавке. Её губы посинели. Она сидела, как статуя. -Джубия… Он впервые назвал её по имени. –Гггрей-сама… — стуча зубами, она попробовала назвать его имя. –Дура. Он поднял её на руки и понес обратно в дом. Первым делом, он стал набирать ей ванну. Пока она тряслась посреди комнаты и не делала попыток раздеться, он пытался вспомнить, что же было вчера. Вода набралась быстро, он завел её в ванну. Она не шевелилась. Ему пришлось самому раздеть её. Когда он снял в неё теплый свитер, старался не смотреть на её грудь. Хотя взгляд против воли сползал ниже лица. «Ох, мать….» А потом он увидел ИХ. На белой коже, на её запястье. Синие пятна. Легко угадывалась чья-то рука. Кто-то схватился её за руку. На её белой коже какой-то ублюдок оставил след… Память вернулась резко. «…-Ты просто лезешь мне под кожу. –Грей-сама, вы пьяны… –Нет, подожди… Он хватает её за запястье, она ойкает, а он…Он просто целует её. Жадно, ненасытно. Отпускает руку и касается ладонями её щек. Она пытается сопротивляться, но потом расслабляется. Он не думал, что целовать её настолько приятно….а затем. Он уснул. Прямо во время поцелуя…» –Грей-сама… Он усадил её в ванну. –Прости меня…— он покаянно склонил голову. Она молчала, а потом он почувствовал прикосновение её руки к волосам. –Вам не за что извиняться…. Он не думал, что ситуация ухудшиться. Но она ухудшалась с каждым мгновением. Он уже не понимал, на каком свете находится. Она постоянно мерещилась ему. Словно она только ему улыбалась, убегала, целовала. Снилась наяву. Это не давало ему покоя. Он срывал непонятные гнев и злость на ней же. И постоянно слышал её слезы и тихий плач. Она никогда не говорила ничего в ответ. Неудивительно, что в один из последних дней своей псевдо-беременности, она собрала вещи и ушла. Оставила записку и покинула его одного. Он приходил к ней под женское общежитие, но его не пускали. Он ругался и орал под окнами. Просто не зная, что делать, когда её нет рядом. Удивительно, что её абсолютно ненавязчивое присутствие стало так необходимо ему. Даже просыпался среди ночи, не слыша её тихого дыхания в комнате. Он знал, что сегодня появился на свет его ребенок. Он снова был под окнами общежития. –Скажи хотя бы кто у нас?! Она выглянула в окно. Поджала губы. –Девочка. Суюки-тян. Впервые за несколько дней, он улыбнулся. –Красивая? Такой вопрос и Джубию заставил улыбнуться: –Да, как и её отец. Она закрыла окно. Но он был все равно рад. Он шел по улице домой, глупо улыбаясь и даже мечтая. И еще, у него родился план. Простой и понятный: убедить её. Кажется, произошло то, чего он не ожидал. Взлезая ему под кожу, она добралась до его ледяного сердца. И оно снова билось, отогретое её теплом и заботой. –Нам нужно поговорить. Люси, Леви сидят рядом и внимательно смотрят. Джубия сопротивляется, но он был бы не Греем Фулбастером, если б не смог уговорить её. Она идет следом за ним. Он доводит её до своей квартиры, помогает занести коляску. –Зачем мы сюда пришли сюда? – холодно спрашивает девушка. –В этот раз я не засну, — пробормотал он, целуя её в губы. Она явно не ожидала этого. О, как легко застать её врасплох. Он снова так же жаден и ненасытен, возможно, он причинял ей боль, но для них это была спасительная боль. Она попыталась оттолкнуть его, но он просто удерживал её руки за спиной. Когда он отпустил её, то девушка тяжело дышала, и по её лицу лились слезы. Он изумленно смотрел на неё. –Зачем вы это делаете? –А разве не понятно? – спросил он, осторожно стирая дорожки слез с лица. – Ты влезла мне под кожу, добралась до моего сердца и снова заставила его биться. Мне думается, что это что-то таки да значит, Джубия. Я влюблен в тебя… На этот раз, он был удивлен её неожиданным напором, но, довольно хмыкнув, обнял за талию, прижимая к себе. Он думал, что ему выпал как раз тот единственный шанс в жизни, что б найти свое счастье, и он ухватился за него. Никогда он так много не гулял. Со своей подругой и дочерью. Они были на всех ярмарках, на всех каруселях. Они были счастливы. Но пришел тот самый день расставания. Когда у них не будет выхода… –Не плачьте. Это наша не последняя встреча…— их дочь. Она прекрасна. Даже растворяясь в пространстве, она продолжала улыбаться. Десять лет спустя. Он не хотел просыпаться. Но кто-то перелез через него. –Маааам, пааап, вы спите??? Только его очаровательная дочурка могла это сделать. –Нет, любимая. Папа уже не спит, — сонно сказал Грей, потирая глаза. Джубия лежала рядом и улыбалась. За десять лет совместной жизни, он не перестал любить её улыбку. Поэтому не удержался, поцеловал на глазах их дочери. –Фу, пап, пошли подарки брать. –А сама никак? –Нет, пошли. Она потащила его за руку. Пора привыкнуть, что подарки они открывают вместе. Как одна семья. –С Рождеством, Грей-сама! –С Рождеством, Джубия! Он поцеловал её снова. На этот раз под омелой.