Неприкасаемая

— Ваше высочество, прошу поторопитесь, — раздалось над ухом принца, и тот в спешке засунул письмо в конверт и отдал его Пейну.       Они вышли из покоев Малика и направились по коридору вниз. Было тихо, и свет еле горел. Но не смотря на спокойную обстановку и уверенные шаги, они знали, что происходит. Они чувствовали это всем телом, их пронизал холод каждый раз, когда чей-то голос раздавался на противоположном конце коридора. Если при свете дня украшенные множествами дорогих картин стены замка казались чем-то великолепным и таинственным, то сейчас эти усмешки, придуманные гениальными людьми, пугали каждого, кто проходил мимо или просто смотрел на них.       Замок погрузился во тьму не потому, что на город опустились ночь, нет. Тьма погрузилась на людей. Из каждого закоулка вылезали страхи и самые скрытые желания. Когда дворец мог вот-вот пасть, люди словно проснулись и под влиянием страха начали совершать необдуманные поступки. Некоторые сразу же предали короля и перешли на сторону повстанцев, некоторые брали с собой все, что могли и бежали из замка, словно крысы с тонущего корабля, а некоторые даже в стенах замка начинали борьбу, когда поняли, что их спасать никто не будет. Люди не понимали, что делать, куда бежать и просто сходили с ума. И этот период спокойствия не грозил ничем хорошим.       Что же насчет тех, кто будет выведен из замка, было уже давно решено. В первую очередь, конечно, королевская семья, потом участницы Отбора и главные члены совета. Никто не думал ни о слугах, ни о других обитателях замка.       Это было страшное зрелище, и Зейн еле держался, чтобы просто не остановиться и закрыть глаза. Но уйти от этого мира не так-то просто. Но его ноги продолжали идти, пока они не подошли к главному залу, где должны были быть остальные. Король планировал выбраться из замка незамеченным. Хотя и не признавал, что этим фактически отдаст его в руки повстанцев. Он искренне верил, что как только ему удастся собрать все остатки своей армии воедино, то эти люди, осмелившиеся покуситься на его власть, дорого за это заплатят. В голове у короля уже был целый план отмщения. — Ну, наконец-то! Ещё б несколько минут, и нам пришлось бы идти без тебя, — рассерженным голосом прогремел Малик на сына, но тот никак на это не отреагировал.       План был довольно прост: через тайную дверь в комнате для переговоров вывести всех нужных людей за пределы оккупированного замка. Но не смотря на все расчеты, в воздухе чувствовалось напряжение и страх. Никто из присутствующих не желал умирать, тем более такой смертью.       Принц встал рядом с матерью, и та с силой сжала его руку. Она так и продолжала держать её, пока участницы Отбора медленно спускались по лестнице. Король хотел показать, что страх его не так уж и велик, и поэтому пропускал всех вперед. Но он не рассчитал одного важного момента — гвардейцы тоже не желали оставаться в замке, и поэтому добровольно сдались, так ещё и провели повстанцев через весь дворец прямо к королю. Королевская семья так и не успела выбраться, они оказались в окружении. Зейн слышал, как его мать начала молиться, и все больше сжимала его руку, боясь отпустить. Потерять. — Так-так, неужели перед нами сам король Иллеи? — с насмешкой произнес мужчина в грязном и оборванном лохмотье, осматривая своими холодными и полными жесткости, глазами семью Малика. — Неужели передо мной отродье какой-то шлюхи? — выплюнул Ясер, послышался выстрел. Пуля застряла в плотном потолку. — Не смей так говорить о моей матери! — зло выкрикнул мужчина, и король усмехнулся, понимая, что попал в точку. — Предлагаю тебе выгодную сделку. Ты нас отпускаешь, а в замен я подарю тебе свое прощение.       На слова Малика тот ответил только своим диким смехом, от которого прошлись по телу мурашки даже у Зейна. — Мне кажется вы не в том положении, чтобы ставить свои условия, Ваше Превосходство, — с той же издевкой ответил он.       В тот момент, когда король потянулся к оружию, мужчина направил на него пистолет, но потом перевел на жену Малика. — Я бы на вашем месте не стал этого делать, — держа палец на спусковом крючке, медленно произнес повстанец. Принц даже не думая, закрыл собою мать. — Надо же, какое благородство.       В тот момент, когда парень только хотел что-то ответить в комнату вошли остальные. Среди этих людей он узнал отца Элианы, тот не сводил с него глаз. — Ты не забыл для чего здесь, Октавиан? — спросил Махидол в упор смотря на того самого мужчину, и тот тут же опустил оружие.       Неприкасаемый без доли страха вышел вперед и встал напротив короля. — У меня нет ничего больше на этом свете, нежели желание убить тебя. Но это будет не разумно лишать такой возможности остальных, — он произнес это, глядя ему в глаза и не разу не моргнув. — В кайданы его.       Один из солдат хотел повязать короля, но тот не желая так унижаться и сдаваться, выхватил у того ружье и тут же застрелил его. Другие тут же кинулись к нему, но король словно обезумел. Он начал стреляться во все, что видел и нет, и почти задел своего собственного сына. Ясер не видел никого, кроме своего собственного «я».       Комнату окрестил громкий выстрел, и все резко затихли. Толпа оступилась, и женщина, увидев это зрелище, громко всхлипнула. С дырой в голове король упал на мраморной пол. Так и закончилось его правительство: низко, как и началось.       Принц же просто стоял, застыв на месте. Он не пытался помочь отцу, не пытался что-либо сделать. Им овладело что-то новое для него. Чувство, как-будто это все было правильно. То, что он уже давно знал, должно случиться. Перед его глазами пронеслось все то, что он видел во время своей поездки, и ничто не казалось более правильным.       Но как бы там ни было, он был его отцом, растил и воспитывал. Вместе с облегчением к нему пришли боль и страдание. Возможно, не так, как к его матери, но пришли. Парень знал, что она по-настоящему любила отца. — Ну, а с этими, что делать? — кивнув на них, спросил один из повстанцев. Махидол встретился с глазами Зейна и ухмыльнулся.

***

      Это был совершенно другой, иной мир. Ты погружаешься в него и чувствуешь себя словно в раю, наслаждаясь каждой проведенной минутой здесь. Так было первые дни пребывания Элианы в одном из замков Италии. Но уже после недели такой сладкой жизни девушка ощутила желание вернуться домой. Изысканные манеры, дорогие платья, и золото повсюду. Все это было настолько непривычно ей и, несмотря на то, что это было прекрасное место, Махидол оно больше напоминало тюрьму. Ей так хотелось увидеть отца и принца, хотя бы одним глазком, просто, чтобы убедиться, что они в порядке.       Она перебывала здесь в качестве гости, и все относились к ней исключительно хорошо. Хотя некоторые пусть и через зубы, но говорили с ней вежливо. Девушка старалась вникать в каждый разговор о ситуации в Иллеи, выслушивая каждую часть сплетен и, надеясь услышать что-то, что могло бы заставить её вернуться. Но она дала обещание не возвращаться. И это обещание данное отцу девушка не была в силах разрушить. Хотя оно разрушало её.       День от дня Элиана все больше погружалась в себя. Она должна была принять то, что это конец. Но не могла, при всем своем желании. Сердце не слушало разум и говорило ей, что это ещё далеко не конец.       Как-то раз мать рассказывала ей сказку о прекрасном принце и несчастной лягушке, любовь которых была столь сильна, что смогла разрушить злые чары. Но это был не конец сказки, ведь принц погиб. Сколько ночей тогда Элиана выплакала и все спрашивала мать, зачем та рассказала ей такую грустную сказку, на что женщина всегда отвечала: «В жизни сказки редко хорошо кончаются, даже, если удачно начинаются».       Сейчас Махидол будто слышала эти слова матери; она вновь и вновь пыталась окунуть свое сердце в тот лед, который удалось растопить Зейну Малику. И это уже было начало срабатывать, пока девушка не получила ещё письмо от принца. Никакие стены или тысячи километров не могли отделить её от него.       Желание вернуться все усиливалось, но Элиана так же продолжала молча смотреть на звезды, уходя глубоко в мечты. Мечты были единственным местом, где она чувствовала себя в полной безопасности, защищенной от всего мира.       И даже раньше праздник, приносивший ей много радости, сейчас не доставлял девушке никакого удовольствия. Приближающийся день рождения звучал как пытки ада всеми возможными и невозможными способами.       Она просто хотела побыть наедине, в полном спокойствии, ощутить себя свободной. Поэтому Махидол пошла в сад, что находился при дворе. Но её отдых от людей не длился долго, и уже спустя несколько минут к ней присоединилась компания молодых девушек, жаждущих поговорить с ней об Иллеи, обсудить последние слухи. А их, как оказалось, много.       Некоторые говорили, что принц был в заговоре с повстанцами, которые убили его отца и подарили ему трон. Другие говорили, что принц теперь будет марионеткой. Так же были мысли о том, что молодому королю не удастся удержать трон. И это было отчасти правдой.       От этих девушек Элиана узнала, что за короткий срок Зейн был провозглашен новым королем, его уже пытались убить несколько раз. Каждый рвется к власти, и мало кто все ещё верит в эту страну.       Наконец-то избавившись от гудящих молодых девиц, девушка поспешила скрыться в стенах поместья, но и здесь её нашли. Правда на этот раз человек более приятный. — Я ищу тебя повсюду! Куда же ты пропала, Элиана? Нам ведь ещё нужно обсудить план того, как мы будем отмечать твоё двадцать первое день рождение! — восторженно воскликнула подруга и взяла Махидол под руку. — Что насчет тишины? Я бы не отказалась провести его в полной, немой тишине! — жалостливо проскулила Элиана. Но девушка только засмеялась. Именно поэтому они, собственно говоря, и подружились. Кассандра не воспринимала все так всерьез, как остальные, и ей было намного проще понять Неприкасаемую. — Нет уж, ты так легко не отделаешься. Это же праздник, Элиана, твой праздник, — поглаживая её по руке, произнесла девушка, и, загадочно улыбнувшись, продолжила. — При всем этом, к нам как раз приезжает в гости один молодой аристократ. — О, нет, Касс, что-что, но жениха мне даже не пытайся подсунуть. — Все из-за этого загадочного парня, о котором ты постоянно думаешь? — поймав удивленный взгляд Элианы, Кассандра поняла, что угадала. — Не хочешь поделиться, что между вами такого случилось, что ты терзаешь себя день ото дня? — Мы просто не можем быть вместе. Но хуже всего, что я ведь и не желаю многого. Мне просто хочется узнать, получилось бы из этого вообще что-то или нет. — Понимаю. Но, Элиана, деточка, ты не можешь постоянно жить в прошлом, нужно шагать дальше, и Рафаил идеальная партия.       Впервые девушка всерьез над этим задумалась. Ей вот-вот исполнится двадцать один. Конечно, не смотря на законы того времени, она не хотела замуж так рано; это не было её целью номер один. Но все же каждому нужна семья и любимый человек. Поэтому Элиана решила, что познакомится с этим парнем. Возможно, он поможет ей забыть Зейна. Ну, хотя бы его глаза.       Была поздняя ночь, когда девушка, схватившись руками за грудь, вскочила с кровати. Её сердце бешено колотилось, и на секунду она забыла, где находиться. От чего-то вдруг ей стало страшно. И это был не тот страх, что мы испытываем, когда видим огромного медведя или стоим на краю пропасти. Он шел изнутри, будто предупреждение, послание, которое Элиана была не в силах расшифровать. Её ноги подкашивались, пока она добиралась до балкона, чтобы сделать глоток свежего воздуха.       Но облегчения ей это не принесло. Боль не утихла.       Яркий луч солнца пронзил её сон, и девушка, сделав над собой усилие, открыла глаза. Выспаться так и не удалось, и Махидол ощущала себя слишком плохо. Этот день уже не предвещал ничего хорошего, а ведь он только начался. Впрочем, день рождения никогда не был для неё особенным днем или праздником.       Ей бы хотелось пролежать в кровати вот так весь день, но в комнату вскочила счастливая Кассандра. — Просыпайся, Элиана, солнце уже давно встало, а ты все спишь. — А я луна, а не солнце, — девушка попыталась укрыться под одеялом, но подруга резким движением скинула с неё его, оставив недовольную Элиану так и лежать в кровати. — Не будь такой занудой. Разве ты не хочешь увидеть свой подарок? — Если это только не трехголовый дракон, — пробубнила девушка, лениво поднимаясь с кровати. — Ну, почти. Одевайся поскорее, я уже не могу дождаться, когда ты его увидишь.       Как только Кассандра вышла из комнаты, Махидол вновь улеглась на кровать, носом уткнувшись в подушку. На ее голову приземлилась подушка и пришлось вставать. На этот раз под присмотром подруги.       Элиана еле успевала за ней, так как та неслась по коридору. И все время подгоняла девушку. Когда они направились в сторону сада, девушка заподозрила что-то неладное и уже начала складывать план отхода на всякий случай. Когда они оказались перед дверьми, Кассандра остановила её и попросила закрыть глаза и подать свою руку. Махидол с опасением, но все же послушала её. — Ещё нет, не открывай глаза, — девушка вела Элиану за руку к подарку.       Неприкасаемая ощутила что-то мягкое и шелковистое под своей рукой. — Открывай! — блондинка открыла глаза и удивленно ахнула. — Это конечно не дракон, но все же, — Махидол кинулась на подругу с объятиями. — Спасибо, — прошептала девушка, вновь посмотрев на свой подарок, продолжая не верить своим глазам.       Она устремила свой взгляд на белую лошадь, что неспокойно стояла. Это животное чем-то напоминало паву, такое же величественное и прекрасное. Элиане показалось, что ничего красивей она ещё не видела в этой жизни.       Словно боясь спугнуть, девушка положила свою руку на длинную морду и начала гладить лошадь. Когда та немного успокоилась и привыкла к ней, Махидол легко провела по её шелковистой гриве, улыбаясь во весь рот. — Это лучший подарок, правда, — наконец обратив внимание на подругу, произнесла Элиана. — Только не забудь, что сегодня в шесть ужин в твою честь. Не опаздывай!       Но девушка уже не слышала её, быстро направляясь обратно в свою комнату, дабы переодеться в более подходящую одежду. Впервые за долгое время на её лице сияла искренняя улыбка счастья, и глаза вновь засияли. Любовь к животным была у неё с детства. Хотя у Элианы никогда и не было возможности завести себе домашнего любимца, её не покидала мечта, что, когда она вырастет, то будет иметь лошадь и целую стаю собак. И сейчас детская мечта наполовину сбылась.       Когда девушка вернулась, лошадь была уже запряжена и крайне взволнованна. Она переступала с ноги на ногу, и все желала убежать. Элиана узнала в ней себя. — Тише-тише. Я тоже далеко от дома, от семьи, и поэтому прекрасно понимаю тебя. Тебе страшно. Но теперь ты не одна, нас двое, — девушка погладила лошадь, и та немного успокоилась.       Больших навыков верховой езды она не имела, но отказалась от любой помощи. Взобраться на неё было первым и одним из сложнейших шагов. Махидол слишком боялась сделать животному больно, и на то, чтобы наконец-то твердо сесть на её спину, ей понадобилось несколько минут.       Не желая бить её, дабы та сдвинулась с места, Элиана начала просить лошадь, но та и на сантиметр не сдвинулась. Тогда девушке все же пришлось легко стукнуть её.       Они понеслись вдоль сада к небольшой арке, что вела на свободу. Ветер щекотал кожу и словно пытался остановить их, но лошадь несмотря на преграды все так же уверенно неслась вперед. Для Элианы это чувство было незабываемое.       Она еле успела привести себя в порядок к пол седьмого, и, страшно опаздывая, девушка бежала по коридору, словно угорелая. Пятая точка ужасно ныла после долгой езды, но оно того стоило.       Когда Махидол открыла дверь столовой, то двенадцать пар глаз тут же уставились на неё. Так неудобно она ещё никогда себя не чувствовала. Ей на помощь пришла подруга. — Что же, я так поняла, ты довольна своим подарком? — поднимаясь из-за стола, произнесла Кассандра. Элиана окинула взглядом присутствующих и заметила, что блюда были ещё не тронуты. Все ждали её. И она густо покраснела от стыда. — Надеюсь, ты не против, что мы тут немножко пофилософствовали без тебя? — девушка провела Махидол до её места. — О, нет, что вы! Мне так стыдно за свое опоздание, — присаживаясь, виновато произнесла Элиана. — Думаю, ожидание того стояло, — девушка повернула голову в сторону грубого мужского голоса. — Ох, простите меня за мои ужасные манеры, ведь мы ещё с вами не знакомы, — мужчина поднялся со своего места, и Махидол отметила, что он был на голову выше её. — Рафаил Демур, — он поцеловал её руку. — Элиана Махидол.       После знакомства с теми, кого она ещё не знала, все наконец-то преступили к ужину. В увлеченной беседе участии Элиана не брала, её больше напрягала пара светлых глаз постоянно следившая за неё.       В конце концов,не выдержав, девушка извинилась и направилась в уборную.