Сцена разделяется дверью, на одной половине серый убогий чердак с лежащей на полу фигурой и с граммофоном, который проигрывает Ella Fitzerald: April of Paris (звук очень тихий).На другой стороне находиться богато обставленная комната с шестнадцатилетней Мари и Клаудией Михайловной.
Клаудия Михайловна: (притворно жалостливо)Мария- моя милая девочка. Ты уже взрослая и должна сама всё понимать. Мне с моими детками и так тесно в этой квартирке. Год назад я не смогла поехать с мужем в Париж. А всё из-за того, что после смерти твоих родителей тебя надо было ставить на ноги. Э-гей милочка ты меня вообще слушаешь. Мари: (чуть слышно пропевает последнюю строчку песни, что проигрывает граммофон) Неправда вам просто нужно было время, чтобы оформить квартиру на себя. Клаудия Михайловна: (злобно) Ну раз ты уже все поняла, то может быть, просто тихо соберёшь вещи и также тихо свалишь с глаз моих долой. Мари: (кивнув) Хорошо, тётушка.Мари стала собираться.
Клаудия Михайловна: Ах, нет это не бери …. Нет, это тоже дорого стоит… Слушай ты хочешь меня разорить! А это я вообще купила уже после смерти твоих родителей! Слушай, давай я лучше тебе помогу и сама соберу вещи, так сказать, проявлю в последний раз родственную заботу.Вот держи.Тётушка с неприятной улыбкой протягивает заранее заготовленный крохотной кулёк.
Мари: (сухо) спасибо, Клаудия Михайловна.Она взяла кулёк и вдруг, резко развернувшись, подбегает и старается поднять старый граммофон вместе с грампластинкой, что уже была внутри.
Клаудия Михайловна: (закричала) Куда!!! Мари: (упрашивая) Это единственная память о моих родителях. Пожалуйста, тётушка проявите ещё немного своей доброты. Отдайте мне это, я больше ничего никогда не попрошу. Клаудия Михайловна: (бормочет) Граммофон ничего не стоит… Но вот пластинка наверняка дорогая. Её муж -старый осёл, хоть и выпивал, но знал толк в музыке. (Смягчившись) Ну, хорошо можешь взять это, только подпиши вот эту бумагу, что не имеешь претензий ко мне и поклянись, что не пойдёшь в полицию и вообще исчезнешь из моей жизни. Мари: (подписывая) Клянусь! Клаудия Михайловна: (ликуя) Отлично! Ах, да, если ты всё же захочешь оспорить мои права на квартиру, то знай это бесполезно. У меня хорошие знакомые в судебно-юридических верхах. Так что прости-прощай детка! Мари: Прощайте тётушка. Отворачивается от тётушки и медленно идёт к двери. Мари: (тихо утешая себя) И вовсе мне не грустно! Я с радостью покидаю этот дом (в слезах). Где угодно только не здесь. Только не с этой… Нет! Я не буду вспоминать этот год. Я буду помнить только те счастливые времена, что я провела здесь с родителями(натужно улыбаясь и всё ещё рыдая). Ну же Мари перестань плакать и стань сильной как учили тебя родители, всё самое плохое в прошлом. Теперь я наконец стану счастливее, нужно просто смело открыть дверь в будущее.(хватается за ручку) А если что-нибудь плохое случиться, то я, как учил меня отец, буду слушать джаз внутри себя.(пропеваетпоследнюю строчку песни за граммофоном и открывает дверьВ этот момент весь свет гаснет. Музыка тоже затихает.