Ничто и никто.

«Say my name, say my name When no one is around you Say baby I love you If you ain't runnin' game».

— Спасибо что проводил, правда, — произносит рыжеволосая девушка, стоя на крыльце своего дома. — Да не за что, — отвечает миловидный парень, скрестя руки за спиной. — Ты наверное торопился, а я тебя отвлекла. — Нет, что ты. Я как раз шел от Малии домой, и тут ты. — О ясно. Как дела у Малии? — спросила Мартин каким-то странным тоном, с нотками ревности в голосе. — Э... отлично, — Стайлз заметил перемену в голосе и настроении девушки. — А я ведь забыла тебя спросить, как ты вообще? — Я хорошо, — парень помедлил, — Хорошо, вроде, да. А ты? — Я могла бы соврать, сказав, что все круто, но это не так, все дерьмово, — грустно улыбнувшись произнесла Лидия. — Даже так? Что или кто виноват в этом? — Скорее кто, а может что. Любовь это же что? Стилински махнул головой в знак согласия. — Любовь виновата, да и я сама, — продолжила рыжеволосая, — Стайлз, у тебя когда-нибудь бывало так, что настолько сильно любишь кого-то, что уже просто не представляешь, как жить дальше, да что там, ты даже не знаешь, как прожить завтрашний день? — Было, и продолжалась довольно долго, - голос парня охрип и он прокашлялся приводя связки в норму, — Вернее продолжается по сей день. Так в чем же проблема, коль любишь, так скажи ему. — В том то и проблема, не могу. Он..он невероятный, он добрый, славный, умный, знаешь, он лучший, но я слишком поздно это поняла. У него есть девушка, и ничто и никто не разрушит их союз, — прошептала Мартин. — Почему ты так в этом уверена? Я хочу сказать, тебе действительно стоит дать знать этому парню о своих чувствах, скажи ему, и ты почувствуешь, что тебе станет легче. — Да?, — сказала рыжеволосая, скорее обращаясь к себе, нежели к парню. Миг, секунда, Лидия впилась в губы брюнета, позабыв о этике и правилах, дала свободу эмоциям, желаниям. Стайлз вначале оторопел, такого он точно не ожидал, а позже откинув все дурные мысли ответил на поцелуй. Их языки соприкоснулись, и по телам молодых людей пробежала толпа мурашек, заставляя съежиться и хотеть большего.Губы и легкие горели от поцелуев. Они отпрянули друг от друга, чтобы восстановить дыхание. — Знаешь, ты прав, я чувствую, стало легче, - тяжело дыша сказала Лидия. — Вот видишь, - рассмеявшись ответил Стилински и притянул девушку к себе. Рыжеволосая рассмеялась сквозь поцелуй, когда последний раз она была так счастлива? И не припомнишь. Брюнет прижал ее к входной двери и покрывал губы, нос, шею и ключицы пылкими поцелуями. Его рука коснулась обнаженной поясницы девушки под блузкой, и он глухо застонал. Когда последний раз он был так счастлив? И не припомнишь. Мартин вырвалась из его объятий лишь для того, чтобы дрожащими руками открыть дверь. Замок подался ей и она мысленно похвалила себя. Парень остановил девушку и вопросительно посмотрел на нее? — Не беспокойся, дома никого нет. На ближайшую ночь и утро уж точно,- задыхаясь, сказала Лидия. Брюнет кивнул, переступил порог дома, хлопнул дверью и придвинул девушку к себе. Их чувства, мысли, они сами пылали, от страсти, и от любви, вскружившей голову. Стилински скинул со стола журналы и книги, усадив Мартин на него. Она ухватила его бедра ногами и запустила пальцы в темные волосы. Парень с шумом вдохнул новую порцию воздуха и принялся целовать шею девушки, медленно спускаясь вниз. Трясущимися руками Стайлз попытался расстегнуть пуговицы блузки, но вместо этого просто вырвал их с нитками. Грудь Лидии часто вздымалась, и брюнет, подняв голову, заглянул в ее зеленые глаза, которые сейчас пылали диким огнем, но среди этого огня он увидел и нежность. — Знаешь, Лидия...черт, не время для разглагольствия. Я просто… люблю тебя, знай это, — охрипшим голосом произнес Стайлз. — Люблю тебя, — зачарованно повторила Мартин. Каждый его поцелуй отдавался пульсацией и приятным током, она буквально умирала в его руках, но это была приятная смерть. Пытаясь не думать о человеке, которого ты любишь, ты только поджигаешь и увеличиваешь свои чувства по отношению к нему, сегодня они это поняли, сегодня они стали одним целым, сегодня они по-настоящему любили.