Sauveur

Карманные часы показывают без пяти двенадцать, а в это время в центре Парижа воздух разрезает лезвие гильотины. И разрезает оно не только воздух… Жандармы подхватывают обезглавленное тело и, протащив его пару метров над землей, бросают в стоящую у эшафота телегу. Толпа ликует, ее крики настолько громки, что перекрывают абсолютно все остальные звуки. А солдаты ведут к кровавому орудию смерти следующую жертву, которая вовсе не хочет умирать. Как не хотели умирать ни те, кто был до нее, ни те, кто будет после. Он бежит со всех ног, прорываясь через толпу. Не перепрыгивает – перелетает над телегами и баррикадами, расталкивает прохожих, попутно стараясь не нарваться на чужую пулю. В городе все еще продолжаются бои. Слишком опасно… Сильные ноги отталкиваются от земли, поднимая Арно в воздух. Гибкие пальцы ловко хватаются за выступающие камни кладки дома. Мужчина лезет вверх, поднимаясь все выше, пока под ним происходит настоящая революция… Один из жандармов дает отмашку, и лезвие рубит новую голову, которую, однако, не убирают в мешок. Нет, сегодня она еще долго будет лежать здесь, на эшафоте. Как и другие… Дориан уже на крыше, он уже видит величественные стены Собора Парижской Богоматери. Он слышит крики бушующей толпы. И он срывается с места… Жандармы тащат следующего приговоренного. Мужчина упирается изо всех сил, кричит, но глас толпы громче. Осужденного буквально кидают под лезвие, и перед смертью он неотрывно смотрит на стоящую в окружении жандармов невысокую фигуру, скрытую грубым холщовым плащом. Таким же, как и его собственный. Он бежит так быстро, как не бежал никогда в жизни. Он перепрыгивает с крыши на крышу, и сейчас эта семиметровая пропасть между зданиями вовсе не кажется таким уж непреодолимым препятствием. Ноги несут его все дальше, но он понимает, что этого все равно недостаточно. Прыжок. Вскарабкаться. Спрыгнуть. И так по новой. Бежать, даже не думая о боли в мышцах и сбитом напрочь дыхании, и прыгать так, словно за спиной есть мощные крылья, которые не позволят упасть туда, вниз. Оказавшись у самого края и чувствуя, как под ногами хрустнула треснувшая черепица, мужчина вглядывается вдаль, туда, где возвышается устрашающая гильотина. Понимая, что времени совсем нет, он, рискуя свернуть шею, прыгает в узкий – меньше метра – стык между двумя домами. Он скользит по стене вниз, изредка замедляясь, когда удается зацепиться за выступ или строительные леса, а тем временем жандармы уже толкают её в спину, принуждая шагать к Мебели Правосудия. Арно прорывается сквозь беснующуюся толпу, он все ближе. Он должен успеть. Иначе просто не может быть. Он уже видит невысокую девушку, медленно восходящую на эшафот. Видит поднимающееся лезвие косого ножа. А спустя секунду командир жандармов замечает, как неподалеку некто, чье лицо скрыто темным капюшоном, в мановение ока перерезает глотку сначала одного его подчиненного, а затем и второго. Толпа расступается, стоит ассасину достать из ножен абордажную саблю. На его пути возникает пара солдат, и все происходит практически молниеносно. С чуть ли не кошачьей грацией Дориан отражает выпад жандарма, после чего тот получает удар в нос. Капли крови падают на вымощенную булыжником площадь перед Святым Собором, когда сабля пронзает горло солдата. Прежде чем упасть с хрипом на землю, прежде чем залить все своей кровью, противник еще успевает сослужить ассасину службу. Уперевшись в плечи оседающего жандарма, Арно прыгает и ногой выбивает из руки стоящего рядом противника пищаль. Оставшиеся двое солдат в страхе покидают место казни, а их командир, обернувшись, успевает увидеть блеск лезвия клинка и жесткий взгляд темных глаз его обладателя, после чего делает свой последний в жизни вдох. Поднимаясь, Арно спиной ощущает на себе её взгляд. Он поворачивает голову и смотрит в большие голубые глаза. Собственным взглядом он скользит по её телу, пытаясь понять, все ли с ней в порядке, и в конце концов, останавливая его сначала на красном кресте, блестящем на тонкой шее, а затем на пухлых губах, едва заметно изогнутых в улыбке. Дориан искривляет губы в ответной улыбке, вглядываясь в кукольное личико своей сводной сестры, которая за последнее время успела стать для него кем-то гораздо большим, хотя во взгляде мужчины читается немой укор. Но ничего. Сейчас остальное не важно, они смогут поговорить и позже. Он направляется к ней. Взмах шпагой – и веревки, что связывали тонкие запястья, падают на землю вместе с первыми каплями начинающегося ливня. Вдали слышны крики жандармов, и Дориан понимает, что они уже не успевают. Ассасин кивает на труп, лежащий тут же. Поняв все без слов и не произнеся ни звука, девушка поднимает оружие, которое командир жандармов так и не успел вытащить из ножен. Ветер сбивает с головы капюшон, позволяя мужчине увидеть длинные рыжие кудри девушки, рассыпающиеся по плечам. В следующую секунду де ла Серр уже оказывается с ассасином спина к спине, готовая обороняться. Звонят колокола Собора. Арно ощущает спиной исходящее от стоящей рядом тамплиерки тепло и чувствует разливающееся внутри спокойствие. Ухмыляясь, осматривает кольцо жандармов, понимая, что это еще далеко не конец.