Циферблат

1. О возрасте Джон Смит совсем недавно преподаёт здесь. Профессор Йана иногда видит его в коридорах — вечно встрёпанные волосы, рассеянный и одновременно какой-то напряжённый взгляд. Джон Смит небрежно одет, часто забывает конспекты собственных лекций и всегда роняет книги. Он совсем не похож на университетского преподавателя. — Знаете, в школе мне больше нравилось, — замечает как-то он. — Дети… с ними легче. Они послушней. Здесь… не всегда получается следить за дисциплиной, а дисциплина это важно. «Неудивительно, — думает профессор Йана, — он слишком похож на студента-бездельника, который проспал, не подготовился и теперь пытается придумать себе оправдания». Рядом с Джоном Смитом профессор и сам чувствует себя моложе лет на пятьдесят. 2. О науке — Физика, мой дорогой коллега! — восклицает как-то он. — Удивительная наука, да?! Профессор аккуратно ставит чашку с горячим чаем на стол, надеясь, что собеседник последует его примеру, и замечает: — Любая наука удивительна на свой лад. — Но физика! Какой простор для творчества она предоставляет! — Откуда такой интерес к физике? Мне казалось, что вы вполне преданы истории. — Конечно, предан, но… Чашка с громким звоном опускает на стол, Джон Смит долго листает свою записную книжку, а потом протягивает профессору мятую афишку. — «Время как категория философии и категория физики. Лекция», — читает вслух профессор. — Потрясающе, да? История, философия и физика — вместе! Я собираюсь идти. Составите мне компанию? 3. О времени Они торопятся, ведь до начала лекции всего пять минут, но Джон Смит по пути роняет папку с собственными лекциями. Исписанные листки разлетаются по всему коридору. — Я сам соберу! — предупреждает Джон. — Подождите! И профессор ждёт, с улыбкой наблюдая, как тот бегает по коридору, собирает листки, а они с шуршанием вылетают у него из рук, и их снова приходится подбирать. — За чужой работой можно наблюдать бесконечно, — замечает профессор, когда все до одного листочки вернулись обратно в папку, теперь, правда, мятые и в беспорядке. Джон Смит запыхался, но выглядит довольным. — И время словно растягивается. — Это мы и скажем лектору, когда будет извиняться за опоздание. 4. Об извинениях Они опоздали: аудитория полна, лекция вовсю идёт — и Джон Смит мгновенно теряется. — О… простите! Надеюсь, мы не сильно опоздали? Лектор дружелюбно улыбается и указывает на два свободных места. Но растерянного Джона Смита нелегко успокоить, а от волнения он вечно несёт ерунду: — Не вините моего не совсем коллегу, это всё из-за меня!.. Правда, из-за меня! Но мы очень хотим послушать вашу лекцию… много о ней слышали! И это так увлекательно: время как категория физики и истории… Я занимаюсь историей, а профессор — философией. Это очень… очень увлекательно! Всегда хотел… Профессор аккуратно берёт своего беспокойного друга под руку и ведёт на свободные места. 5. О механике Вечерами они расходятся по домам, и Джон Смит иногда идёт вместе с профессором. Им не по пути, и профессор, чувствуя себя виноватым перед милой миссис Смит, каждый раз решает, что будет настойчивей отсылать друга домой, но им есть о чём поговорить и раз за разом профессор забывает о своём решении. — Неужели, действительно возможно построить такую машину и стать свидетелем величайших событий истории?! — Вы бы удержались от соблазна вмешаться, друг мой? — Я бы не… просто не посмел бы вмешаться. — Джон Смит щурится, неопределённо улыбается и неожиданно выпаливает: — Если б мы могли построить такую машину! Мы бы… представьте, мы бы вместе путешествовали! 6. О женщинах — Слугам надо бы запретить испытывать нежные чувства к хозяевам, — говорит как-то донельзя раздражённая супруга профессора. Джоан Смит невольно соглашается: — Конечно, они тоже люди, пусть и выглядят немного иначе… и только волей случая оказались у нас в подчинении, но… Марту иногда хочется просто высечь розгами. Она влюблена в Джона… я могу понять её: в Джона трудно не влюбиться, и он очень мягок с ней… но порой она себе позволяет такое… — Чанто не позволяет себе лишнего, но эта её покорность… Джоан, вы бы знали, как может раздражать покорность! И иногда я боюсь, что… Джоан молча протягивает Люси чашку с ароматным чаем. 7. О мигрени Иногда по три-четыре дня профессор не появляется в университете. Когда он пропадает в третий раз, недолго думая — и беспокоясь о друге — Джон Смит отправляется к нему домой. Можно было бы узнать у секретаря, но это простое и вежливое решение ему просто не приходит в голову. — …не принимает никого совсем, господин-сэр. Служанка, индианка Чанто, плохо говорит по-английски. Сейчас это только раздражает. — Болен? — Сильный стук в голове. — Что? — Мигрень, друг мой. — Профессор появляется в прихожей. Выглядит он больным и щурится от света. — Прячусь в темноте и тишине от всего мира. — О… тогда… поправляйтесь! Непременно поправляйтесь! Жена говорит, что головная боль портит характер. 8. О вымысле Джон Смит пинает камешки, попадающиеся по пути, и в задумчивости ерошит волосы. Новая идея полностью его увлекла. — А если он попадёт в далёкое-далёкое прошлое и вмешается в ход событий? — Тогда наше настоящее, я полагаю, рискует полностью измениться. Люси и Джоан устроились в тени дерева и вяжут, пока их мужья прогуливаются по берегу речки и обсуждают только что придуманную историю о путешественнике во времени. — Но как именно? Здесь нужно многое предусмотреть! — Ваших знаний хватит на это. — А вы… вы поможете мне? Ведь время — это не только история, это и философия… и физика… придётся заняться изучением физики! Профессор только еле заметно улыбается. 9. Об истории — Вас исключали из университета? — Да! — хохочет Джон Смит. — Не верите? Мне никто не верит. Говорят, я выдумываю, а зачем такое выдумывать? Не самый льстящий репутации факт всё-таки. — О, вашей репутации он не повредит. — Друг мой, вы хотите сказать, что мне идёт образ бездельника с тёмным прошлым? Тёмное прошлое заключается в просто ужасной посещаемости. И ещё я как-то украл книжку из библиотеки. Но её всё равно никто не читал, а мне она так понравилась. В синей обложке. — Вам идёт образ человека, который стоит вне всех систем и правил, — улыбается профессор. — Образ настоящего учёного. — Вот теперь вы мне льстите! — Ни единым словом. 10. О философии Немногие знают, что профессор Йана — один из самых умных и образованных людей своего времени — не умел читать до четырнадцати лет. В пять лет он сбежал из приюта и жил на улице. В четырнадцать самостоятельно выучился читать, потому что над его неграмотностью смеялись. За три года он освоил школьную программу и успешно сдал экзамен на аттестат зрелости. При поступлении в университет он добился стипендии, и неизменно оказывался лучшим на курсе. Его выпускная работа привлекла к себе внимание многих учёных-философов, а один писатель даже написал роман, вдохновившись ею. Профессор Йана гений, с этим бы многие согласились. Джон Смит сообщил это ему лично. 11. О смерти Однажды поздней ночью Джону Смиту звонит Люси. Сначала он не может разобрать за рыданиями слова, а потом понимает: его друг попал в больницу. — Это очень серьёзный диагноз, — говорит Джоан, когда Джон рассказывает ей, что произошло. Он проводит вечера у постели друга. Люси это не радует, но Джоан находит в себе силы понять и не злиться. Состояние профессора очень тяжёлое. Доктора не спешат с успокоительными прогнозами — и каждый день словно последний. Однажды он протягивает Джону Смиту старинные часы на цепочке. — Оставьте их себе, когда… если я умру. Люси не станет возражать. Оставьте на память, ведь пока о нас помнят, мы живы. 12. О часах Джон Смит вертит в руках старинные серебряные часы. Они сильно потемнели и не идут, но металл можно легко очистить, а механизм — отремонтировать. Он внимательно рассматривает циферблат с крохотными цифрами и изящными стрелками, пропускает между пальцами тонкую цепочку. История часов связана с историей его друга. Эти две истории неразрывны, хотя одна и длинней другой. Часы можно сломать, испортить, серебро — переплавить, но без злой воли людей с ними ничего не произойдёт, разве что перестанут идти. Эти часы уже давно остановились, но это неважно. Джон Смит не станет их ремонтировать. И ему бесконечно жаль, что история часов будет неизменно длинней истории их владельца.