О старом, но не забытом.

Наступил полдень. Вовсю светило жаркое колосеньское солнце, так что на тракте не было ни души, – если путники и выезжали в такую погоду, то быстро перебирались в тень от деревьев и ехали хоть и медленнее, но в прохладе. Я же упрямо ехала по пустующему пролеску прямо по самой жаре, не обращая внимания на взмокшую лошадь, еле переставляющую копыта, и не менее взмокшую себя, всецело погруженная в чтение свитка. Свитком оказалось письмо от Вельки, которая вдруг ни с того, ни с сего решила собрать весь наш шкодный коллектив (Важека, Темара, Еньку и меня) дабы отметить очередную годовщину окончания Школы, правда до самой годовщины было еще довольно прилично времени. Вздохнув и убрав письмо в сумку, я ласково потрепала кобылу по холке и причмокнула губами, заставляя ее передвигаться поживее. Смолка фыркнула и перешла на легкий галоп. Насколько я помнила, далее по тракту стояло село Опадищи, и я планировала остановиться там до вечера, – переждать жару, покормить лошадь и заодно покормиться самой. Ну и подработать немного, всяко там найдется работа для одной маленькой ведьмы. Годовщина... Мельком глянув на свою правую руку, вздохнула – скоро Страдень, а значит я уже год как замужем за Леном. Лен... И как он только терпит, что я все время сбегаю? Другой бы уже давно запер жену дома, приковав к печи и куче ребятишек, а не отпускал ее на очередные путешествия в компании упырей, вурдалаков и прочей нежити, путающейся под ногами... Проскакав с такими думами оставшуюся часть подлеска, я поднатянула поводья, заставляя Смолку сбавить скорость, – впереди показалось село. Опадищенцы встретили меня очень даже радушно, – не забыли прошлогодний праздник Последнего Колоса и ту эффектную битву мрасканов, что я устроила тогда с одним скользким типом, чуть не убившим Вэрда, поэтому меня в мгновение ока окружила толпа людей и совместно на белорско-винесском наречии начали справляться о моем здоровье и цели визита. Я даже спешиться не успела. Кое-как сползя по боку своей ненаглядной кобылки, я вежливо ответила людям, что чувствую себя хорошо, но хочу кушать (Смолка согласно фыркнула, намекая, что маленькая бедная замученная лошадка тоже не прочь подкрепиться), на что мне ответили, что "Золотая середина" сейчас пустая, ибо все попрятались от жары по домам. Кинув монетку местному мальчишке, чтобы позаботился о лошади, я передала поводья и пошла в таверну. Действительно, народу было не так уж и много, – сказывалась жара. Заказав тарелку свежей окрошки, я прошла к дальнему столику у окна и стала ждать заказа. Пока я задумчиво разглядывала семейство птиц на соседствующим с окном дереве, в корчме гулко хлопнула дверь и громкий, но знакомый мне голос прогорланил: – Хозяин! Эй, хозяин! Дай чего покрепче, да побыстрее, гхыр ходячий, в глотке сухо, как в степи! После чего хозяин голоса осмотрел зал корчмы, хмыкнул, и вразвалочку пошел к моему столику. – Скучаешь, цыпа? – спросил тролль и присел на соседний стул. – Привет, Вал, давно не виделись, – протянула я, не отрывая взгляда от окна: птичья парочка пыталась накормить орущих птенцов, громогласно вещащих в гнезде. – Не сидится тебе в Догеве, снова удрала от мужа? – разносчица принесла наш заказ, и тролль громко забулькал пивом из кружки. – Меня Велька пригласила на празднование. У нас очередная встреча выпускников. – Ааа, а я-то подумал, что муж совсем замучал, – Вал расплылся в слащавой улыбке и сально мне подмигнул. – Лен? – я оторвалась от созерцания семейной картины и недоуменно взглянула на тролля. Заметив его ухмылку, хмыкнула и рассмеялась. – Вал, не городи ерунды. Вечно у тебя мысли только об одном, – я помешала ложкой укроп, плавающий поверх супа, и принялась поглощать окрошку, а Вал тем временем сменил мой пост созерцателя птиц. После третьей ложки я сообразила, что что-то не так, и отложила трапезу, с тревогой уставившись на Вала: – Что-то случилось? – С чего ты взяла? – слишком удивленно вскинул брови тролль. – Ты что-то молчаливый больно, обычно шуточками сыпешь словно из фонтана. Что-то случилось? Что-то с Леном? – Нет, с Леном все в порядке. Кстати, он просил не говорить, но завтра он приедет сюда. Один, без сопровождения. – Что? – у меня ложка выпала из рук. – Зачем? Вал, в Догеве что-то произошло, да? Меня всего два месяца там не было, что успело случиться? – я отодвинула окрошку к окну, где тут же нарисовалась черная морда и начала хлебать мой обед. Ну, Смолка! Опять мне снимать бедного заикающегося мальчишку с ближайшего дерева! Отогнав думы об одном наглом к'яарде, залезшем когда-то в стойло к моей прежней кобыле Ромашке, породившей сию нахалку, я снова переключилась на Вала. – Да вот, цыпа, я тут думу думаю, который день подряд, – протянул тролль. Знаешь, я уже много лет как наемник, мотался по свету, где только не был, к вампирам заглядывал, даже у гхыровых эльфов был. Решил я остепениться, цыпа. Жену завести, надоело мне жрать по тавернам. А там хоть и бесплатно будет, но зато вкусно и с душой приготовлено, для меня одного... – продолжить Вал не успел, так как я не выдержала и расхохоталась. – Ну, Вал, ну ты даешь! Думал, я куплюсь второй раз на одну и ту же байку? – меня разбирало от смеха, и я не могла остановиться. – Придумал бы чего полу... – я осеклась, заметив хмурую физиономию тролля. – Вал? Ты что, серьезно что ли? Вал? Вал! – я потрясла его за плечо. Тролль перевел на меня печальный взгляд. – Я серьезно, цыпа. А Лен приезжает просто так, заскучал видимо, по жене-то, одни дела да дела. Вон Лереена недавно посольство прислала, даже Ролар приезжал. Какие-то проблемы снова улаживали. – А в Опадищах-то ты какими судьбами? – я махнула рукой разносчице чтобы заказать квас. – Да есть тут недалеко одна... Бабенка... – Вал нахмурился и опрокинул в себя остатки пива. – Познакомишь? Интересно было бы взглянуть на ту, что даже тролля смогла захомутать, – я шутливо ткнула его в бок локтем. – Завтра, цыпа. Заодно упыря своего возьми, у меня объява будет к вам. На том и порешили. Поразмыслив и придя к выводу, что до Стармина мне ехать где-то дня три, а в запасе у меня было пять, я решила остаться здесь и на ночь. Заплатив корчмарю за комнату и обед, я решила прогуляться по улице. Немногочисленные прохожие смотрели на меня как на прокаженную: на улице палило солнце, а я спокойно шла по дороге как будто его и не замечая, пока не наткнулась на нечто, преградившее мне дорогу. Присмотревшись, я узнала в нем бабку, у которой я когда-то изгоняла шкодившего в курятнике крысолака, взамен получив хоть какой-то ночлег в день праздника. – Здравствуйте, – поздоровалась я. – Здравствуй, милка. Снова к нам али проездом? – бабка то ли хотела почесать языком, то ли ей что-то надо было от меня. – Проездом. Вы что-то хотели? – я решила взять быка за рога, тем более что стоя на месте рисковала получить солнечный удар. – Да завелся у меня тут вупыр один, житья не дает, все мешки с зерном изгрызены, картошка да морковь попорчена, а свеклу так вообще будто нашинковал кто, – запричитала бабка. Выгони, детонька, избавь от него, – бабка схватила меня за рукав, видимо опасаясь, что я сейчас развернусь и убегу. Странно, в прошлый раз мне такой прием не оказывали... – Да небось крыса у вас завелась в сарае, вот и грызет втихаря, – я старалась не раздражаться, помня что селяне всякую мелочь приписывают нечисти, поэтому под категорию "вупыр" может попасть как оголодавший вурдалак после двухнедельного поста, так и вор, громко взламывающий окно в соседней комнате. – Да какая крыса, крыс у нас отродясь не водилось, вона сколько котов гуляет, – она махнула рукой в сторону корчмы. Я оглянулась и заметила двух толстых котов, вальяжно развалившихся у будки сторожевой собаки и одну мышь, нагло грызшую хлебную корку прямо у них под носом. – Вупыр это, милка. Как есть, вупыр! Не став доказывать очевидное, я решила изгнать "вупыра" из сарая, и сговориться о цене. – Сколько? – Три кладня! – видя мою вздернутую бровь, бабка поспешно исправилась: – Пять! Пять кладней плачу, только ты изгони его, а то сожрет же все, нам самим ни крошки не оставит! Похмурившись для приличия еще немного и чуя подвох (я все еще помнила того любителя курятинки, за которым я гонялась в прошлый раз), я согласилась и пошла осматривать злосчастный сарай. Заперев меня, как и тогда, бабка радостно ушла, видимо, к соседкам, делиться свежими сплетнями. Потоптавшись у порога, я прошла вовнутрь. Хоть на улице было очень даже светло, в сарае было довольно темновато, – хозяева построили его в тени дома. Сотворив пару пульсаров и распределив их для более ровного освещения, я начала обход, мягко ступая подошвами сапог по настилу. И спустя мгновение услышала хруст. Постояв и прислушавшись, я направилась к дальнему углу, откуда, теперь еще четче, он и доносился. И, к немалому моему удивлению, навстречу мне выскочил... давешний крысолак. Давешний потому, что я узнала его по выдранной шерсти от капкана, так и не успевшей толком нарости. – Опять ты! – кажется, крысолак сам не ожидал снова меня здесь увидеть и, поджав хвост, начал пятиться назад, попутно оскалившись. Рядом покатилась обгрызенная картофелина. Вспомнив прежнюю битву с этим вредителем, я загодя окружила сарай контуром, так что бежать ему было некуда. – Что, перешел на растительную пищу? – ехидно поинтересовалась я. Крысолак снова оскалился, но затем свернулся в клубок и заскулил. Я присела рядом и внимательно на него посмотрела. Вздохнув, разомкнула контур, махнув рукой: – Чтобы духу твоего здесь не было, понял? Крысолак, видимо, понял: мгновенно подскочил, метнулся к выгрызенной им дыре, и был таков. Покачав головой я обошла сарай, зарастив все дыры, в том числе и мышиные и пошла к бабке забирать свой гонорар. Открыв дверь (как оказалось крюк прилегал неплотно и мне не пришлось применять магию и здесь, достаточно было расшатать) и выйдя на улицу, я быстро отыскала глазами свою нанимательницу, забрала у нее деньги, попутно пообещав что "вупыры" и прочие гады будут обходить ее сарай стороной (за что к немалому своему удовольствию получила еще один кладень надбавкой), и побрела обратно к корчме. Время клонилось к вечеру, а я хотела крепко выспаться, ибо просидев ночь в седле все что смогла, это подремать пару часов. К тому же жара за время моего сидения в сарае уже спала, на улице стало люднее, и пока в корчму не набилось много народу, я надеялась незаметно туда проскочить. Вал уже ушел, наш стол заняла компания купцов, бурно обсуждающих свои дела, и я поднялась наверх по лестнице. Заперев дверь на щеколду, а пуще того, еще и магическим блоком, дабы избежать любопытных селян, я повернулась к кровати и обнаружила, что она уже занята. На моей кровати спал Лен. Замерев на пороге я стояла и таращилась на него как благородная девица на мышь, попутно соображая, есть ли у меня здесь что-нибудь тяжелое, дабы огреть его, нагло занявшего мое спальное место и пытаясь понять, почему он лежит здесь сейчас, хотя Вал говорил про завтра. – И не надо меня ничем бить, – вампир разлепил веки и глянул на меня как всегда с бессменным ироническим прищуром. – Лен, ну сколько можно повторять, прекрати читать мои мысли, телепат гхыров! – возмущенно, но уже более мирно проворчала я и присела рядом. – Ничего не могу с собой поделать, я уже говорил тебе, ты очень громко думаешь, – вампир сел на кровати и отвел с моего лица упавшую рыжую прядь. – Я скучал, Вольха, – его пальцы зедержались на моей щеке и опустились ниже, к шее. Я молча смотрела в его теплые серые глаза, и чувствовала себя самой счастливой женщиной на свете. И он это знал. – Вольха.. – Что? – я вздохнула и повела плечами. Лен резко притянул меня к себе и провел носом по шее. – А тебе не говорили, что вампиры предпочитают взрослых зрелых девиц еще сильнее младых? – говоря это, он начал целовать мою шею, сначала легко, а потом все крепче и крепче. – Лен, прекрати издеваться, я твои шуточки знаю, – я попыталась вырваться, но он еще крепче прижал меня к себе. – Сейчас я тебе это докажу, – он провел языком по шее, пощекотал ее клыками, а затем слегка прикусил. – Лен, ну там же синяк будет! Как я, по-твоему, буду разъезжать по селу с синяком на шее! Забыл что ли, что здесь не Догева? – Синяк будет. Согласен, – сказав это, вампир резко опрокинул меня на кровать, накрыв одеялом. Я вскрикнула...