Сказка пустыни Шухрима

Широко раскинулась пустыня Шухрима. От самого синего океана Мер'Ду'Ана до великих гор Мхрат, от Безымянных джунглей, название которых знают лишь гордые эльфы и до степей Великого Кагана, имя которых меняется так же часто, как и название самой Великой Степи. И именно здесь шёл караван торговца Махмеда Великого, само прозвище которого было дано, отнюдь не за его величие духа, а за величие пуза еще в бытность того времени, когда он был молод и не столь уважаем. Величие его живота было настолько велико, что при появлении Мурада в трактире сначала появлялось его объёмное пузо, затем весьма почтенный длинный нос и под конец, всё остальное. Но сейчас его владелец был взволнован. Во всей Великой Пустыне было много ужасных творений: были громадные скорпионы, несущие в себе волю Пустынного Бога, были гули, способные убить любого одним лишь прикосновением, громадные стаи шакалов, налетающие на ослабевших путников. Но всё это было злом известным и возможно было избежать встречи с ними. Было одно творение Богов Хаоса и Ужаса, с коими боялись столкнуться все иные творенья. Хик'Ан'Ычунде или с перевода с древнего шухримского «одинокий странник, отринутый всеми и жаждущий жизни». Замотанный в бинты, именно он стоял недалече от морды одной из ослиц и смотрел на вспотевшего Махмеда. Горящие в глубине бинтов глаза, казалось, смотрели не на Махмеда, не на караван, а куда-то вдаль, туда, где за двумя лунами благословенного богами мира скрывалось нечто такое, что неведомо никому кроме этого монстра и богов. Из глубины повязок и тряпок показалась рука с небольшим ножом. Торговец, ожидая смерти, отступил назад и прикрыл глаза. Странник медленно выдохнул и произнёс вполне обычным голосом с небольшим акцентом невнятного свойства: «Человек. Меняться. Хочу.» Караванщик задумался. Караван вёз рабов, немного картин и пару муджихимских скакунов на продажу. «Великий, прошу тебя подождать немного, и я услужу всем чем угодно!» — от страха голос его дрожал, а слова путались. Караванщик решил не рисковать и вывел красивого скакуна перед Хик'Ан'Ычунде. Тот отрицательным жестом отвергнул коня. Юную рабыню, которую караванщик вывел для обмена, пустынный ужас осматривал долго. «Ншари. Тнан. Не нужна», — выдохнула груда тряпок и опять уставилась в небеса. Испуганный караванщик решился на последний шаг и собственноручно вынес на протянутых руках прекрасную картину с водопадом, с домом и лесом на высоких горах. Ожидание затянулось на полануда. «Годно. Согласен!» — кивнул монстр, положил кинжал на землю, взял картину и будто сама Великая Пустыня Шухрима затянула пустынный ужас Хик'Ан'Ычунде. Кинжал тот был назвал Лей'Уке и прослужил долгую службу династии Атманди, что смогла потрясти весь мир до основания своими завоеваниями. И долго еще по тавернам ходили слухи о пустынном ужасе и хитром караванщике. Хотя караванщик тот и не был хитёр, шаровары его были мокры в тот вечер и весь караван видел их сохнувшими. Но никто не мог сказать, что караванщик зря боялся. Одному Пустынному Богу ведомы судьбы странников.