Рыжая растрепа

Глава 6 До вечеринки, вокруг которой с каждым днем ажиотаж увеличивался в нереальной прогрессии, оставалось совсем ничего. Каких-то пару дней. Само собой, ученики сходили с ума. Позабыв про учебу и обязанности, они носились с нарядами и аксессуарами, будто от этого зависели их жизни. Само здание Академии св. Владимира оставалось прежним. А потому, даже в связи с праздником работало как слаженный, отработанный механизм. Как это,собственно и положено,вечером пятницы пришла почта. Прибытие почты-это священное событие, ради которого ученики жили всю неделю. И даже предстоящая вечеринка не смогла нарушить этой святыни. Я же,как всегда белая ворона, ленивыми вечерами пятницы отсыпалась или читала. Было бы странно, если бы я,как героиня слезливого романа, каждую пятницу ходила на почту в надежде на то, что мне придет хоть весточка из дому. Я знала, что мать никогда не напишет. Иногда это было обидно, ведь я тоже живое существо, умеющее чувствовать и понимать, когда оно не нужно. Но чаще мне было плевать. Моя матушка была не просто «кровавой шлюхой». Она имела крайне пылкую страсть к наркотическим веществам и дешевому алкоголю. Как-то я украла у нее одну бутылку этой мути на свое пятнадцатилетие. На вкус она была как ослиная моча,а разило от нее бензином. Зато от одного глотка этой ерунды внутри все переворачивалось... Это было омерзительно, но вместе с тем приятно. Но даже осознавая это, я все равно не понимала пристрастия Бренды к этой ерунде. А потому презирала ее и призрения скрыть не пыталась даже. Я не ждала от нее писем, потому что знала-она плевать на меня хотела,а если вдруг и напишет...То о чем? За годы затворнической жизни на пару с алкоголем и развратными мороями, мать превратилась в существо настолько ничтожное, что я начала стыдиться не только ее, но и себя-носительницу ее крови и генов. Так что, наслаждаясь долгожданным покоем, я расположилась в библиотеке, намереваясь дописать чертово эссе по истории. Однако работа шла из рук вон. Я потратила столько бумаги, что не сомневаюсь-это было полноценным деревом. И только все пошло на лад, и мозги мои настроились на работу, как прямо передо мной «выросла» Трилла, ответственная за получение писем в Академии. -Ты мне свет загораживаешь!-возмутилась я, подняв глаза на девушку. Лицо у нее было уставшее, измученное. Она казалась 35-летней женщиной, при своих двадцати, когда вот так хмурилась. -Тебе письмо пришло. Неужели так сложно было притащить свой зад на почту?!А мне таскайся за ней всюду!-рявкнула Трилла и с омерзением швырнула на мой стол письмо, обклеенное марками. Оно долго шло до меня. Я замерла, будто передо мной лежало не письмо, а свеже-вырезанный человеческий орган. Желудок болезненно скрутило от страха,а от лица отлила вся кровь. Я стала лихорадочно подбирать объяснения: кто мог написать мне?Однако,перебирая варианты,я поняла одну простую истину-кто бы это не был, его письмо не желанно. -Ну и что замерла?-раздраженно возмутилась Трилла, выведя меня из оцепенения.-Может распишешься уже? Эссе по истории было забыто. Расписавшись, я еще пару минут сверлила проклятое письмо взглядом. Будто чувствуя неприятности. С другой стороны, чувствовать тут было абсолютно нечего! Я хорошо видела адрес-послание пришло ко мне из самой Швеции. А сам этот факт абсолютно точно указывал на то, что дела мои труба. Но выхода у меня не было. Собрав всю свою волю в кулак, я затолкала письмо в карман и отправилась в спальню. Идти я старалась как можно быстрее-мне то и дело чудилось, что письмо ядовитое и прожигает мне карман вместе с боками и частью ноги. Омерзительное ощущение! Желая поскорее покончить со всем этим, я сорвала конверт и тут же начала читать, боясь, что передумаю в самый ключевой момент. «Дорогая Джанин, Твой несвоевременный отъезд очень разочаровал меня и маму. Спешу обрадовать-это письмо я пишу тебе из самого Гетеборга, где теперь живем я и мой новый муж. Вскоре на свет у нас должен появиться малыш! Рейнфельдт (мой дорогой супруг) состоятельный морой, и меня с малышом ждет прекрасная судьба. Но нашу с будущим сыном радость омрачает твой черный эгоизм, сестра. Да, да! После того как я отправлю тебе это письмо- я вынуждена тут же мчатся домой. К матушке. Она серьезно больна, не может встать с постели, и если в тебе,дорогая сестра, осталась хоть капля святого-приезжай и выходи эту несчастную женщину, с такой щедростью даровавшую тебе жизнь. Джанин, я и мой сын не можем задержаться тут! А мать нуждается в уходе! И запомни ,негодная девчонка: смерть матери будет на твоих руках, если ты не приедешь. Рейнфельдт отказывается ждать более месяца, он подаст на развод, если я задержусь в этой помойке. Не смей ломать мою жизнь! Приезжай и ухаживай за Брендой или же сгори в аду за свой эгоизм! Ты не посмеешь так поступить со мной и моим ребенком!!! -Джекки. Ноябрь, 19__ г. Гетеборг, Швеция. (_) Для Джанин Хэзевей от Джекки Эланд Поссе.» Я во второй раз прочила письмо, пытаясь осмыслить написанное. Меня совершенно не трогала тирада Джекки о горизонтах, якобы открывающимися перед ней. Этот брак у нее был далеко не первый по счету, как и беременность. Ей чуждо было понятие любви- во всем она пыталась черпать исключительно выгоду, что,как не печально, было в какой-то мере свойственно всем представителям фамилии Поссе. Итак, моя сестра просила,нет,даже требовала, чтобы я,забыв про себя, помчалась выхаживать мать, тем самым спасая ее... Но в тот момент я не прочувствовала даже всего нахальства этой просьбы. Я была в панике. Я тут же вспомнила,как когда я была еще маленькой, мама зимой прижимала меня к себе,уткнувшись носом в мои волосы, когда мы ложились спать. У нас не было денег на оплату отопления, крыша текла...Я жутко мерзла, и она,мама,прижимала меня к себе и оборачивала пледом, пытаясь согреть. В те ночи я никогда не спала. Я лежала в объятиях мамы и тихо плакала. Плакала, потому что только в те моменты понимала как сильно я ее люблю и как не хватает мне ответной привязанности матери!Я всегда, даже сейчас, была готова ей простить все беды, которые я пережила по ее милости, лишь бы она попросила... Но она никогда бы не попросила. Она всегда считала, что я и Джекки виноваты в ее бедах. И я ненавидела ее...Точнее,считала, что ненавижу! Как иногда сложно различить любовь от ненависти... Всего час назад я рассуждала о моем откровенном призрении к ней, а сейчас не находила себе места, потому что понимала, что она умирает... Мне хотелось плакать, слезы стояли в глазах, но заплакать не получалось. Моя каменная оболочка была настолько сильна, что даже я сама не могла пересилить ее. Я стояла посреди комнаты, раздумывая о том с чего начать собирать вещи. И тут меня осенило: я забыла в зале браслет, который сняла, чтобы дать отдохнуть руке, а в итоге, взбешенная на Ибрагима, ушла без него. Этот браслет был моим талисманом...Еще 11-летней девочкой я нашла его где-то на улице. Я сразу сочла, что это не просто так: он был в виде толстой цепочки с позолоченной буквой J и камушками, делавшие его невероятно красивым. С тех пор я не снимала его с руки. До этого дня. Вместе с письмом я кинулась в зал пустой зал. Там лишь камин, перед которым стоял красавиц рояль, кидал приятный свет на ряды стульев. Как я не искала, браслета нигде не было. И отчаяние мое увеличилось. Мне так не хотелось уезжать, возвращаться к прежней жизни, когда в этой я делала неслабые успехи. Тут я больше не была ничтожной дочерью «кровавой шлюхи». В стенах Академии я обрела себе цену. Тут я впервые за много лет ощутила трепетную любовь дочери к маме... Но разве останется все это со мной, когда я покину надежное здание школы? Все было слишком очевидно для того, чтобы впадать в бурные размышления. Нет,оно того не стоило. Мать давно продала свою жизнь и здоровье, отдалась зависимостям. И теперь ее было не спасти. Она сама выбрала свой путь. Но разве это значит, что Я должна платить за ее выбор? Цепляясь за эту мысль, как за спасательный круг, я твердым шагом подошла к камину и кинула туда письмо. -Прости,мам...- обратилась я к огню. Тот одобрительно затрещал, пожирая идиотский кусок бумаги. А я смотрела на это,понимая- теперь я окончательно поставила жирную точку на своем прошлом. Последние ниточки, связывающие меня с Джанин Поссе были оборваны. Теперь есть только Джанин Хэзевей. Но это не сопровождалось радостью, как обычно я себе это представляла. Бремя вины теперь свалилось на мои плечи тяжким грузом...И некому мне было разделить мои мучения,чтобы хоть как-то их облегчить. Но такова была цена успеха. Цена счастья и благополучия. Цена нормальной жизни. -Эй,Джанин?-я обернулась, вопросительно посмотрев на Роуз, идущую в моем направлении. -Я знаю,что ты у нас такая вся из себя Мисс Я Ненавижу Весь Мир,но Эмили заболела, а мне не позволят поехать в город одной. А мне супер-срочно нужно новое платье!Поедешь?Хочешь, я и тебе платье куплю, если надо...Только поехали!-Розмари свела брови, зеленые глаза переливались от волнения. Я,конечно, отказалась бы. Но в тот момент я так жаждала отвлечься, что просто кивнула. В конце концов, у меня никогда не было настоящих платий.