Танцующие с клинками

В лучшем месте города всегда собирались только самые лучшие люди. Разница была только в том, что этим "лучшим местом" люди считали абсолютно разные здания, площади, улочки и парки. Впрочем, большинство местных соглашалось с взглядами приезжих и их выбором. Таверна "Звёздная ночь" своим названием, не особо подходящим для питейного заведения, привлекала представителей самых разных профессий. Кроме классических постояльцев, отмечавших здесь любой мало-мальский повод, и усталых путников за столами частенько засиживались торговцы бриллиантами, втайне от основной массы расстилающие своё чёрное бархатное полотно и высыпающие на него свои "звёзды", переливающиеся в свете масляных ламп; астрономы, предсказывающие людям судьбу по созвездиям, впрочем не только тем, что обретались на небосводе, но и тем, что образовывали случайный узор, высыпаясь из небольшого мешочка, носимого как можно ближе к сердцу. Любили сюда заглянуть и бродячие певцы. Кто-то искренне сам считал себя таковым и, промочив горло, кидался доказывать это остальным. И не всегда его мнение совпадало с мнением большинства. Талант беспощадно освистывали в лучшем случае, в худшем же - выставляли за дверь с фингалом под глазом. Впрочем, иногда попадались и талантливые самоучки, чьи трели пьяные уши воспринимали гораздо более любовно. Когда же приезжали настоящие профессионалы своего дела (по крайней мере так утверждали плакаты на центральной площади), любители сидели тихо, даже если понимали, что некоторые личности - профессионалы только на плакатах. Знали, что связавшись с самоуверенным и самовлюблённым представителем интеллигенции, можно неплохо подпортить свои драгоценные нервы. Как бы то ни было, в этот самый тихий майский вечер никаких знаменитостей в "Ночи" не ожидалось. Жаркий день прошёл, оставив после себя душный вечер. Даже ветер редко приносил облегчение. Немудрено, что сегодня так популярно было освежающее пшеничное пиво, приберегаемое для подобных случаев. А в этот раз был открыт и один из самых удачных бочонков, так что и посетителей было предостаточно. Люди гомонили, хлопали друг друга по плечам, поздравляя с окончанием очередного рабочего дня и наступлением времени для отдыха. Где-то в дальнем углу кто-то еле заметно всхлипывал, да только никто на это внимания не обращал: мало ли что с человеком приключилось, не портить же себе настроение. Да и где ещё тот человек? Звук есть, а его источника и не видать. Тишина наступила не сразу, но как-то без предупреждения. Люди, ещё не видящие происходящего, продолжали разговаривать и смеяться, но удивлённо оборачивались, не слыша привычного гама. Так, человек за человеком, всё и стихло. Нарушительницей спокойствия оказалась девушка в пёстрой длинной юбке красно-жёлтых оттенков. Она просто встала со своего места и прошла в центр своеобразного каминного зала, застыв там и уставившись в проход между дальними столами. Она не двигалась, и люди, ждущие каких-либо действий, вновь вернулись к обсуждениям, всё больше повышая тон. Чуть заплетаясь в голосах, запела лютня. Её нежная мелодия становилась всё громче и наконец была услышана. Мужчины обернулись к барной стойке, на которой и сидел музыкант - русый худощавый мужчина с удивительно тонкими и подвижными пальцами. Он вполне соответствовал привычному образу барда: достаточно длинные волосы завязаны в хвост, одежда не шибко богатая, но добротная и удобная, да и не выглядящая пригодной для работы, зато, казалось, все деньги и душа были вложены в инструмент. Лютня из светлого дерева выглядела почти невесомой, позолоченные струны чутко отзывались на движения пальцев владельца, корпус же был отделан изящным узором из маленьких полудрагоценных камней. А может и драгоценных. Знатоки поняли бы. Впрочем, эта неясность нисколько не мешала наслаждаться мелодией. Плавной, спокойной. Она не была весёлой, но не была и грустной. Она просто цепляла какие-то ниточки в душе, заставляла тянуться к ней, вслушиваться и не думать о заботах. Отвлёкшись, никто и не заметил, как под пристальным взглядом девушки с льняными волосами от стены оторвался тёмный силуэт. В следующий момент он всё же обратил на себя внимание, закружив девушку в танце. Они казались продолжением мелодии, в их движениях не было ни капли резкости, одно незаметно перетекало в другое. Эта пара зачаровывала, заставляла смотреть, но, когда уже казалось, что ничего нового не произойдёт, девушка распахнула юбку, держа её края на уровне бёдер. В таверне будто объявился полукруг закатного солнца. Солнце было легендой, пришедшей с основателями мира, и сейчас эта легенда будто стала явью. Светилась юбка девушки, светилось её лицо, улыбка согревала окружающих. Её же партнёр стал противоположностью - посланником ночи: брюнет в просторной чёрной рубахе. У него была великолепная фигура, тонкие черты красивого лица и грациозные движения. Он существенно отличался от большинства мужчин в зале. Но и брюнет стал воплощением легенды, когда из-под ровно подстриженных волос показался кончик заострённого уха. Музыка становилась всё ярче, движения - всё чётче, и внезапно на самой кульминации всё закончилось, повиснув последними нотами в воздухе. Незнакомцы подошли к своему столу, подхватили вещи и удалились, напоследок окинув взглядом онемевший народ. Неизвестно, слышали ли они шквал эмоций, поднявшийся в невольных зрителях минутой позже, слышали ли стук монет, посыпавшихся на пол. Кто-то громко предложил идею собрать все деньги и отнести их незнакомцам. Идея была принята с энтузиазмом, а её инициатор с достаточно увесистым мешочком был послан за троицей, которой уже и след успел простыть. Вернувшись в таверну всё с той же ношей, юноша застыл у порога, не понимая, что изменилось. Но потом его озарило: разговоры стали задушевней, хныканье стихло, и в целом атмосфера воцарилась невероятно уютная, домашняя. Он вдруг понял, что даже если бы догнал тех талантливых людей, они бы отказались от денег. Потому что уже получили свою плату. Они смогли донести гармонию музыки и свет. Свет закатного солнца.