Давай попробуем еще раз?

За окном вихрем взлетали листья: рыжие, словно пламя, золотые, невзрачно-коричневые, алые, подобные крови, порой даже зеленые, в которых запрятались последние отголоски давно ушедшего лета. Белея среди всего этого удивительного разноцветья, воздух рассекала маленькая машина, в которой теперь отчего-то стало так пусто. Знакомая музыка, теплая серая шапка на голове, на которой еще остался едва уловимый запах шампуня – хвоя и мята, привкус соли на губах: не слезы, лишь морской воздух. Проносившиеся мимо изрядно облысевшие деревья, на которых еще пестрели редкие листочки. И лишь так любимые Мэттом ели зеленели среди догорающей пламенного цвета листвы прочих деревьев. Прокрученная дважды песня, которую так любил парень, и вот впереди расстелилась сине-серая водная гладь, отражавшая хмурые рваные тучи, затянувшие небеса. Небо вот-вот готовилось заплакать, роняя на землю тяжелые холодные капли. Первые дождинки застучали по стеклу, а Виолетта почему-то слышала в этом звуке траурный колокол. Сами небеса оплакивали человека, которого она так и не смогла спасти. И лишь одно утешало израненную душу девушки: Мэтт не умер несчастным. Он быстро, словно свечка, угаснул на руках возлюбленной, до последнего находя в себе силы улыбаться. До самой последней секунды, до решающего тяжелого удара сердца - всегда Виолетта была рядом с парнем, по привычке шепча, что все будет хорошо, нужно лишь чуть-чуть потерпеть. Она нежно держала его за руку в ту самую ночь, по его просьбе напевая знакомую до последней ноты колыбельную. Вот только нутро девушки обжигала одна страшная мысль: она так и не успела исполнить его последнюю мечту. Но ведь еще не поздно, правда? После того, как автомобиль остановился, девушка прошла к самому морю, чувствуя, как липнут к лицу потяжелевшие от влаги рыжие волосы. Волны кусали босые ступни холодной водой, а по блеклому песку скакали мутные серые тени. Океан сегодня поражал не величием, не своей силой, а всепоглощающей грустью, с которой рыдали чайки и бились соленые брызги о берег. Скорбела природа, разрыдавшись ледяным ливнем. И только Виолетта слабо улыбалась, глядя вдаль, на севшие некогда на мель корабли, чьи ржавые скелеты сиротливо мелькали среди темных волн. - Однажды ты говорил, что не веришь в жизнь после смерти. Мы тогда едва не поругались… - тихо проговорила девушка, не обращая внимания на бегущие по лицу дорожки - тропинки, оставшиеся после дождинок. – Знаешь, сейчас мне очень хочется верить, что ты где-то существуешь. Ты же не мог испариться, верно? Я все еще слышу твой голос, когда нахожусь на границе между сном и реальностью… Слышишь ли ты меня сейчас? Виолетта тяжело вздохнула, поежившись от холода. Теперь у нее начиналась новая жизнь, в которой больше не будет родных карих глаз и ворчливого голоса, извечных вязанных шапок и насквозь пропахших мятой свитеров… - Помнишь, ты хотел вернуться сюда? – со светлой печалью в голосе прошептала девушка, прижимая к груди тяжелую урну с прахом. – Теперь твоя последняя мечта сбылась?