Лисица

      Слишком многое изменилось за прошедшие три года, и Гермиона тихо вздохнула, погрузившись в воспоминания. Теперь она была профессором Грейнджер — деканом Гриффиндора и преподавателем по Трансфигурации. Разумеется, девушка прекрасно понимала, что ей никогда не достигнуть уровня профессора МакГонагалл, но, в свою очередь, она сделала всё, чтобы дать понять всем, что она будет строгим преподавателем, а также будет защищать своих студентов от предложений о том, чтобы гриффиндорским деканом стал глава Слизерина.       Беря пример с покойной главы дома, Гермиона частенько наблюдала за работой студентов, сидя на преподавательском столе в виде Лисицы. Во-первых, это был прекрасный способ познакомить учеников с анимагией, а во-вторых, в этом обличии её чувства были гораздо сильнее и она могла слышать каждое перешёптывание так, как будто бы это происходило у неё прямо под ухом. Вскоре студенты привыкли и перестали позволять себе отвлекаться на её уроках.       Гермиона приводила класс в порядок, ожидая звонка. Ученики вот-вот должны были войти в широкие двери, с шумом и гомоном заполнив свободные места. Вскоре среди студентов должен был появиться и Майкл Помфри, который невероятно вырос за эти три года. Совсем недавно она поспорила с Северусом на деньги, что мальчишка в итоге перерастёт его в высоту.       Дверь в кабинет открылась, и внутрь заскочил блондинистый паренёк. Как раз тот, о котором она размышляла пару секунд назад.       — Гермиона! Можно мне, пожалуйста, поговорить с тобой? — Мальчик улыбнулся, явив взору очаровательные ямочки на щеках.       — Конечно, заходи! — помахала ему Гермиона и прислонилась спиной к преподавательскому столу в конце аудитории. — Я могу тебе чем-то помочь?       Мальчик, слабо улыбнувшись, опустил голову, чересчур внимательно начав разглядывать каменный пол под ногами. Светлые волосы упали на глаза.       — Мне интересно… к какому дому я буду принадлежать? Как ты думаешь, куда я попаду? Мама говорит, что будет гордиться мной в любом случае, но я понимаю, что… — кашлянул Майкл, замолчав.       — Но ты не хочешь попасть на Слизерин? — Гермиона ещё не успела закончить своё предложение, как уже почувствовала острую неприязнь в поведении мальчика. После того, как ей удалось сблизить Майкла с Северусом, ей показалось, что мальчик, узнав подробнее о слизеринцах, не будет проповедовать их взгляды, даже если действительно попадёт на Слизерин.       Но мальчишке удалось удивить её. Он яростно покачал головой.       — Нет! Меньше всего мне хотелось бы быть там… или в Гриффиндоре.       Ах, она, наконец, поняла. Он боялся, что главы этих двух домов будут относиться к нему иначе, чем к другим, из-за близкого знакомства. Майкл всегда был умным ребёнком и понимал, что Северус, который начал обучать его контролю над стихийными магиями, хотел бы продолжить их занятия… А проще всего это было сделать, если бы он был главой его дома. А что касается её? Она, конечно же, очень сильно любила Майкла, это она спасла его из подземелий Малфой-мэнора, и теперь он был всего лишь маленьким одиннадцатилетним мальчиком, который боялся распределения и остро нуждался в ком-то, кто мог его поддержать, как родитель.       Гермиона присела на корточки перед мальчиком, с улыбкой ткнув пальцем в его живот. Майкл захихикал, улыбнувшись.       — Послушайте-ка меня, молодой человек! Ты очень умный, послушный, талантливый волшебник и любой из домов Хогвартса был бы рад заполучить тебя к себе. И я, и Северус всегда будем рядом и всегда поможем тебе. Только не забывай звать нас «профессор», — напомнила гриффиндорка, не желав оттолкнуть мальчишку ещё больше упоминанием об их «особых отношениях».       Разумеется, для маленького мальчика всё это было очень сложно. Он уже давным-давно живёт в Хогвартсе, все студенты знают, кто он такой, он ест за одним столом с мадам Помфри и свободно бродит по замку там, где ему захочется. И, как бы то ни было удивительно, за всё это время Хогвартс не потерял своего очарования для мальчика, и он по-прежнему безумно любил старый замок. Иногда его до сих пор можно было найти возле движущихся лестниц, где он мог проводить несколько часов подряд. Хогвартс был его домом, он пробыл здесь гораздо дольше, чем все остальные первокурсники, которые только прибудут сегодня, и поэтому Майкл боялся отчуждения со стороны новичков.       — Северус возненавидит меня, если я не попаду на Слизерин? — Сердце Гермионы растаяло, стоило ей услышать знакомую картавость при произношении имени зельевара. В детстве Майкл много картавил, в последствии, конечно же, переучился, но имя Снейпа было для него проявлением нежности к мужчине. В конце концов, Северус заменил ему отца, так как остальные преподаватели мужского пола, скорее, годились мальчику в прадеды.       — Северус никогда не возненавидит тебя, Майкл. Но ты должен звать его «профессор Снейп», иначе ему придётся снимать с тебя баллы. Ты обязательно должен запомнить, что в классе он для тебя исключительно профессор и никто больше. — Гермиона почти возненавидела себя, когда мальчик уныло кивнул и тихо вышел из кабинета, плавно прикрыв за собой дверь. Девушка вздохнула, понимая, что сделала всё, что было в её силах, и теперь она могла лишь поговорить с Северусом, чтобы тот смог убедить Майкла, что всё останется прежним.

***

      Гермиона видела белую макушку в толпе первокурсников. Майкл переступал с ноги на ногу, теребя в побелевших от страха кулаках новую мантию, — мальчик был абсолютно напуган. Взглянув на преподавательскую трибуну, гриффиндорка поняла, что ничего не поможет, потому что Северус вышел вперёд, сжав в руках Распределяющую Шляпу и начав зачитывать имена первокурсников.       — Миллифисент Абернекл! — Ледяная насмешка, которая прозвучала в его язвительном голосе, мгновенно перенесла Гермиону в её собственный первый год в школе. Задрожав от страха, девочка подошла к зельевару. Казалось, что она сейчас упадёт в обморок. Она уже наверняка наслушалась различных рассказов о «грозе Хогвартса» и поэтому боялась подойти к нему. Северус посмотрел на девчушку и закатил глаза: — Ну садись уже, девочка, я не могу ждать весь день!       Первокурсница живо вскочила на стул, зажмурив глаза. Снейп кинул взгляд на Гермиону, которая нахмурилась, глянув на него, но мужчина в ответ только закатил глаза. Шляпа вынесла свой вердикт:       — ХАФФЛПАФФ!!!       За столом хаффлпаффцев раздались аплодисменты, и девочка побежала к своим новым однокурсникам, постаравшись поскорее отойти от грозного зельевара как можно дальше.       — Майкл Помфри. — Это было сказано с гораздо меньшей ноткой яда в голосе. Все, кто знал Северуса больше, чем другие, могли увидеть отблеск гордости в его глазах, когда мальчик со светлыми волосами поднялся на трибуну и сел на сломанный табурет. Северус осторожно опустил Шляпу ему на голову, не меньше остальных желая выяснить, куда попадёт мальчишка.       Гермиона наклонилась вперёд, вслушавшись в тихий голос Шляпы.       — Хм, дайте-ка посмотреть… Ты смелый, но безрассудный. Лоялен, но страшно нетерпелив.       Гриффиндорка усмехнулась, услышав, как Северус фыркнул. Конечно же, они оба знали, насколько нетерпелив Майкл даже по тому, что однажды, расстроенный своей неудачей, мальчик обрушил на их головы всю воду из Чёрного озера. Промокнуть им пришлось по той причине, что у малыша не получалось управлять магией Земли, поэтому он решил выплеснуть эмоции с помощью той магии, которая давалась ему проще всего, — магией Воды.       — Ты, несомненно, очень умён, но твой дар будет процветать не в Рейвенкло… а в СЛИЗЕРИНЕ!!!       Гермиона ошарашенно замерла, посмотрев, как стол слизеринцев зааплодировал, а Снейп мягко улыбнулся мальчику, который поднял на него сияющие глаза. Вот чёрт, теперь она должна зельевару десять галлеонов… Как он смог предугадать это, мандрагора его задери?!       Неожиданно Гермиона вспомнила, как Гарри однажды рассказал ей о том, что Шляпа хотела поместить его в Слизерин, пока он не попросил её отправить его куда угодно, но только не на этот факультет.       — Будь я проклята, — бормотала Гермиона, глядя, как Майкл направляется к столу слизеринцев, его галстук на ходу меняет свой цвет на зелёный, а на мантии появляется герб Слизерина.       — О, мой мальчик! — Всхлипнув, мадам Помфри повернулась к Гермионе, и та протянула ей новый носовой платок.       — Он будет в порядке, Поппи, Северус будет приглядывать за ним, — уверенно сказала гриффиндорка. Она знала, что зельевар очень любил мальчика.       — О, я знаю, я просто так горжусь им! — слабо улыбнулась колдомедик, всхлипнув в очередной раз и зааплодировав следующему распределённому студенту.       На первом же уроке Зельеварения Майкл назвал Снейпа по имени, но это был несчастный случай, так как мальчик уже столько лет жил в Хогвартсе, и привычка дала о себе знать.       Северус снял с Гриффиндора очки за смех и вольности, хмуро окинув покрасневшего Майкла суровым взглядом. Гермиона, узнав об этом, справедливо рассудила, что могло быть и хуже. Но буквально через пару недель он назвал её на уроке «мамой», после чего девушка влепила ему неделю отработок. Гермиона попыталась отругать его за это, но мальчишка ядовито ответил, что не собирается оправдываться ни перед кем, а те, кто считает, что «мамой» можно звать только тех, кто родил ребёнка, а не воспитал, — несчастные люди. Однокурсники смеялись над ним, но он быстро пресёк все разговоры.       Северус был в восторге, что Майкл оказался под его покровительством. Сам Майкл тоже был рад, но все ясно видели, что он всё больше и больше становится истинным слизеринцем.       Яркая улыбка с ямочками исчезла, а вместо неё появилась знакомая кривая ухмылка, которая всё же была лучше, чем ничего. Мальчик отрастил волосы и теперь подвязывал их длинным кожаным шнурком, который Северус подарил ему на его тринадцатый день рождения.       На четвёртом курсе он впервые солгал Гермионе. С абсолютно спокойным лицом он заявил, что не имеет ни малейшего понятия, почему один из гриффиндорцев, который давно обходил его по нескольким предметам, висит вниз головой, подвешенный с помощью довольно знакомых заклинаний, к слову, разработанных деканом его факультета. Майкл отрицал, что знает какие-либо заклинания, наподобие «Левикорпуса», но Гермиона была уверена, что Северус обучил его и этому. Когда гриффиндорка попыталась обсудить этот инцидент с зельеваром, тот лишь ухмыльнулся и поцеловал её, ловко избегая щекотливого разговора.       Гермиона всё-таки гордилась Майклом. После стольких страданий, он, наконец, нашёл своё место в мире волшебников. В конце концов, даже ей пришлось признать, что Слизерин ему подходил больше всего. Мальчик был верным и добрым, но его хитрость, ум и интеллект могли посоперничать даже с данными Северуса, а зельевар был хорошим наставником, по-максимуму передавая своему особому студенту все свои знания.       И вот теперь он уже заканчивал школу, и Гермиона сжимала рыдающую Поппи в объятиях, глядя, как Майкл пожимал руку Дамблдора, а затем Северуса, получая свой диплом. Мальчик вырос в красивого юношу, по которому сохли многие девчонки, но Майкл не вешался на всех подряд, держа лицо и пытаясь стать лучшим во всём. Хотя чего ещё можно было ожидать от протеже Северуса Снейпа?       Вскоре юноша стал шафером на их свадьбе, которую они устроили сразу после того, как мальчик закончил школу. Они долго готовились к этому, отчасти потому, что Северус хотел быть точно уверенным, что она помнит об их разнице в возрасте и действительно хочет сменить ожерелье на совсем иное украшение. Гермиона знала, что он сомневался. И он был прав. Тогда, в девятнадцать лет она была попросту не готова иметь семью и строить отношения, тем более что у неё появился маленький Майкл.       Но теперь, с улыбкой глядя на Северуса, она знала, что готова. Он будет прекрасным отцом их маленькой дочке или сыну. Она пока держала свой маленький секрет в тайне, но понимала, что это ненадолго: ей очень хотелось рассказать обо всём зельевару.       Совсем скоро у них будет своя семья. А она станет миссис Гермионой Снейп.