Маяк

      Достав из рюкзака пачку галет и банку тушенки, я вскрыла ее ножом и принялась за обеденную трапезу. Фон Миллер, сидящий напротив, отвел глаза и принялся преувеличенно внимательно рассматривать расстилающуюся перед нами степь.       — Чего не ешь? — спросила я. — Идти еще долго.       — Я не знал, что в пути будет остановка, — словно извинился тот. — Думал, мы в один прием… И не взял с собой ничего.       — Не проблема, — отозвалась я, вытаскивая новую банку и протягивая ее вместе со вторым ножом. — Угощайся. К сожалению, придется есть холодной, костер разводить нельзя. Погода тихая, дымный столб будет виден издалека. Будь нас больше, можно бы не беспокоиться, но вдвоем следует соблюдать определенную осторожность.       Кое-как расковыряв жестяную рубашку консервы, ученый принялся за еду. И уже смелее поглядывал в мою сторону.       — Мисс Рейн, вы сказали, что работали на Столичной пустоши. Вы оттуда родом?       — Допустим, — я не спешила откровенничать перед случайным клиентом.       — Просто спросил… Колоритная местность. А бывали ли вы в Ривет-сити?       Бывала я в Ривет-сити. Рай для научников. Крупный укрепленный город, оборудованный во внутренних палубах брошенного авианосца, прочно сидящего на мели к юго-западу от разрушенной столицы. В дополнение к бронированным стенам его охраняет целый взвод хорошо обученных и вооруженных бойцов. Там хоть в халате, хоть в нижнем белье ходи — разницы большой нет. А если у кого-то из местных ученых возникает желание выйти на пустоши, к его сопровождению подряжают три-четыре человека охраны, чтобы гениальный ум не пал жертвой непредвиденных обстоятельств.       — Последние годы я жил там, работал над одним проектом… — и фон Миллер пустился в пространные объяснения, развертывая цепочки гипотез и обильно сдабривая речь профессиональными терминами.       Когда мне надоело слушать, я прервала его излияния:       — Все это очень интересно, но давай вернемся к более приземленным вещам. Скажи, зачем ты платишь мне сумму, достаточную для найма двух или трех охранников? Отряд мог бы обеспечить тебе лучшую защиту, нежели я одна.       Ученый пожал плечами:       — Лишние люди только помешают. Мне нужен один проводник, и я готов рискнуть безопасностью ради выполнения более важных положений.       — Бережешь лабораторию от посторонних глаз? — усмехнулась я. — Но я тоже могу продать ее координаты как важную информацию после завершения контракта.       — В лаборатории мало ценных вещей, — ученый блеснул глазами из-под очков. — Все ее богатство составляет стационарное научное оборудование и огромная база данных, собранная за годы работы. Кроме того, вы никому не расскажете о ее местоположении.       — Откуда такая уверенность? — я отбросила пустую банку в сторону и вытерла нож о стебли ближайших растений, автоматически вернув его в ножны.       — Я психолог, — улыбнулся спутник, — мне не сложно разгадать характер человека. Например, относительно вас могу сказать, что вы не берете заказы на убийства.       — Невелика трудность — навести справки, — возразила я.       — До сегодняшнего дня я даже не знал о вашем существовании, поэтому ваши выводы беспочвенны, — фон Миллер принимал все более довольный вид, погружаясь в любимую стихию. — Мой вывод сделан по манере вашего общения и отношению к заказчику. Наемные убийцы ведут себя иначе.       — Как же?       — Более жестко. Я несколько раз сталкивался с подобными людьми и хорошо изучил их психотип. Для них клиент — это вещь. Дорогая, ценная, но все-таки вещь. Для вас — прежде всего человек, как бы лично к нему вы не относились.       — Это не значит, что я не могу его убить.       — Можете. Но не станете.       — Что еще расскажешь? — я подперла подбородок ладонью и скептически посмотрела на доктора наук.       Тот скосил глаза в сторону, а потом перевел их на меня, хитро прищурившись:       — Вы предпочитаете работать в одиночестве и жить, вероятно, тоже.       — Общительные люди не идут в наемники.       — Дело не в профессии. Это черта вашего характера, причем, скорее всего, приобретенная. Вас рано оставили родители — либо бросили, либо умерли, и вы были вынуждены самостоятельно бороться за жизнь, привыкая рассчитывать только на себя и не доверять окружающим людям.       По мере рассказа фон Миллера усмешка сползала с моего лица, уступая место серьезности. Во многом он был прав… но он просто не мог знать таких подробностей! Я не любила распространяться о своем прошлом, а с учеными вообще предпочитала не иметь дел, находя тех слишком придирчивыми и бестолковыми. Маловероятно, что спутник настолько заинтересовался моей скромной персоной, чтобы вызнавать историю жизни, но…       — Любопытные у тебя фантазии, — я встала и подняла автомат, — однако одними разговорами цел не будешь. Отдохни еще, а я пройдусь, помониторю обстановку.       Лукавила — опасностей не предвиделось, мне просто хотелось закончить неприятную беседу. Под проницательным взглядом фон Миллера я оставила гостеприимную плешь.       Через полчаса я вернулась и, собрав вещи, отдала приказ покинуть стоянку. Ученый притих и больше не пытался ставить мне психологические диагнозы.       Преодолев несколько пологих холмов, мы направились к самому высокому из них. На его вершине стоял особняк Кэлвертов — большой основательный коттедж, некогда принадлежащий самым влиятельным в штате людям. Теперь же здание являлось средоточием самых темных и потаенных страхов — никто не знал, что находится за его дверьми. Все смельчаки, пытавшиеся разведать это, пропадали без вести, ни один не вернулся обратно. У нас не было определенной теории, но поговаривали, что там живут привидения или иные потусторонние духи. Звучало полным бредом, но по-другому объяснить свойства особняка мы не могли. Все нормальные люди старались обходить его десятой дорогой, даже бессердечный громила Варг на предложение залетного клиента изучить особняк выразился так крепко и конкретно, что последнего мгновенно сдуло со столика.       Сейчас же я по собственной воле приближалась к жуткому имению. Будь я в одиночестве, предпочла бы пройти вдоль реки, пробиваясь сквозь орды болотников, заполонивших побережье, но сейчас на мне лежала ответственность за сохранность заказчика, и приходилось жертвовать предубеждениями ради безопасности последнего.       Бесплодные деревья бывшего сада обступили нас со всех сторон, а над головами навис высокий двухэтажный дом. Его стены оплетали мертвые лозы плюща, а грязные стекла казались непроницаемо черными — ночами в них мелькали огоньки, о которых рассказывали редкие наблюдатели. Из каминных труб, выходящих на крышу, сочился дымок, говоря о том, что особняк обитаем. Обитаем неизвестными силами.       По мере приближения к строению меня охватывала нервная дрожь, а сердце ускоряло пульс, начиная биться о ребра, как пойманная в клетку птица. Страх, внушаемый особняком, был непонятным, необоснованным, иррациональным, но невероятно сильным. Зубы выбили дробь, автомат заплясал в руках, и я прижала его к себе, чтобы не показать спутнику своей слабости, не внушить и ему страха. С холма спускалась единственная тропинка к маяку, высокой свечой уже маячившему за деревьями. Иной дороги, кроме побережья, не было.       — Странный дом, — отозвался ученый, разглядывая поместье. — Там живет кто-нибудь?       — Не знаю, — ответила я. Мы как раз проходили мимо боковой стены. Я старалась держаться как можно дальше от нее, но крутые склоны обрыва не позволяли этого. — И никто не знает.       — От него исходит необычная энергия, — спутник, казалось, вовсе не был напуган, с интересом разглядывая кирпичную кладку, местами обнаженную полусгнившей деревянной обшивкой.       — Ты не был здесь? — удивилась я, все еще пытаясь справиться с собой. — Работал же поблизости.       — Не был. Нас привозили и увозили на лодке. Видел силуэт дома на холме, но никогда не приближался к нему.       — Твое счастье, — пробормотала я, минуя опасное расположение и спускаясь по крутому склону холма в сторону реки, которая уже виднелась под его подножием.       По мере удаления от особняка паранойя оставляла меня, но так и не удалось избавиться от чувства, что кто-то пристально смотрит в спину. Тем не менее, когда дом Кэлвертов остался позади, я почти успокоилась и смогла трезвым взглядом окинуть развернувшееся передо мной устье Потомака.